Женя развел руками:
— Чушь какая-то.
— Верно. Но ты, именно ты, должен подготовить ответ. Вежливый. Сначала поблагодаришь институт за полезную, особо подчеркни, полезную работу и согласишься с их выводами. Ну а что касается иностранных специалистов… Что напишешь?
— Напишу, что идиотов на острове нет.
— Неправильно.
Он обратился к пинкертону:
— Ты видел этих специалистов?
— Нет.
— Поэтому надо написать, что в настоящее время по данным, полученным от компетентных организаций, на острове такие работы иностранными специалистами не проводятся. На острове! Если они там, в Штатах, уже во всю готовятся, мы за это не отвечаем. Понял?
— Понял.
— Не всё. Напишешь, что для оперативного решения вопроса было бы целесообразно направить на остров представительную делегацию из этого института.
— Зачем?
— Ученые этого института, естественно, захотят слетать на остров и начнут наседать на Второй африканский отдел. Подключат Академию наук, статью где-нибудь напечатают. И ребята из отдела покрутятся. Ох как покрутятся… Им полезно. А то твой Пожарский совсем разленился. Ясно?
— Ясно.
— Всё.
Пинкертон ушел, Женя остался:
— Серёж, уйми бухгалтершу. В последние дни всем говорит, что готовит смету под кипарисовую рощу.
— Это означает, что у нее мало работы. Я заставлю ее проверить финансовую составляющую проекта о мосте. Пусть потрудится. А что касается кипарисовой рощи… Жалко, что улетела скрипачка, а то как хорошо: любовь в кипарисовой роще под Чардаш Монти.
— С Шолоховым, — подсказал Женя.
— А почему нет. Кстати, где Шолохов?
— Вроде бы приболел.
— Что с ним?
— Пусть лучше доктор, когда придет, расскажет. Я как-то не решаюсь.
— Попытайся.
— Шолохов говорит, что у него больное сердце. Но у него в квартире пахнет!
— Как пахнет?
— Гнусно.
— Спросил, почему пахнет?
— Спросил. А он… Знаешь, Серёж, он теперь на Кутузове помешался и стал рассказывать, как были устроены отхожие места в армии Кутузова.
— Ладно. Пусть пахнет. В посольство не пускать, пока не проветрится.
Женя снова появился через полчаса:
— Звонили от министра. Он просит тебя как можно быстрее приехать в министерство, он сегодня улетает в Португалию.
40. Министр и кофе
Через полчаса посланник входил в кабинет министра.
— Да-да, в Португалию, на два месяца.
— Но вы вряд ли будете отдыхать, — вежливо предположил посланник.
— Вы правы. Буду работать. И никто не будет меня отвлекать. И я…
Он что-то хотел сказать, но потом спохватился:
— Да, я попросил вас прийти. Я хочу передать вам ноту. К сожалению, у меня мало времени, я через два часа улетаю.
— Хочу пожелать вам…
— Спасибо, спасибо. Теперь на словах. Мое правительство благодарит ваше посольство за любезную помощь, которую оказал доктор вашего посольства в обследовании найденного в вашем доме скелета. И хочу вам с радостью сообщить, что в португальских газетах было сообщено об этой находке и… В это трудно поверить, но произошло неожиданное. Наши историки установили, что скелет принадлежит маркизу Мариу Алвеш Барбоса душ Аливеда душ Антибуш де Карвалью. Маркиз пропал семьдесят лет назад. Тогда предполагали, что он был убит своим братом, но доказать ничего не смогли. А теперь… простите меня… самолет через два часа. Я хочу поблагодарить вас за помощь и сделать вам подарок.
Он протянул посланнику маленький мешочек.
Год назад перед отъездом посланника в отпуск министр подарил ему точно такой же мешочек, в нем находились зеленые зерна одного из самых ценных сортов кофе Flor azul. Этот сорт был одним из основных предметов экспорта.
Посланник знал, что этот сорт, как это ни странно, экспортировали в Бразилию, там он использовался в качестве добавки к какому-то очень ценному сорту для придания тому особого вкуса.
— Только не обжаривайте кофе в комнате, — добавил министр и улыбнулся.
В прошлый раз Саша обжарила зерна на кухне в московской квартире; зеленые плоды не прошли выжимку кофеина, и квартира наполнилась тяжелым одурманивающим запахом. Квартиру пришлось проветривать два дня. По возвращении из отпуска он рассказал об этом министру, и они вместе смеялись.
— В ваше отсутствие я могу передавать документы Аните? — спросил посланник.
Министр немного смутился:
— Я беру ее с собой. Знаете, иногда нужные строчки приходят так неожиданно…
— Вы совершенно правы, — одобрил его решение посланник.
X. Скелет и вода
41. Момент истины
Сразу же по возвращении в посольство Сергей Иванович дал указание Свете:
— Вызовите доктора. И побыстрей.
Доктор появился через пять минут. Он вошел в кабинет и как всегда участливо спросил:
— Как себя чувствуете? Александра Михайловна сказала, что вы по ночам кашляете.
— Нет. Я не кашляю. Я вам кое-что прочту, и кашлять начнете вы. Садитесь.
Доктор сел, а посланник вытащил из стола ноту, которую ему вручил министр.
— Я вам прочту ноту, которую я сегодня получил.
Начал читать:
— Министерство иностранных дел Демократической Республики Сан-Антонио свидетельствует свое уважение посольству СССР в Демократической Республике Сан-Антонио и имеет честь сообщить следующее…
Он оторвался от бумаги:
— Сначала они благодарят нас за то, что в отсутствие на острове патологоанатомов мы оказали им помощь в работе над найденным скелетом. Не правда ли, хорошее начало?
— Хорошее. — В голосе доктора прозвучала неуверенность.
— Дальше будет хуже. Они сообщают, что о находке было объявлено в португальских газетах, и португальские историки установили, что скелет принадлежит маркизу Мариу Алвеш Барбоса душ Аливеда душ Антибуш де Карвалью, который пропал семьдесят лет назад. Тогда предполагали, что он был убит своим братом, но доказать ничего не смогли. Вы ведь написали, что это был мужчина лет шестидесяти, европеец и он был убит ножом лет семьдесят назад. Так?
— Так.
— Таким образом вы подтвердили догадку. Теперь дальше. Министерство сообщает, что дальние родственники этого маркиза решили захоронить его в Португалии. Очень порядочные люди, не так ли?
— Так.
— Вас это не пугает? Нет? А меня пугает. Потому что в Португалии наверняка проведут повторное обследование скелета и тогда обнаружат… знаете, что обнаружат?
— Но я… — начал было оправдываться доктор.
— Они обнаружат, что скелет принадлежал человеку, который умер не семьдесят лет назад, а тридцать, и лет ему было не шестьдесят, а тридцать, и убит он был не ножом, он повесился. Так?
— Но я…
— Что вы? Я сразу понял, что это тот самый скелет, который бегал у вас по кабинетам и который вы отнесли в кладовку.
— Я не относил. Я сам не знаю, как он там оказался.
— Значит, вы признаетесь, что найденный в каморке скелет — это тот самый, который был у вас в биологическом кабинете?
— Но я думал…
— Я тоже думал, что его похоронят — и дело с концом. Ан нет. Теперь этот скелет отправят в Португалию.
— Я просто не хотел, чтобы все эти истории с хождением скелета по кабинетам и его бегством стали известны местным, они бы приняли меня за сумасшедшего. Кроме того, я не хотел вмешивать в историю мою дочь, она собирала и разбирала этот скелет, это могло не понравиться.
— Зато теперь понравится. Вы воспользовались тем, что на острове нет патологоанатомов, и теперь грабителя, который повесился в камере, отпоют в соборе, в большом-большом соборе, и похоронят с почестями в семейном склепе каких-то маркизов. Судя по всему, очень именитых. Знал бы грабитель, где его похоронят! Так что можно считать, что хоть с вечным покоем ему повезло.
— Что теперь делать?
— Когда у вас кончается срок командировки?
— Через два месяца.
— Вольтер говорил: «Лучшее, что надлежит предпринимать в сложных ситуациях, — это надолго отбыть за границу». Послушаемся мудрого француза. И будем надеяться, что…
Посланник задумался и вспомнил слова Шолохова о том, что доктор стал лучше спать, потому что кто-то подсыпает ему снотворное.
— Вы по ночам не кричите?
— Нет. Я хорошо сплю, не просыпаюсь.
— А вот я плохо сплю. Может быть, вы посоветуете мне какое-нибудь снотворное, только не в таблетках, а что-нибудь народное.
— С удовольствием, — обрадовался доктор. — На ночь я пью чай с манговым вареньем. Засыпаю моментально.
— Чай с манговым вареньем? — переспросил посланник.
— Да. Чудесное варенье.
— И сразу засыпаете?
— Сразу.
— Как давно вы узнали про чудесное свойство этого варенья?
— Месяца два назад.
— А ваша дочка тоже пьет чай с этим вареньем?
— Она не любит манговое варенье.
— И хорошо спит?
— Да. Но я…
— Ладно. Вернемся к скелету. Ваша дочка тоже знает про скелет?
— Да.
— Она может разболтать?
— Нет-нет. Я с ней говорил. Она обещала. Я ей верю.
— Пришлите ее ко мне, я с ней поговорю. И готовьтесь к отъезду.
42. Две Тони и один скелет
Минут через десять Света доложила:
— К вам Тоня, дочка доктора. Говорит, вы ее вызывали.
— Вызывал. Пусть заходит.
Тоня Лекарева осторожно вошла в кабинет.
— Ты знаешь, где у твоего отца лекарства? — встретил ее Сергей Иванович.
— Знаю.
— Принеси мне снотворное и банку мангового варенья, которое твой папа ест на ночь. Или если принесешь варенье, то снотворное уже не понадобится?
— Я вас не понимаю. Лучше я вам поколю глюкозу.
— Не понимаешь? Объясню. Некоторое время назад мы взяли банку мангового варенья из твоей квартиры на анализ…
Тоня помолчала, потом зло буркнула:
— Это Шолохов донес? Не зря мы его…
— Что вы его?
— Да ничего.
— И что он мог донести?
— Не знаю.
— А я знаю. Ты подсыпала снотворное в варенье твоего отца и ночью передвигала скелет. Ведь так?