— Это катастрофа, — сказал директор. — Сто лет ничего не случалось, и вдруг — нате вам!
— И вы ни о чем не догадывались? — спросил Селезнев. — Разве у вас нет службы наблюдения за вулканом?
— Конечно, служба есть. На набережной каждый день вывешивали объявление, какой высоты сегодня столб дыма, от каких болезней он лучше всего помогает и прочие сведения…
— И служба не предсказала?
— Они клянутся, что все было как всегда.
Машина остановилась у подножия вулкана перед большим щитом, на котором было написано:
ПРОСЬБА ДАЛЬШЕ НЕ ХОДИТЬ,
НА ВУЛКАН НЕ ЗАБИРАТЬСЯ!
ОПАСНО!
— Пойдемте наверх, — предложил директор музея.
— Может быть, Алисе лучше остаться? — спросил папа.
Алиса готова была его убить!
Но, к счастью, директор музея только удивился.
— Ничего не может случиться! — воскликнул он. — Неужели бы я пустил гостей наверх, если бы не был уверен, что вулкан погас навсегда и окончательно? Это национальная катастрофа!
Они поднимались по тропинке. Вулкан был высокий, и Алиса даже подумала, не лучше ли было бы подлететь на флаере?
Но директор одновременно вел экскурсию для гостей. Он показывал Селезневу растения, растущие на склонах Нового Везувия, даже погнался за вулканическим кроликом, заметив его в кустах. Селезнев, который, как вы знаете, тоже совершенно сумасшедший космозоолог, вместе с директором бегал среди кустов, гонялся за кроликом и за какой-то маленькой синей черепашкой. Одна Алиса все время помнила о том, зачем они идут к жерлу вулкана, и только Алису беспокоило проклятое слово «холодно».
— Скажите, пожалуйста, — спросила она, — неужели перед тем, как вулкан погас, не произошло ничего особенного?
— Произошло, произошло! — отозвался директор.
Он поймал небольшую жемчужную ящерицу и посадил ее в шляпу. Селезнев тоже поймал такую ящерицу и тоже посадил ее в директорскую шляпу.
— Замечательный экземпляр! — воскликнул он. — Алиса, не отвлекай нас! Мы же работаем!
Они поднимались все выше. Навстречу им опустился туман, и стало еще холоднее. Директор музея повязал на голову носовой платок, потому что в его шляпе профессор Селезнев нес ящериц и черепашку.
— В шестнадцать двадцать мы увидели, как столб дыма, который всегда поднимался над вулканом, стал светиться. Он светился все ярче, и люди начали волноваться. Потом этот светящийся столб превратился в веретено, которое вращалось с бешеной скоростью. Оно оторвалось от вулкана и улетело к звездам.
— И что еще?
— Еще стоял страшный шум, даже уши закладывало.
— А потом?
— Потом стало темно. Люди успокоились и пошли по домам, но тут нам стали звонить дежурные со станции наблюдения на вершине вулкана. Они сообщали, что из вулкана перестал идти дым, а если заглянуть внутрь…
Они дошли до вершины вулкана, и директор музея закончил свой рассказ так:
— Вы сами можете заглянуть внутрь жерла и убедиться в том, что наш вулкан умер.
Пологий склон, по которому они поднимались, крутым обрывом скатился вниз, в глубокую пропасть. Именно оттуда, как поняла Алиса, всегда поднимался дым. Но сейчас можно было посмотреть вниз и увидеть черное дно вулкана.
— Вы не поверите, — раздался голос директора, — но термометры, которые мы опускали на дно, на глубину больше километра, показывают, что жерло совершенно холодное. И стены тоже. Лава застыла.
— Но ведь так быть не может. Раскаленная лава остывает много дней! — удивился Селезнев.
— Я знаю, — сказал директор музея, — но это факт. Нате вам!
— А как же огневики? — спросила Алиса.
— Надеюсь, что не все огневики погибли, — сказал директор. — Думаю, когда вулкан начал остывать, они успели спуститься внутрь планеты, в ее раскаленное ядро.
— Очень неправдоподобно, — покачал головой профессор Селезнев.
— Очень даже правдоподобно, — ответила Алиса. — Если дым, лаву и все тепло из вулкана украли.
— Как так украли? — удивился Селезнев.
— Это только теория, — сказала Алиса. — Совсем не научная теория. А скажите, пожалуйста, вы не видели здесь чужих детей?
— Каких еще детей? — не понял директор.
— А вот таких, — сказала Алиса и показала на цепочку маленьких следов, которые тянулись рядом с тем местом, где она стояла, и обрывались у края обрыва.
— Может, это какая-нибудь экскурсия поднималась? — неуверенно сказал директор музея.
— Вы пускаете на вершину вулкана детей? — удивился Селезнев.
— Только в сопровождении роботов-спасателей и специально подготовленных воспитателей. Но это бывает довольно редко.
— Значит, у вас работают карлики, — сказала Алиса.
— Алиса, — остановил ее отец, — ну что ты пристала к человеку?
Но директор музея ответил:
— Карликов у нас нет. Я бы заметил.
— Ну, значит, ты сама здесь проходила, — сказал Селезнев. Он так не любит тайн и загадок! Он считает, что тайны и загадки надо немедленно решать, чтобы они не мешали людям жить.
— Папочка, но я же не подходила к краю! А эти следы идут до обрыва.
— А ну-ка, дочка, наступи на след, — сказал отец.
Алиса послушалась. Ее башмак точно совпал со следом.
— Вот видишь, — улыбнулся Селезнев. — Теперь ты не будешь спорить?
— А вдруг они здесь давно? — не уступала Алиса.
— Нет, — возразил директор музея. — Вчера вечером был дождь.
— А скажите, — спросила Алиса, — вам не приходилось видеть такой герб?
Она вынула из кармана желтый значок с черной звездой.
— Странно, — произнес директор. — Вчера, как раз перед гибелью вулкана, я видел на набережной детскую экскурсию, и у всех детей были точно такие же значки. Что бы это значило?
— Если бы я знала! — воскликнула Алиса.
Обратно они спустились без приключений. Директор был встревожен и все поглядывал на Алису, словно она могла ему чем-то помочь. Но Алиса ничем не могла помочь ни директору, ни всему Новому Неаполю.
Глава 11. Судьба Милодара
— Шарик не загорался? — спросила Алиса у капитана, когда они собрались на корабле и «Пегас» стартовал.
— Если и загорался, то когда я на него не смотрел.
Капитан Полосков человек хороший, но очень серьезный.
— Папа, — сказала Алиса, — можно я воспользуюсь галактической связью?
— Решила друзьям позвонить?
— В некотором смысле, — уклончиво ответила Алиса и села за пульт.
Она набрала код Земли, потом номер Галактической полиции. Нежный голос ответил ей: «Абонент недоступен или временно не отвечает».
— Оставьте сообщение, — сказала Алиса. — Селезнева, космический корабль «Пегас», окрестности Изоры. Срочная связь.
Отец покосился на Алису, но даже слова не сказал. Он, правда, был занят, кормил жемчужных ящериц. Синяя черепашка ждала своей очереди. Хоть и с запозданием, коллекция животных для Космозо начала пополняться.
Алиса уселась возле компьютера. Она стала просматривать все файлы, связанные с гербами и символами. Догадались почему? Ее очень интересовало, кому принадлежит герб: черная звездочка с пламенем в серединке.
Прошло немного времени. Вдруг звездный пес громко зарычал.
Все обернулись к нему.
Оказалось, пес рассердился не зря: посреди кают-компании стоял полупрозрачный человек с буйной черной шевелюрой, пышными усами, в голубом парчовом халате и тапочках с загнутыми вверх острыми носами.
— Комиссар Милодар? — удивился Селезнев. — Вы что здесь делаете?
Комиссар пошевелил губами, но никто ничего не услышал. К тому же и сам Милодар растворился в воздухе, словно привидение.
Отец обернулся к Алисе:
— Твоя работа?
— Да, папочка, я его вызывала. На мой взгляд, положение очень тревожное.
— Что же тебя тревожит?
— Я обнаружила сходство между ситуацией на Теплице и на Новом Неаполе. А вот Завыдковая тут совершенно ни при чем.
— Какое сходство?
Комиссар Милодар снова появился посреди кают-компании. На этот раз он был не таким прозрачным.
— Я прибавил энергии. Теперь вы меня слышите? — спросил он.
— Мне надо с вами серьезно поговорить, — сказала Алиса.
— Говори, — разрешил комиссар, хотя, конечно, это был не комиссар, а только его объемное изображение, голограмма.
— Я скажу, если папа не будет смеяться, — вздохнула Алиса.
— Дело серьезное, — сказал Милодар. — Я это чувствую всей шкурой. Профессор Селезнев не посмеет даже улыбнуться. Пускай он продолжает кормить своих черепах и лягушечек. У нас с Алисой дела поважнее.
К счастью, у папы есть чувство юмора, и он не обиделся.
— Послушайте, Милодар, — начала Алиса, — сначала ко мне прибегает звездный пес и говорит: «Холодно!»
Милодар кивнул, словно в первый раз об этом слышал.
— Потом мы летим на Теплицу. Теплица погибла. Там все выморожено, потому что куда-то исчезла искусственная звезда, которая ее освещала и согревала. И на этой холодной Теплице я увидела детские следы.
— А может быть, следы карлика, — заметил Селезнев, который, оказывается, внимательно слушал разговор дочки с комиссаром.
— Может быть, — согласилась Алиса. — Мы их сняли на кинокамеру.
— Спасибо, — поблагодарил комиссар.
— Потом, — продолжала Алиса, — мы попали на Изору, на курорт Новый Неаполь, а там как раз перед нашим прилетом погас целебный вулкан, который дымил уже тысячу лет.
— С вулканами это бывает, — снова вмешался Селезнев.
— Но не так! — возразила Алиса. — Этот не просто погас, но и слишком быстро остыл. Куда делось все тепло?
Милодар пожал плечами. Этого он не знал.
— А знаете ли вы, что на самой вершине вулкана, у кратера я увидела детские следы?
— Алиса! — не выдержал профессор Селезнев. — Но это же были твои собственные следы! Они полностью совпадают.
— Но я их не оставляла! — воскликнула Алиса.
Милодар Селезневых не перебивал, а когда они замолчали, произнес:
— Очень любопытно. Что еще ты хотела мне рассказать?
Алиса вытащила из кармана желтый значок с черной звездочкой в центре. Внутри звездочки мерцал огонек.