[283]. Поэтому для первого издания книги о бароне Мюнхгаузене вполне подходит выражение «каратель лжи». Распе выступает как представитель не столько морализующего, сколько сатирического направления литераторов Просвещения, находившихся под сильным влиянием английской литературы, в частности Свифта, что нашло свое отражение в пятом издании (1787). Вместе с тем в книге Распе можно проследить влияние комедии Г. Филдинга «Политик из кофейни, или Судья в ловушке» (1730), а одна из реплик (пожиратели говядины) также встречается в «Пасквине» Филдинга[284].
В предисловии к пятому изданию Распе отмечал большой успех шванков барона. Он приводит в качестве источника своих рассказов «Правдивую историю» Лукиана и подчеркивает, что книга призвана служить развлечением[285] и сатирой на некоторых писателей, которые рассказывают в своих произведениях о различных ужасах и распространяют ложь[286]. В предисловии цитируются слова Свифта в обращении «Издателя к читателю»[287]: «Все произведение, несомненно, дышит правдой, да и как могло быть иначе, если сам автор известен был такой правдивостью, что среди его соседей в Редрифе сложилась даже поговорка, когда случалось утверждать что-нибудь: это так же верно, как если бы это сказал мистер Гулливер»[288].
Книга начинается рассказом барона Мюнхгаузена о тяге к путешествиям, которая проявилась у него уже с раннего детства (гл. I у Распе в пятом издании, первое морское приключение у Бюргера). В этом шванке повествуется о правителе острова, убитом упавшим на него деревом, на котором сидела крестьянская пара. Здесь отражалась антикняжеская позиция Распе, но лишь Бюргер ввел во второе издание (1788) очень важный рассказ о продаже солдат правителем острова. Это сразу придало всему эпизоду подлинную остроту и политическую актуальность, которой не было у Распе, равно как и в рассказе барона Мюнхгаузена о начале путешествия в Россию (в изложении Распе) не было намека на «заботливые правительства земель».
Заслугой пятого издания Распе следует считать введение главы XVIII (у Бюргера «Десятое морское приключение. Второе путешествие на Луну»). В ней барон Мюнхгаузен рассказывает о желании одного своего родственника отправиться на поиски королевства Бробдингнег, которого, как намекает барон, в действительности не существует. Несмотря на отрицательное отношение к этому государству, Мюнхгаузен все равно попадает в необыкновенное королевство Луны, которое ведет войну с Солнцем. Дальнейшие события описываются так, как их мог бы описать Свифт. Барон приводит вполне «достоверные» размеры различных предметов, встретившихся на Луне, рассказывает об образе жизни обитателей этого государства, о проблемах, которые их занимают, и т. д.
Пятое издание Распе значительно больше по объему, чем предыдущее. Это скорее новая книга. Однако следует отметить, что оно не вполне завершено. Многие эпизоды соединены формально лишь личностью рассказчика.
В 1786 г. Готфрид Август Бюргер (1747— 1794) переводит книгу Распе на немецкий язык ео второго английского издания и таким образом возвращает ее в Германию.
Бюргер — один из немногих немецких писателей, занимавших последовательно демократические, даже плебейско-демократические позиции, один из крупнейших представителей движения «Бури и натиска», возникшего в литературе Германии на рубеже 1760—1770-х годов. Именно в эти годы в культурной жизни страны создаются произведения, которые ввели немецкую литературу в круг мировой литературы, — «Гётц» (1771) и «Вертер» (1774) Гёте, «Ленора» (1773) Бюргера. Несколькими годами позднее в литературу с теми же задачами вошел Ф. Шиллер («Разбойники», 1781).
Движение «Бури и натиска» восприняло антифеодальные идеи и гуманизм Просвещения. Его представители, штюрмеры, пытались выйти за рамки нормативной эстетики классицизма и преувеличенного преклонения перед Разумом. Они требовали создания национального, самобытного искусства, его демократичности, показа сильных страстей и ярких героических образов. На штюрмерство огромное влияние имел В. Шекспир, французские теоретики и драматурги Д. Дидро и Л. С. Мерсье. В творчестве Шекспира писателей привлекала свобода, с которой великий английский художник обращался с материалом пьес. Он, как считали штюрмеры, не следовал никаким правилам, выдуманным педантами, но сумел глубоко проникнуть в природу вещей, понял их всесторонние связи.
Выступая против «правил» как в искусстве, так и в социальной жизни, писатели «Бури и натиска» не имели сколько-нибудь четкой политической программы. Их бунт, как правило, был достаточно абстрактным. Основным, что объединяло различные литературные группы, была ненависть к феодально-крепостническим пережиткам, к сословным предрассудкам, к подавлению личности человека ханжеской моралью немецкого общества второй половины XVIII в. Как справедливо отмечает В. П. Неустроев, бюргерская «оппозиционность чаще проявлялась в форме абстрактного индивидуалистического протеста, в учении об исключительной роли личности в истории»[289].
Учение о «гении», о творческой, самобытной личности художника, характерное для движения «Бури и натиска», наряду с иностранными влияниями имело почву и в Германии. Так, положение об интуиции как особом, «свободном» видении поэта шло к штюрмерам из творчества сложного и многогранного философа Й. Г. Гаманна (1730—1788). И хотя его учение не было законченным, а осталось во многом фрагментарным, незавершенным, его выступление против тирании правил вызвало большое внимание к нему со стороны штюрмеров. Гаманн выступал против однобокости мертвого просветительства Николаи и Мендельссона. Для Гаманна человек есть часть природы, а не ее противник.
Наибольшее влияние на «Бурю и натиск» оказал теоретик и поэт Й. Г. Гердер (1744— 1803), создавший произведения, которые стали манифестами штюрмерства. Это работы «Шекспир» (1771) и «Извлечение из переписки об Оссиане и о песнях древних народов» (1771). Гердер развивал идеи Лессинга и некоторых иных деятелей Просвещения (Распе), которые указывали на богатство и глубину творчества Шекспира, на важность изучения образцов староанглийской поэзии. Именно штюрмеры начали подробный анализ развития литературы и искусства применительно к развитию народов, включавших в себя наиболее достойных, духовно и эмоционально развитых, отзывчивых представителей всех сословий немецкого общества XVIII в.
В обращении к народному творчеству на Гердера оказал влияние и Ж. Ж. Руссо с его теорией «естественного», вернувшегося к природе человека. Еще в переписке об Оссиане Гердер высказал мысль о том, что настоящее искусство, в котором читатель ощущает подлинную «природу», сохранилось лишь у «диких» народов, то есть тех, которые не подпали под влияние цивилизации. Неиспорченное, наивное и откровенное искусство должно служить делу образования нового немецкого самобытного искусства. Поэтому Гердер призывал писателей собирать, анализировать, обрабатывать произведения фольклора. Интерес штюрмеров к народным песням нашел воплощение в сборнике Гердера, известном под названием «Голоса народов в песнях» (1774; 1778—1779), где были собраны многие, подчас весьма редкие произведения народного творчества. Здесь представлены образцы произведений великих и малых народов, что свидетельствует об интернациональном характере исканий немецкого ученого. Этим творением Гердер поставил на один уровень художественную литературу и фольклор, что привело к обогащению профессиональной литературы и появлению множества прекрасных образцов немецкой поэзии.
Заслугой штюрмеров (в первую очередь Бюргера) является и интерес к сказкам восточных народов («Тысяча и одна ночь»). Правда, приобщение и творческое переосмысление художественных ценностей мировой культуры велись в основном через французскую литературу, в которой восточная фольклорная тематика возникает несколько раньше. В Германии лишь Г. Форстер (один из немногих немецких якобинцев) через несколько лет после Бюргера, в 1791 г., представил произведение староиндийской литературы — драму Калидасы (ок. V в.) «Шакунтала», но и оно было создано на основе перевода английского колониального чиновника В. Джонса.
Таким образом, приобщение немцев к величайшим достижениям мировой профессиональной и народной культуры может быть отнесено в Германии именно к штюрмерам. Направление «Буря и натиск» занимает несколько лет. К концу 1770-х годов оно уже в значительной степени сходит со сцены, но дает Германии выдающихся представителей национальной литературы — Гёте, Шиллера, Бюргера и др.
Бюргер родился в семье священника, с 1764 г. был вынужден по желанию деда изучать в Галле теологию, но с 1768 г. он уже студент Гёттингенского университета, штудирующий юриспруденцию, философию и филологию. В эти же годы он сближается с гёттингеноким поэтическим «Союзом рощи», но не становится его членом. С 1772 г. Бюргер — судебный чиновник и работает на этом посту до 1784 г. Занимая должность, предоставлявшую широкое поле деятельности для проходимцев и вымогателей, Бюргер защищал интересы простых людей и даже вступал в споры с владельцами земли, которым он подчинялся как чиновник. В результате неприятностей и ссор с феодальными сеньорами Бюргер оставил свое место, не принесшее ему материальной независимости, и стал приват-доцентом в Гёттингене, а с 1789 г. — там же профессором эстетики без жалования.
На протяжении всей своей жизни Бюргер неустанно боролся с нищетой, из которой ему так и не довелось выбраться. Тяжелая жизнь труженика, борьба за кусок хлеба, за содержание семьи привели к тому, что он умер в возрасте 47 лет.
Заслуги Бюргера перед немецкой литературой не вызывают сомнения. Он основоположник национальной серьезной баллады, а его «Ленора» (1773) — одно из первых и лучших произведений этого жанра в мировой литературе. Она была образцом как для многих немецких поэтов (Гёте, Шиллер), так и для ряда зарубежных литераторов (В. Скотт в Англии, В. Жуковский и П. Катенин в России). Особенно сильным в творчестве Бюргера был личный, глубоко лирический тон его произведений, а цикл песен, посвященный его любимой, «Молли», по праву считается одним из лучших в немецкоязычной литературе.