Из карточных игр в язык вошли выражения pass the buck (передать колоду другому игроку, что впоследствии стало означать «снять с себя ответственность») и the buck stops here (фишка дальше не идет, или последняя инстанция). Словом buck (фишка) ранее обозначали нож с рукояткой из оленьего рога, который передавали по кругу тому, кто раздавал карты. Игроки внесли в словесный фонд немало прекрасных выражений. Само слово deal (раздавать), к примеру, стало основой таких выражений, как new deal (новый курс), square deal и fair deal (справедливый курс, честная сделка), raw deal (нечестная сделка), big deal (крупная сделка, важная персона). За американским карточным столом, возможно, на судне, спускающемся к Новому Орлеану, родились такие выражения, как you bet! (ясное дело!), put up or shut up! (докажи на деле или не выступай!), I'll call your bluff (заставить раскрыть карты, вывести на чистую воду). В наши дни именно благодаря тем заядлым игрокам у вас может оказаться an ace up your sleeve (туз в рукаве), так что вы put up the ante (повышаете ставку), а когда кто-то throws in his hand (пасует), вы сохраняете poker face (невозмутимое лицо). Даже если ситуация предвещает неудачу (chips are down) и игра складывается не в вашу пользу (cards are stacked against you), можно сделать непредсказуемый ход (play a wild card) и сорвать куш (scoop the jackpot).
Во время игры, естественно, пили. Выпивка щедро поделилась с английской лексикой. В первой половине XIX века в обиход вошли bar-room (бар) и saloon (кабак), за которыми вскоре последовали bar-tender (бармен, содержатель бара), set 'em up (покупать выпивку). Такие емкости, как snifter (суженный кверху бокал, рюмка), jigger (мерный стаканчик для разливания спиртных напитков) и finger (количество алкоголя «в палец» в стакане) все родом из Америки. Как, между прочим, и коктейль. Не из 20-х годов прошлого века, а из фронтира 1806 года, когда это слово обозначало смесь алкоголя, сахара, воды и горького пива. Бутлегерство, ставшее позднее бизнесом, преступлением, общественным бедствием, корнями уходит в те дни, когда плоскую бутыль с виски прятали в обуви, чтобы незаконно продать его индейцам.
Выражений, обозначавших пьяницу, была уйма: еще до Американской революции Франклин насчитал их 229! Вот некоторые из них, собранные в «поэму» в память о тех, кто был опьянен американским английским:
He's casting up his accounts (Выблевал потраченные деньги)
He's pissed in the brook (Напился так, словно ручей выхлебал)
His head is full of bees (Голова полна пчел)
He sees the bears (Видит медведей)
He's cherry merry (Покраснел, как вишня, и развеселился)
He's wamble crop'd (Набрался [собрал такой урожай], что на ногах не держится)
He's half way to Concord (На полпути в Конкорд)
He's kill'd his dog (Убил свою собаку)
He's eat a toad and a half for breakfast (Съел полторы жабы на завтрак)
He's spoke with his friend (С друзьями заболтался)
He's groatable (Всегда найдет грош на выпивку)
He's as dizzy as a goose (Качается, как гусь, идущий по земле)
He's globular (В шар превратился [того и гляди покатится])
He's loose in the hilts (Запутался в рукоятках ножей)
He's going to Jerusalem (Отправляется в Иерусалим)
He clips the King's English (Не выговаривает «королевский английский» [выше было отмечено, что одним из первых отличий американского английского языка от его прародителя было восстановление проглатываемых при произношении звуков])
He sees two moons (Видит две луны)
He's eat the cocoa nut (Ест кокосовый орех)
He's oil'd (Намаслился)
He's been among the Philistines (Попал к филистимлянам)
He's wasted his paunch (Зря потратил жратву)
He's religious (Проникся верой)
He's been too free with Sir Richard (Слишком вольно обращается с сэром Ричардом)
He's like a rat in trouble (Словно крыса, попавшая в беду)
He's double tongu'd (Язык раздвоился)
He's tramel'd (В сети запутался)
He's got the Indian vapours (Заставил индейца разболтаться)
He's out of the way (Сбился с дороги)
Было и множество других, и еще больше появилось с тех пор. За такое изобилие язык может смело провозгласить тост: «Будем здоровы!»
On the wagon (бросивший пить) – впервые зарегистрировано в XX веке. Вероятно, это связано с тем, что управлять повозкой с пьяных глаз – не очень-то хорошая идея.
Прокладка больших проезжих дорог, по которым ездили караваны фургонов, в частности Орегонской тропы и тропы Санта-Фе, обострили отношения пришельцев и коренного индейского населения. Так, например, уже упоминавшееся безобидное английское слово скальп стало глаголом, от которого волосы вставали дыбом. Появились такие словосочетания, как war-path (тропа войны), war-whoop (боевой клич), war-dance (пляска воинов перед походом) – так белый человек определял вражеские обычаи. Осталось и несколько неясностей: выражения, ранее считавшиеся переводом с индейских языков (хоу – приветствие, бледнолицый, рай для охотников и другие), могли на самом деле возникнуть в ломаном английском, на котором говорили индейцы фронтира, или в воображении писателей, таких как Фенимор Купер. Фразы вроде no can do (этого я не могу сделать) или long time no see (давно не виделись) могут показаться дословным переводом с индейского наречия, но они типичны для пиджина, а услышать их можно и на мексиканской границе. Слово brave (индейский воин) французского происхождения. Однако тот, кто ввел в обиход фразу «белый человек говорит раздвоенным языком» (то есть лживый), доподлинно описывал жизнь фронтира. Друг другу американцы заявляли перед Богом, что действуют честно, и иногда даже старались придерживаться своих слов, а вот их обещания, данные туземцам, коренным американцам, не стоили и ломаного гроша. Слово резервация приобрело поистине печальное значение.
Тем временем взору американцев открывались пейзажи немыслимого и невиданного ранее масштаба и великолепия, но они, не утратив присутствия духа, позволили своему языку наброситься на увиденное. Фронтир звенел словами громогласно, как топор, бьющий по дереву. Язык фронтира ворвался в жизнь, подобно голодной пуме, безумному гризли, свирепой дикой кошке. Если вы полагаете, что это преувеличение, то вот вам слова, приписываемые легендарному Дэви Крокетту, американцу из семьи шотландско-ирландского происхождения:
There is times that come upon us like a whirlwind and an airthquake; they are come like a catamount on the full jump! We are called upon to show our grit like a chain lightning agin a pine log, to exterminate, mollify and calumniate the foe…! Pierce the heart of the enemy as you would a feller that spit in yer face, knocked down your wife, burnt up your horses and called your dog a skunk! Cram his pesky carcase full of thundet and lightning like a stuffed sessidge and turtle him off with a old hot poker so that there won't be a piece of him left big enough to give a crow a breakfast and bit his nose off into the bargain..!
And while the Stars of Uncle Sam and the Stripes of his country wave triumphantly in the breeze, whar, whar, whar is the craven, low-lived, chicken-bred, toad-hoppin', red-mounted, bristle-headed mother's son of ye who will not raise the beacon light of triumph, storm the citadel of the aggressor and squeeze ahead for Liberty and Glory!
(Бывают времена, которые обрушиваются на нас, как смерч или землетрясение; они приближаются одним прыжком, как рысь! Мы призваны проявлять твердость характера, как молния, бьющая по сосновому бревну, истреблять, умиротворять и оговаривать противника!.. Пронзи сердце врага, как если бы имел дело с парнем, плюнувшим тебе в лицо, ударившим твою жену, спалившим твоих лошадей и назвавшим твоего пса скунсом! Начини его дрянную тушу громом и молнией, как колбасу фаршем, и опрокинь его раскаленной кочергой, чтобы от него не осталось ни кусочка даже вороне на завтрак, и в придачу откуси ему нос!..
И пока звездно-полосатый флаг дяди Сэма победоносно развевается на ветру, где, где, где найдем мы такого жалкого, трусливого, пухлогубого, стриженого маменькина сынка с цыплячьей душонкой, который не разожжет сигнальный огонь торжества, откажется штурмовать крепость и не ринется вперед во имя свободы и славы?)
Дэви Крокетт родился, как поется в песне, на вершине горы в Теннесси. Отец его был ветераном Революции. Крокетт стал «королем Дикого фронтира», легендой Запада и главным героем серии книжек. Он стал членом Конгресса, был известен своей прямотой и погиб в 1836 году, защищая крепость Аламо. Крокетт стал первым известным популяризатором манеры речи, которая, казалось, стремилась соответствовать масштабам страны. Называлась такая манера tall talk (хвастовство, бахвальство).
Задача колонистов Восточного побережья – стать хранителями усовершенствованного классического английского языка – осталась далеко позади. В цене теперь был стиль цветистый и витиеватый: shebang (вещь, дело, хижина), shindy (суматоха, веселье) и slumgullion (варево, пойло); kerbing (сильный удар), kerflop (со звуком шлепка) и kerthump (тяжело падать). Американский английский предполагал, что американцу не нужно просто поспешно уходить: он может смыться (absquatulate) или драпануть (skedaddle); лучше не просто использовать что-либо, а истощить (exfluncticate). Язык был что надо (hunky-dory