– И доброго времени суток. У вас, я полагаю, сейчас вечер.
– Вечер, – подтвердил Грег. – Какими судьбами?
– Я ненадолго, – отвечая не на тот вопрос, который был задан, а на тот, который подразумевался, заявил Контролер. – Вы так и не включили маяк. Нельзя сказать, что вы совсем уж последние, но и в лидерах вас точно нет.
– А что, кто-то уже может похвастаться результатами? Хоть какими-то помимо скелетов марсиан? – влез Василий.
Контролер скривился, было видно, что отношение к тем фотографиям в новостях у него ровно такое же, как и у Николая:
– По этим фотографиям скоро пойдет опровержение. Анализы нулевые. Никаких следов органики, даже мертвой. Просто игра света и тени, которой воспользовался удачливый и излишне амбициозный «фотограф». Если бы это не было так дорого, мы бы его депортировали обратно на Землю. Пусть там ищет своих инопланетян.
– Понятно, – кивнул Грег. – Но вы же не из-за маяка звоните?
– Нет. Вернее, не из-за этого маяка. Тут Агентство разворачивает новую программу по улучшению метеопрогнозов. Дополнительные спутники, дополнительные метеозонды в верхних слоях атмосферы. Благо, что на орбитальных заводах научились делать хотя бы простейшие вещи. Ряд наземных маяков, что попроще, мы сбросим, считайте что «посеем», прямо с орбиты. Но есть еще метеостанции, они тоже нужны, которые слишком капризны, чтобы их кидать с орбиты. Мы сбросим вам груз. Пару десятков таких станций. Прошу вас оказать Агентству, ну и себе, разумеется, помощь и развести эти станции в разные стороны, подальше от базы. С вашей базы мы и так получаем все метеоданные.
– Как далеко? – спросил Грег.
– Как сможете. Елизавета подтвердит. Чем дальше развезете, тем лучше будет прогнозирование на вашем участке. Я бы сказал, сотня-другая километров, но столько вы не осилите. Поэтому хотя бы пару десятков.
– Сделаем, – кивнул Грег. – Что еще? Прогнозы на потепление не меняются?
– Не меняются, – вежливо ответил Контролер. – Полградуса в год. Но для вас будет важно другое. Нижняя планка температуры в ваших широтах будет подниматься быстрее. За счет уменьшения колебаний температур день-ночь.
– Мы на это надеялись изначально.
– Да. Но я говорю о том, что последнее моделирование показало: она будет подниматься еще быстрее. Ближайшие два-три года – от пяти градусов за год.
– Марсианский год?
– К сожалению, – без тени эмоции, показывающей сожаление, ответил Контролер, – да, марсианский. Но все равно – через два-три наших года в районе экватора температура не будет падать ниже нуля.
– Приятно слышать. Хотя тут мы не получаем преимуществ перед другими. Почти у всех базы на экваторе.
– У меня нет задачи организовывать вам какие-либо преимущества, – спокойно ответил Контролер. – Но, кстати, если вы хотите иметь что-то уникальное, то рекомендую обратить внимание на последние спутниковые снимки вашего района. Вы еще никак не назвали тот кратер на севере от вас?
– Генри? – вступил Леонид. – Или ту крохотульку рядом с нами?
– Да, тот, рядом. Так вот если не дали, то можете не спешить и называть уже не кратер, а озеро. Выбрали бы время, съездили, посмотрели. Вода начинает вымерзать из грунта и скапливаться в углублениях. Так что теперь вам придется искать имя озеру. Правда, оно почти все время во льду, но с каждым градусом потепления ночью там будет все больше воды. И все меньше льда.
– Скоро можно будет купаться, – подытожил Василий.
– Сначала покажите мне результаты, иначе купаться вам придется в ребризорах. Вы еще даже маяк не включили. Да и вряд ли речь идет о купании. Пока там воды по колено, не больше.
– Съездим на досуге, посмотрим. Спасибо за наводку, – поблагодарил Грег.
– Не за что. Успехов вам с вашими лишайниками. Сложный путь, если хотите мое мнение. Надеюсь, у вас есть запасные идеи. Жду от вас включения маяка. Хотелось бы, чтобы вы когда-нибудь вступили в гонку.
– Вступим, – ответил за всех Василий. – Главное, чтобы это не стало гонкой черепах.
Контролер отключился не прощаясь.
– Крайне невоспитанный молодой человек, – проскрипел Джек голосом старушки-домохозяйки.
Большую часть времени Лиза проводила в гостиной. Собственно говоря, большинству из них было все равно, где работать, но все-таки Василий постоянно лазил по техническим закоулкам базы, Николай пропадал на своих двух уровнях, потому что даже одноклеточные водоросли требовали его неусыпного внимания. Теперь ареал его работы расширился еще и на поверхность.
Леонид, как правило, был привязан к местам, где велось строительство, пусть даже оно и велось преимущественно «руками» дроидов.
Вот Данила, Грег и Лиза работали, где хотели. Вернее, не так – Данила и Грег могли работать где угодно, а вот Лиза просто не любила проводить слишком много времени ни в химической лаборатории, ни в ее биохимическом «филиале» на уровне Николая.
Она как раз предпочитала проводить все анализы удаленно.
Метеосводки, которые были полностью под ее ответственностью, тем более можно было выводить куда угодно.
Она лишь должна была правильно их интерпретировать в привязке к их местности. И пока что не просто правильно, а, по требованию Грега, еще и максимально консервативно.
Даже десятипроцентный шанс серьезной пыльной бури – и никаких выездов на вездеходе или пеших прогулок по окрестностям. Не то чтобы Грег и в хорошую погоду их разрешал.
Выше пятидесяти процентов на то, что буря начнется меньше чем через час, и даже Николаю приходилось спускаться вниз из своих павильонов.
Чему тот, конечно, отнюдь не радовался.
В гостиной Лиза всегда включала все возможные данные по метеоусловиям. Роза ветров, температурные колебания на разных высотах, данные со спутников по приближающимся бурям. Цифры, графики, цветастые термальные карты. Чаще всего – еще и картинку с ближайшего стационарного спутника, на которой можно было визуально наблюдать за гуляющими по поверхности штормами.
На все это она регулярно поглядывала, чтобы не пропустить что-нибудь слишком угрожающее. В принципе, особой необходимости в явном наблюдении за этой информацией не требовалось. Метеопрограмма сама выдавала всем прогноз на уровень угрозы, вернее, на уровень «плохой» погоды. При превышении определенных порогов, по большей части именно на вероятность прохождения над базой пыльной бури, все автоматически получали предупреждение.
Требования техники безопасности.
Требования Грега, еще более жесткие, чем были заложены в инструкциях.
Но Лиза все равно следила за всем сама. Дополнительно. Особенно тогда, когда на поверхности хоть кто-нибудь находился, что в последнее время стало происходить все чаще и чаще.
Краем глаза следя за погодой, одновременно Лиза помогала Николаю, проводя анализы предоставляемых им образцов. Помогала мужу, исследуя камни, которые он постоянно стаскивал на базу с помощью разведывательных дронов в попытке составить подробный перечень всех залежей полезностей вокруг. Особенно после находки в шахте номер пять.
Но почти все анализы проводились полуавтоматическими станциями.
А Лиза просто не любила ходить по пустынным коридорам базы.
На жилом этаже хотя бы постоянно кто-то был. Или Грег, который мог управлять киберами отовсюду, а программировать – тем более. Или Данила, у которого вообще не предполагалось отдельного рабочего помещения. Или Василий, который бегал от одного конца базы к другому, но в промежутках между выполнением каждой задачи, что расписывал себе на день, всегда заглядывал во всю ту же гостиную. Хотя бы узнать погоду, новости, выпить чайку.
И понятно, что почаще рядом с женой любил появляться Леонид.
В общем, из всех шестерых лишь Николай откровенно саботировал жилой сектор, возвращаясь в него лишь тогда, когда это требовалось. Он бы и спал на оранжерейных уровнях, если бы ему кто-то это разрешил.
Так что сейчас Лиза, окруженная со всех сторон пленочными экранами на стенах и голограммами – поближе, занималась своими делами.
Данила ее не отвлекал. Он сидел в углу, для приличия открыв экран компьютера, и думал.
Три его приставки действительно были уникальными. Не мощными, но уникальными. Они не могли штамповать нанитов в промышленных объемах, хотя иногда ему хотелось иметь такой заводик под рукой. Зато они могли адаптироваться под задачу и, в принципе, делать почти любые наниты, схемы на которые были в памяти его компьютера. Не могла одна – значит, можно было сделать на другой. Или на третьей. Они почти полностью перекрывали известную гамму производящихся нанитов. Плюс могли исполнить почти любую фантазию Данилы.
Поэтому сейчас он фантазировал.
Множество лотков с растущими на них лишайниками. Или не растущими, не способными выжить в неблагоприятной среде. Что хуже – ситуация не была черно-белой. Какие-то лишайники просто «засыпали», оказываясь во временно враждебном окружении. Но погибшими их считать было рано. Какие-то росли, но медленно, лишайники вообще растут медленно. И при этом не размножались. Другие могли размножаться, вернее пытаться это делать, но не давали всходимого потомства.
Николай говорил, что рост лишайника стоит у него на втором месте. Почти все виды из тех, что они привезли с собой, росли медленно. На вегетативное размножение надежды было мало.
Там, на Земле, вообще-то существовало две группировки. Одна считала, что вегетативное размножение нельзя сбрасывать со счетов, вторая – делала ставку на быстрое распространение спор. Очевидно, мнение второй группы возобладало, хотя Николай проводил и кое-какие тесты по первому направлению. Но преимущественно они старались налечь на те виды, что способны были дать жизнеспособные споры. И желательно быстро.
А еще желательно – высокий уровень фотосинтеза, высокий уровень почвообразования, отсутствие требований по температурному диапазону, воде, ветру, наличию питательных веществ в той поверхности, на которой лишайник рос. Некий небольшой набор невыполнимых требований.