Ночью поднялся густой туман, и все было окутано непроницаемой мглой, которая клубами стелилась по палубе. Канаты и шкоты были мокрыми и пушистыми от осевшей на них влаги, а паруса выглядели набрякшими, тяжелыми; палубы и две лодки, свисающие со шлюпбалок, блестели от сырости. Двое или трое из команды были на вахте ранним утром. Один из них, его волосы и шерстяная шапочка были белыми от хлопьев плывущего тумана, лежал, растянувшись, на верхней палубе камбуза, рядом с ним лежал карабин. Он курил трубку, слабая голубая струйка дыма поднималась в насыщенный туманом воздух. Он приподнялся на локте и уставился на Джека, когда тот поднялся на палубу. Повар, который тоже не спал, хлопотал на камбузе, и время от времени в сырой тишине громко раздавался стук кастрюль. Облако дыма от недавно разожженной плиты вырывалось из трубы и медленно плыло по палубе и по канатам. В ярком свете Джек мог лучше разглядеть, что его окружало. На носу шлюпа стояла большая пушка, частично прикрытая брезентом, а посередине находились две карронады. Шлюп все еще стоял у пристани. Берег был скрыт в тумане, который то и дело расходился, являя лишь смутные очертания, которые через мгновение снова терялись в плывущих клубах.
Фигура, смутно видневшаяся вдали, стояла и смотрела с кормы вниз, в воду. Она показалась очень знакомой Джеку, а потом человек повернулся к нему, и он увидел, что это Кристиан Дред. Как только Дред увидел Джека, он сразу же направился к нему.
– Ну, – сказал моряк, одарив Джека крепким рукопожатием, – вот мы и снова вместе, а?
Джек рассмеялся, а затем спросил.
– Ты уверен, что он, ну, капитан Тич, не отправит меня снова к мистеру Паркеру?
– Что ты, – сказал Дред, – конечно, он этого не сделает. Это были всего лишь разговоры прошлой ночью, когда он был пьян. Ему наплевать на мистера Паркера, и он не потрудится снова отправить тебя обратно. Просто успокойся, Джек. Если бы я думал, что есть хоть какой шанс, что он отправит тебя обратно, я бы не держал тебя здесь на борту прошлой ночью, можешь быть уверен в этом. Но это очень странно, Джек, если подумать, что мистер Паркер был с нами только вчера днем, и вот появляешься ты и находишь дорогу на борт ночью. Зачем ты вообще сюда приплыл?
Пока Джек стоял, давая Дреду краткий отчет о своих приключениях и планах побега, на борту шлюпа начали постепенно появляться признаки пробуждения. Матросы поднимались из трюма, а вскоре из каюты на корме вышел сам капитан. Он постоял некоторое время, его голова едва виднелась над сходным трапом, он оглядывался вокруг тяжелым и затуманенным со сна взглядом. Затем медленно поднялся на палубу. Он подозвал одного из мужчин – негра, – который побежал босиком и притащил с борта ведро с водой. Джек издали наблюдал за капитаном пиратов, пока тот умывался, пыхтя, брызгая и отплевываясь, втирая воду в свои лохматые волосы. Он выудил из кармана желтую засаленную расческу и тщательным образом разделил волосы на пробор посередине и пригладил их с обеих сторон. Затем начал заплетать две пряди на висках, все время оглядываясь вокруг тяжелым, хмурым взглядом. Вскоре его взгляд упал на Джека.
– Иди сюда, – сказал он, не прекращая своего туалета, и Джек вышел вперед и встал перед ним. – Как тебя зовут?
Он закончил заплетать первую длинную тонкую прядь и обматывал ее тесемкой.
– Джек Баллистер.
– Ты прислуживал мистеру Дику Паркеру, не так ли?
– Да, сэр.
– Ну, а как ты думаешь, ты смог бы прислуживать леди?
– Не знаю, – сказал Джек. – Думаю, что смог бы.
– Что ж, я ожидаю здесь на борту леди, может быть, сегодня вечером, и, возможно, буду время от времени просить тебя прислуживать ей. Думаешь, ты смог бы?
– Думаю, что смог бы, – повторил Джек.
– Очень хорошо. Пока все, можешь идти.
С камбуза доносилось шипение, и когда Джек снова вышел вперед, воздух был полон запахом жарившейся свинины.
Ранним утром на пристань выехала грубая телега, запряженная двумя волами. Ею управлял негр, а рядом с ней маршировали двое мужчин с карабинами за плечами. В телеге были две бочки, полные пресной воды, и вскоре полдюжины матросов вкатили их на борт шлюпа.
Когда солнце стало выше, поднялся ветерок, и через час или чуть больше – дело шло к полудню – туман начал рассеиваться ярко-желтыми клубами, сквозь которые солнечный диск казался тонким и водянистым. Время от времени слабо и смутно проступали очертания домов на берегу; при свете дня они казались Джеку совсем другими. Затем солнце вспыхнуло внезапным ярким, горячим сиянием. Капитан пиратов спустился вниз, но Дред и штурман Хэндс были на палубе. Пронзительно прозвучал боцманский свисток, и большой залатанный, грязный грот, вяло хлопая и наполняясь ветром, медленно поднялся под крики матросов и скрип блоков и снастей. Шкоты были отпущены, Дред стоял, направляя людей, когда они отталкивали шлюп с помощью длинных весел. Некоторые из поселенцев спустились на берег и стояли, наблюдая.
– Все по местам! – крикнул Дред, и Хэндс крутанул руль.
Шлюп медленно отвалил, парус стал гладким и округлым. Люди на пристани прокричали «прощай», двое или трое матросов на борту шлюпа ответили им тем же, и затем они вышли на широкий простор реки.
Глава XXIVВ Мальборо
Вскоре после полудня шлюп вошел в полноводное устье небольшой реки, впадавшей в широкие воды Джеймса.
Капитан пиратов облокотился на леер недалеко от Дреда, который держал штурвал, наклонившись и глядя вперед из-под гика грота. Канонир по имени Мортон подошел к капитану и некоторое время с ним тихо разговаривал, Дред то и дело оборачивался и тоже что-то говорил капитану. Шлюп, держась по ветру, медленно дрейфовал в притоке реки.
– Я думаю, они собираются отвести его вон туда, – сказал один из пиратов Джеку, – где нас никто не увидит, пока мы не доставим нашу юную леди на борт.
– Там, на другом берегу реки, дом? – спросил Джек. – Похоже на дымоходы над верхушками деревьев.
– Ну да, – сказал пират, – это место называется Мальборо. Говорят, это великолепный, большой, красивый дом.
– Мальборо! – сказал Джек. – Да, это большой, красивый дом, я был там и видел, это такой здоровенный дом, какой только можно представить.
– А, так ты там все знаешь? – спросил другой. – Туда-то и собирается капитан сегодня вечером, чтобы забрать молодую леди, которую намерен привезти в Северную Каролину.
Джек слушал этого человека, ни на секунду не усомнившись, что молодая леди, о которой говорил пират, согласится стать пассажиром на его корабле. Лишь слегка удивился, почему это она решила путешествовать с Черной Бородой.
Шлюп простоял в устье весь день. Дред почти все время находился в каюте, и Джек почти не видел его. Тем временем команда занималась кто чем. Шестеро рядом с Джеком сосредоточенно играли в карты; иногда молча, иногда громко переговариваясь и ругаясь. Джек лежал на люке бака, наблюдая за ними. Время от времени из каюты доносились звуки гитары Черной Бороды. Пока один из пиратов раздавал карты, другой прищелкивал пальцами в такт музыке.
– Вот что я вам скажу, приятели, – сказал он, – капитан мастерски играет на гитаре, лучше всех, кого я слышал за свою жизнь.
– Конечно, – сказал другой, – он играет достаточно хорошо, но Джем Уиллоуби из Окракока даст ему сто очков вперед.
– А вы когда-нибудь слышали, как Джем Уиллоуби играет фанданго? – спросил один из полудюжины мужчин, лежавших поодаль в тени леера.
– Ну его, Джема Уиллоуби и фанданго, – сказал тот, кто сдавал, и, взяв свои карты, послюнил большой палец и пробежался по ним. – Играйте свою игру, приятели, и ну его, Джема Уиллоуби.
Они снова молча и сосредоточенно погрузились в игру. Тем временем внизу, на баке, танцевал негр. Сверху Джек мог смутно различить его фигуру в темных глубинах, и, наблюдая за раздачей карт, в которые играли пираты, он не мог не прислушиваться к шарканью и топоту танцующих ног и звучащих в том же ритме хлопков в ладоши. Затем, через некоторое время, игроки в карты внезапно заговорили, а сдававший протянул руку и сгреб полдюжины серебряных монет, которые лежали на палубе.
День медленно клонился к закату, солнце село, и тусклые серые сумерки, казалось, поднимались из болотистой лагуны. Сумерки становились все темнее и темнее, пока не превратились в вечерний полумрак. Внезапно на палубу поднялся капитан пиратов, а за ним Хэндс и Дред. Дред поговорил с боцманом, который сразу же вышел вперед и приказал экипажам трех лодок спустить их и подвести к борту. Затем последовала суета подготовки. Вскоре в этой суматохе Джек увидел, что мужчины вооружаются. Они спускались вниз, в каюту, и снова поднимались наверх, каждый с пистолетом или парой пистолетов и кортиком. Наконец Мортон, канонир, поднялся на палубу, и вскоре после этого экипажи начали с большим шумом, в беспорядке перебираться через леер в три лодки. Уже стемнело, когда они наконец отчалили от шлюпа. Капитан пиратов сел на корму ялика, Хэндс взял на себя командование другим, а Дред и Мортон отправились в третьем. Джек стоял и смотрел, как они удаляются в темноту, равномерное постукивание весел в уключинах звучало все тише и тише по мере того, как смутные очертания лодок терялись во мраке.
Все казалось странно тихим после того, как лодки ушли. На борту шлюпа, кроме Джека, оставалось всего пять человек, и одиночество темноты, которая, казалось, окутывала их со всех сторон, только подчеркивалось приливом, который булькал и плескался у борта.
– Кого они собираются забрать из Мальборо? – спросил Джек у одного из мужчин, что стоял рядом с ним, перегнувшись через леер, покуривая трубку и глядя вслед своим товарищам.
– Кого? – переспросил он, не оборачиваясь. – Да ведь они собираются привезти молодую леди.
И это было все, что Джек знал, пока она действительно не оказалась на борту пиратского шлюпа.
Полковника Паркера не было дома. Он уехал в Уильямсберг, но в Мальборо собралась компания – мистер Картрайт (двоюродный брат мадам Паркер), его жена и преподобный Джонатан Джонс, священник приходской церкви Мальборо, холеный круглолицый мужчина в оче