— Не знаю, — признался Арх.
— А я знаю! — закричала девочка Рабэн.
— Нет, это я знаю! — перебила ее сестренка.
— Ну, говорите, — улыбнулась Алиса.
— Это горшочек! — хором сказали девочки и страшно смутились.
— Какой горшочек? — не поняла Алиса, которая давно уже вышла из того возраста, когда детям требуется горшочек.
— Ночной, ясно какой! — ответил за девочек робот-художник. — Я то же самое вычислил. А большое углубление — это постель.
— Значит, они туда голову свешивали? — спросила Алиса.
— Нет же! Они туда целиком помещались! — ответил художник.
— Значит, купец, рыцарь и женщина… вовсе не пришельцы? — догадалась Алиса.
— Вот именно! — сказал робот-художник.
— А где же пришельцы?
— Надо поймать одного из… этих и спросить — где же пришельцы? — предложил Арх.
Какими же они были — совсем маленькими? Карликами? А кто же тогда эти купец, рыцарь и дама? Привидения? Куклы? Нет, Алиса дотрагивалась до купца — он был горячим. Да и в обморок куклы не падают.
Алисе не пришлось долго ломать голову, потому что робот-художник громко сказал:
— К нам гости!
И в самом деле, уже известный Алисе купец подошел к кабине и попытался отыскать вход. Но так как кабину отключили, даже Алисе трудно было бы догадаться, где в ней дверь.
— Как хорошо! — воскликнула Алиса, вскакивая из-за стола. — А мы как раз о вас говорили.
Купец не услышал ее слов или сделал вид, что не услышал. Он продолжал шарить грязными руками по блестящей стене кабины.
— Ничего не получится, — сказала Алиса, подходя ближе, — кабина отключена.
Наконец-то купец соблаговолил обернуться к Алисе. Он был очень сердит. И высказал свое недовольство на непонятном языке.
— Простите, к сожалению, я вас не понимаю, — сказала Алиса. — Но если вы умеете говорить по-русски, по-английски, по-китайски, по-немецки, по-французски, по-польски или на галактическом языке космолингве, я буду рада с вами побеседовать.
Купец задумался, словно прислушивался.
Он стоял перед Алисой, прижавшись спиной к кабине и дотрагиваясь до нее пальцами правой руки, словно боялся, что она улетучится.
Алиса услышала шуршание материи — к кабине быстрыми шагами подходила черноволосая дама, которая недавно падала в обморок.
Дама остановилась возле кабины и спросила купца на старофранцузском языке:
— В чем дело? Почему ты здесь, торговец Филипо?
— Дверь закрыта, ваша светлость, — ответил купец.
— Так откройте ее.
— Я не могу, ваша светлость.
— Тогда прикажите этим людям, — женщина показала тонким пальцем на Алису, — открыть дверь.
С каждой минутой Алиса все лучше понимала речь этих людей. Не все слова, не все выражения — но понимала. Потому что люди говорили на старофранцузском языке. А Алиса знала современный французский язык как родной.
— Дитя мое, — обратился купец к Алисе, — открой эту дверь. Нам надо уйти.
— А кто вы такие? — спросила Алиса.
— Это тебя не касается, девочка! — ответила знатная дама. — Делай, как тебе велят!
— И не подумаю, — сказала Алиса. — Это не ваши средневековые времена!
Сейчас придет еще и рыцарь — нам только его не хватало, подумала Алиса. Скорей бы Громозека возвращался. Но явно пройдет еще часа два-три, прежде чем ее друг появится с подмогой.
Алиса оглянулась — вот и рыцарь! Молодой воин шел, склонившись под тяжестью большого мешка. Он подтащил его к кабине, сбросил на землю и вытер пот краем не очень белого плаща. Удивительно, что он не умер от жары в железной рубахе до колен, в кольчужных сапогах и чулках.
— В чем дело? — спросил рыцарь у своих спутников. — Почему вы задерживаетесь?
— Эти люди не пускают нас, — ответил купец.
— Кто? — Рыцарь посмотрел сверху на Алису. — Эти ничтожные рабы?
Эти слова возмутили робота Арха.
— Как вы сказали? — воскликнул он неприятным сварливым голосом, уперев в круглые бока длинные членистые конечности. — Кто здесь раб? Кто здесь ничтожный? А ну, повторите!
— Сейчас повторю, — сказал рыцарь и вытащил из ножен длинный меч.
Девочки Рабэн хором завизжали, но не убежали.
Алиса отметила про себя, что робот Арх уже неплохо освоился в старофранцузском языке. Что же касается смелости — разве робот может быть трусливым? Для него нет боли и даже нет смерти. Его всегда можно починить.
— Давай, давай. — Робот подъехал к рыцарю поближе. — Интересно, как ты будешь доказывать свое превосходство! Кстати, я должен тебе напомнить одну поговорку, которую в твое время еще не придумали: сила есть — ума не надо. Ты меня понял, мальчишка?
Алиса поняла: робот нарочно дразнит рыцаря. С какой-то целью. А так как Алиса привыкла за свою жизнь, что роботы чаще всего умнее многих людей, не говоря уж о средневековых рыцарях, она отошла на два шага и не вмешивалась в оживленную беседу.
— Тогда обнажай свое оружие, неизвестный железный рыцарь! — воскликнул молодой человек. — И защищайся.
Меч сверкнул в воздухе — молодой рыцарь занес его над головой.
Маленький робот стоял неподвижно, лишь в нашлепке — его голове — поблескивали рецепторы.
— Ух! — воскликнул рыцарь и с силой опустил меч на круглого робота.
Видно, удар был настолько силен, что робот даже присел — металлические ноги его разъехались. Но он тут же собрался с духом и воскликнул:
— Ха-ха! Что-то не вижу я силы в этом рыцаре!
Положение рыцаря никуда не годилось, потому что от удара его меч разломился, конец отлетел метров за пятьдесят, и рыцарь, держа в руке обломок меча, смотрел на него с таким страданием в глазах, что Алисе стало его жалко, несмотря на то, что он сам во всем был виноват.
— О господи, чем я тебя прогневил! — Голос рыцаря дрожал от слез. — Этот меч я заслужил в бою, у меня больше нет ни денег, ни сил добыть себе новый! Лучше дай мне погибнуть, чем пережить такой позор. Я не могу потерпеть поражение от ничтожного железного карлика.
Интересно, подумала Алиса, как странно устроены средневековые люди. Они спокойно относятся к такому чуду, как железный робот, и даже согласны с ним сражаться: для них мир полон чудес, привидений, драконов — и нет ничего такого, во что бы рыцарь не поверил. Но вот постарайся научить его пользоваться телефоном или смотреть телевизор — он умрет от удивления. Впрочем, может быть, я не права?
Алиса была не права. Как она вскоре убедилась, средневековые люди, словно маленькие дети, попросту не замечали, в упор не видели того, что не вписывалось в их сознание. Телефона не бывает — значит, мы телефона не видим…
Немолодая, но стройная черноволосая дама подошла к рыцарю и положила тонкую руку ему на плечо.
— Не печалься, рыцарь Солсбери, — произнесла она. — Твой меч был погублен страшным волшебством. И наши славные покровители обязательно вознаградят тебя за верность, за то, что ты пострадал, охраняя их честь.
— О прекрасная графиня Констанца! — возопил молодой рыцарь. — Ты хороша, как само утреннее солнце. Я хотел бы провести остаток своих дней у твоих ног, чтобы защищать тебя от насильников, драконов и сарацинов.
— Прости, Годфри, — трезво заметила дама. — Я не могу взять тебя в свои рыцари, потому что у тебя сломан меч. Но я надеюсь, что наши друзья его починят.
Ничего не произошло.
— Ну! — Дама вовсе рассердилась.
Она ударила себя кулачком по правому плечу.
Алиса давно уже обратила внимание на то, что правое плечо у дамы было чуть-чуть выше левого.
Раздался отвратительный писк, и из-под платья высунулась совершенно плоская змеиная голова розового цвета. Алиса от неожиданности отскочила метра на три. Даже отважный робот на всякий случай отступил назад.
— Как ты смеешь меня бить! — крикнула змеиная голова на старофранцузском языке и начала надуваться, округляясь и сверкая черными глазками. Вслед за головой из-под платья вылезли остальные части тела розовой ящерицы, настолько плоской, будто она была резиновой, надувной, и из нее был выпущен воздух. По мере того как ящерица вылезала на плечо дамы, она надувалась, и через минуту на плече у дамы сидела крупная ящерица, покрытая густыми короткими перьями розового цвета. Словно шкурку ящерица получила по наследству от розовой птицы фламинго.
Как будто подчиняясь сигналу, из-под одежды рыцаря и купца также вылезли плоские ящерицы и тоже раздулись и ожили. Никто из «носителей» ящериц этому не удивился. Можно было бы предположить, что эти люди околдованы, загипнотизированы, порабощены ящерицами и служат им верными немыми рабами. Но не тут-то было. По тому, как люди вели себя с ящерицами, ясно было, что все не так просто.
— Ну вот! — первым нарушил молчание робот-художник. — Я же говорил вам, что постель приспособлена для мелких тварей!
— И горшочек! Ночной горшочек! — хором закричали девочки Рабэн. — Мы первыми догадались!
— О чем они говорят? — спросила ящерица, сидевшая на плече графини.
— Наверное, о вас, — ответила та.
— Правильно, — вмешалась в разговор Алиса. — Мы раскопали ваше жилище и обнаружили, что пришельцы уступали людям размером. Поэтому мы так удивились, когда увидели людей, вылезающих из кабины. А теперь мы догадались, что вы ездите на людях как наездники.
— Мы их возим добровольно! — возразил купец.
— Но почему? — поразилась Алиса.
— А потому, — ответила ящерица, которая сидела на плече у графини, — что на Земле все для нас слишком велико. Приходится использовать людей, чтобы они нас на себе носили и нам служили.
— Осторожнее, — возмутилась графиня. — Без этих речей! Мне не нравится, когда всякая ящерица будет воображать себя равной графине де Шатильон!
— Помирились, помирились! — прикрикнула на спорщиков ящерица, сидевшая на плече рыцаря. — Мы должны быть едины перед лицом общего врага.
— Общий враг — это я? — спросил робот Арх.
— Общий враг — это все, — сказала ящерица. — Кроме тех, кто с нами дружит или нам подчиняется.
— Может, мы не будем ссориться? — произнесла третья ящерица. — Вы нас отпустите обратно, а мы не будем вас обижать.