— Да я... просто хотел поинтересоваться. Вчера из нашего подъезда забрали одного человека.
— За что?
— Он там спал на чердаке.
— Так. Ясно! Ну и что?
— Я хотел... видите ли, мы хотели узнать, откуда он? Что с ним сейчас? Понимаете, мать просила...
— С ним-то? А ничего, — дежурный листал лежавший перед ним журнал. — По какому, говорите, адресу?.. Ну, да. Вот. Бомж. Взяли подписку и выпустили. По нашей части за ним ничего нет. Теперь если еще пару раз попадется, мы его заберем основательнее. А пока — ничего. Гуляет где-то.
— А кто он сам такой?
— Да это неважно, — заверил капитан. — Петров-Иванов-Сидоров. У нас он не значится. Баташкин его фамилия. Так что скажите своей мамаше, чтобы не беспокоилась. Ну а если еще придет — звоните.
Со скамейки громко загундел пьяный.
— Тихо! — неожиданно зычно рявкнул капитан. Пьяный сфокусировал на нем взгляд, уважительно причмокнул мокрыми губами и уронил голову.
Васильевы жили в старом красивом доме с дубовыми перилами и медными табличками на дверях квартир.
— Вы — Игорь? — спросила женщина в аккуратном строгом платье, открыв дверь. Чем-то она была похожа на мать Игоря, он сразу об этом подумал. Строгостью этой или интонациями. — Хорошо, что вы приехали. Может, хоть чем-нибудь поможете. Мы просто не знаем, как быть...
Тон у нее был безнадежный, потерянный, и Игорь понял, что дело, видимо, серьезное.
Юрка был пьян. Он спал в одежде и башмаках тяжелым, мутным сном. Светлые волосы взлохмачены, мальчишески нежное еще лицо потно и одутловато. Из открытого рта стекала клейкая струйка слюны.
— Вот так весь месяц, — с тихой обреченностью сказала мать Юрки. — Мы совсем потерялись, не знаем что делать. Вначале думали: после армии ведь... День, другой — ладно, в конце концов, не каждый день возвращаются из армии. Да еще из Афганистана. Вы знаете, Игорь, я полагала: пусть снимет психическое напряжение. Я ведь представляю, сколько вам там выпало. Какие стрессы. Это же все очень страшно. Но вот проходит неделя, вторая, третья... Я очень беспокоюсь, Игорь, поверьте. Он ведь недалек от настоящего алкоголизма.
Игорь растерянно присел рядом со спящим Юркой. Потряс его легонько, потом сильнее, похлопал по щеке.
— Вася! Ты чего! Вставай!
Юрка только чмокнул губами.
— Вася! Вставай! — Игорь начинал злиться и тряс Юрку изо всех сил.
— У вас водички нельзя попросить? — обратился он к Юркиной матери. — А лучше полотенце в холодной воде намочите...
Она вышла.
— Вставай, Васька, черт!!
Игорь принялся снова бить его по щекам, а потом сильно потер Юрке уши.
Тот глухо замычал и открыл глаза с налитыми кровью белками.
— У-удди!
— Я тебе дам, уйди! — яростно зашептал Игорь. — Вставай, скотина!
Юрка медленно просыпался.
— И-и-грек! С-старый. Кончай. Лан-но, кончай, гр-рю. Все-все-все-все... Все. Вн-норме. Щ-щас.
Мать принесла полотенце. Игорь тер Юрке виски, тот отбивался неуверенными движениями, что-то возмущенно и злобно бормоча. Жалко и противно было смотреть на Юрку. Наконец Игорь отступился и с отчаянием посмотрел на Юркину мать.
— Бесполезно!
— Я понимаю, — она мужественно скрывала слезы. Что ж тут поделаешь.
— С кем это он так?
— Я не знаю, — она покачала головой. — Мы с отцом на работе. Приходим — он уже спит. Один раз я видела: пил один, в комнате, тайком. Но чаще уходит из дому... Какой-то кошмар!
— У вас как вообще в семье насчет этого дела? — осторожно спросил Игорь.
— Ну что вы, Игорь, у нас совершенно непьющая семья. Не знаю, просто не знаю. Что с ним произошло? Почему? Он ведь совсем ничего не говорит. Как ему жилось там, где вы были? Мы спрашиваем — а он отмалчивается. Стал совсем чужой.
— Я к вам зайду еще, — сказал Игорь.
— Обязательно! Я вас очень прошу. Я же вижу: вы хороший мальчик. Ведь так? Помогите нам, помогите Юре. Вы же его друг. Пожалуйста!
Она смотрела на него с отчаянием и надеждой.
— Ведь этого не было раньше, Игорь? Там... где вы с ним были вместе...
Игорь видел, что она старалась избегать слово «Афганистан», будто боялась, что оно немедленно обретет горькую плоть.
— Не было, — насупясь, буркнул он. — Э т о г о там быть не могло.
Она робко ждала продолжения, но о том, как там было, Игорь не хотел говорить ни с кем. Тем более с матерью Юрки, поняв, почувствовав, она испугалась и отступила.
— А... может, вы чаю выпьете? — неожиданно сказала она. Ей хотелось хоть ненадолго задержать его, но пить чаи рядом с комнатой, где валялся Вася, гадкий и жалкий, Игорь не мог.
— Мне... я тороплюсь, вы извините. Я потом, в следующий раз.
— Конечно, — тут же согласилась она. — Значит, я жду. Вы обязательно зайдете, правда? Не бросайте его, пожалуйста. Кроме вас, просто некому помочь...
Он спустился в каменный четырехугольник двора, полный детского топота и крика. Старушки на личных табуретках у подъезда смотрели на него с суровой подозрительностью. Сегодня теплый вечер его не радовал, но и домой не хотелось. Остановки четыре он отшагал пешком, пока наконец не сел в автобус.
В полупустом салоне устроился у окна и то ли задумался, то ли задремал, отчего прозевал свою остановку. Теперь к дому надо было топать с другой стороны, через пустырь, совсем недавно покинутый строителями, полный гнутого железа и бетонных обломков. Уже темнело, и не привыкший к этой дороге Игорь раза три спотыкался о всякую дрянь, едва удерживая равновесие.
Пустырь все же кончился, впереди показался двор. В свете фонаря Игорь увидел непонятное сердитое мельтешение и на всякий случай ускорил шаги. У соседнего подъезда стояли две девчонки да Валерка с каким-то парнем. А еще один — тот самый толстый, что привязывался к Игорю на дне рождения, — держал левой рукой за лацканы пиджака какого-то маленького человечка, а правой с размаху бил его по лицу, приговаривая, будто сплевывая:
— Будешь сюда шляться, паскуда! Будешь тут гадить, рвань!
— Хватит! Хватит же! — крикнула одна из девчонок. — Прекратите!
— Ты чего, Ника, успокойся, — не пускал ее Валерка. — Поучим немного паразита...
От каждого удара человечек негромко вскрикивал и втягивал голову в плечи. Игорь вдруг узнал его. Это был тот самый бродяга. Баташкин.
— Кончайте, вы! Эй! — прикрикнул издали Игорь.
Толстый даже головы не повернул.
Несколькими прыжками Игорь вбежал в световой круг и перехватил руку толстого.
— Отвали, козел! — угрожающе процедил толстый.
— Я сказал: кончай! — яростно повторил Игорь.
Тогда толстый сильным толчком отбросил от себя бомжа и немедленно, с разворота, нанес размашистый удар. К этому-то Игорь был готов, все это были детские штучки. Поставив блок, подрубил толстому голень и крутанул вокруг себя. Толстый тяжело и шумно грохнулся на асфальт. Игорь немедленно отпрыгнул назад, чтобы держать в поле зрения и его, и второго парня, неуверенно подступавшего мелкими шажками.
— Мужики! Мужики, все! — зашумел опомнившийся Валерка. — Это ж мой корешок. Вы друг друга не поняли, мужики. Игорек, ты чего? Это ж пьянь грязная, он у нас весь подъезд изгадил.
Ника наконец вырвалась из его рук, поправила кофточку, сказала: «Сами вы козлы!» — и зашагала прочь.
Толстый поднялся. Он слегка прихрамывал и агрессивности больше не проявлял.
— Ну ты даешь, «афганец», — произнес он с неопределенной интонацией. — Это ты опасно. Понял, да? Хорошо, что Валерик подсказал. Валерик! Ну и дружки у тебя. Бойкие дружки. Но это опасно, ты понял, нет?
— Ничего, ничего, — заверил Игорь. — Все нормально. Толстого, кажется, и эти слова удовлетворили, и тон. Чувствовалось, что на большее он не очень-то рассчитывал.
— Ладно, разбежались, — сказал он несколько спокойнее. — Но ты вообще осторожнее, воин. Так можно серьезно ошибиться.
— Да вы друг друга не поняли, — старался Валерка. — Темно же, не разберешь ни хрена. Так я говорю, Игорек? Все путем.
— Путем, путем, — пробормотал Игорь и расслабил мышцы. — Ничего, бывает.
— А куда Ника слиняла? — капризно и требовательно спросила вторая девчонка. Она поняла теперь, что драться больше не будут, и заскучала.
— Черт с ней, — сплюнул толстый. — Пошли!
Они скрылись в подъезде. Игорь повернулся и увидел на углу светлый силуэт. Кажется, на этот раз Ника ждала именно его. С насмешливым интересом смотрела она, как он к ней приближается.
— Ты, оказывается, боец, — сказала она.
— А ты что же с ними не пошла?
Ника дернула плечом.
— Не захотела.
Она ждала продолжения разговора, но он настороженно молчал, и Ника решила брать на себя инициативу.
— Проводи меня, — сказала она с мягкой требовательностью. — А то видишь — темно кругом.
Они пошли уже известным ему маршрутом, но теперь Ника совсем не спешила, шла медленно, поглядывая на Игоря.
— Зачем ты кинулся вытаскивать этого алкаша? — спросила Ника, и только тут Игорь вспомнил о бомже Баташкине.
— Слушай, а куда он делся?
— Так он сразу знаешь как припустил! Через секунду не стало.
— Я даже не заметил.
— Так зачем он тебе?
Игорь и сам подумал: зачем?
— Не люблю, когда откормленные бугаи вот так лениво разминаются. Это у меня с детства.
— Защитник слабых и угнетенных?
— Под лирическое настроение.
— А меня бы ты стал защищать?
— Разве тебе нужна защита?
— Защита всем нужна, — серьезно сказала Ника и взяла его под руку — они как раз переходили через улицу.
Дорога была пуста, даже вдалеке ни одной машины, но они привычно ускорили шаг, и Игорь пожалел, что противоположный тротуар так близко. Однако на другой стороне руки его Ника не отпустила.
— Но вообще я тебе скажу: ты напрасно в эту историю полез. Если бы не Валерка, могло бы кончиться хуже. Это опасные ребята.
— О чем ты говоришь? — грустно возразил он. — Какие ребята? В нас самих главная опасность. А как с ней быть — этому нас никто не научил.