– Что с ней, в конце концов? – спросил он.
Один его людей наклонился вперед и заглянул ей в лицо.
– Ну, капитан, – сказал он, – леди как будто потрясена, она не понимает, что вы говорите. Разве вы не видите, что она не понимает ни слова из того, что вы говорите?
Капитан огляделся, и его взгляд упал на миссис Картрайт.
– Как вы думаете, не могли бы вы раздобыть какую-нибудь смену одежды для молодой леди, какую-нибудь одежду, чтобы забрать ее с собой, госпожа? – спросил он. – Она не может покинуть дом на месяц или около того без смены одежды. Вы сами понимаете.
– Мне идти, Эдвард? – спросила миссис Картрайт.
Мистер Картрайт застонал.
– Тебе придется пойти, Полли, – сказал он. – Ничего не поделаешь. Но вы, негодяи, попомните мои слова! Вас повесят за это, всех без исключения!
– Что ж, мне нравится ваш задор, мистер Табачный Плантатор, – сказал капитан пиратов. – И, может быть, вы повесите нас, а может быть, и нет, но мы рискнем. – Затем с внезапной свирепостью: – Я терплю все ваши разговоры и буду терпеть, и если вы понимаете, что для вас хорошо, то прекратите этих своих «негодяев», «повешенных» и все такое. Мы взяли верх, а ты, петух, уже свое клюнул, так что не кукарекай больше, пожалуйста.
Мистер Картрайт снова застонал.
– Вы сломаете мне руку, – сказал он державшим его мужчинам.
Когда миссис Картрайт вернулась в комнату, неся большую шелковую дорожную сумку, набитую одеждой, она плакала, даже не пытаясь вытереть слезы, которые текли по ее щекам. Капитан пиратов подошел и наклонился над мисс Элеонорой, которая стояла на коленях, уткнувшись лицом в колени матери.
– Пойдемте, сударыня, – сказал он, – теперь вы должны пойти с нами. – Он подождал мгновение, но она ничего не ответила. – Вы должны пойти с нами, – повторил он громче и взял ее за руку.
По-прежнему она не издала ни звука, как бы не слыша его. Затем он наклонился и приподнял ее голову. Мистер Картрайт увидел лицо девушки и почувствовал, как его пронзила острая дрожь. «Она умерла», – подумал он.
– Иди сюда, Мортон, – позвал капитан пиратов, – и помоги мне; юная леди упала в обморок.
Мадам Паркер сделала какое-то слабое движение, когда у нее забирали дочь, но, казалось, не могла осознать происходящее. Миссис Картрайт истерически рыдала в объятиях мужа, когда пираты уносили молодую леди, оставив после себя комнату с рассыпанными картами, перевернутым стулом и тускло горящей свечой на карточном столе. Снаружи дома негры и белые слуги стояли, с беспомощным ужасом и интересом наблюдая за происходящим издалека, скрытые темнотой. Мистер Симмс сидел в своем кабинете в кресле связанный, с кляпом во рту.
Глава XXVВ плену
Джеку, сидевшему в потемках вместе с вахтой на палубе шлюпа, казалось, что время течет очень, очень медленно. Судно стояло довольно близко к берегу, и мириады звуков из темной, лесной глуши, казалось, наполняли воздух – резкий дрожащий скрежет множества насекомых, странные звуки ночных птиц, время от времени треск веток, и постоянный плеск и бульканье воды. Он развалился на бухте каната, наблюдая за мерцанием светлячков и слушая, как мужчины разговаривают между собой о людях, которых он не знал. Было очень интересно послушать, что они говорят, и таким образом как бы заглянуть в мир, настолько отличный от его собственного. Фонарь качался на вантах, отбрасывая тусклый желтый круг света на палубу, на которой сидели пятеро матросов, оставшихся на шлюпе.
– Она никогда не брала надо мной верх, – говорил один из мужчин. – Вот что я тебе скажу: я не тот человек, который мирится с женскими капризами. Мы с ней тогда встречались, и я повез ее в Деррик-Пойнт – в те времена, о которых ты говорил, Боб. Ну, а Нед Солтер только что вернулся из Южной Каролины с капитаном, и у него был полный карман денег. Я вижу, как она все время строит ему глазки, и вскоре они встают, чтобы потанцевать вместе. Джем Смит, он говорит мне: «Томми, мой мальчик, ты видишь, какие фигуры Салли и Нед Солтер выделывают вместе?» «Да», – отвечаю и просто иду через весь зал, подхожу к ней и говорю: «Салли, я привел тебя сюда, и если ты хочешь от меня отделаться, то все». Она вроде как засмеялась, и я заметил, как она толкнула Неда Солтера локтем. Она думала, что я этого не вижу, но я видел. «Очень хорошо, – говорю я, – я понял, что к чему». И, не сказав больше ни слова, я ухожу. Я иду прямо в Пойнт, сажусь в свою лодку и гребу обратно в Окракок, предоставив ей добираться домой по своему усмотрению. На следующий день я вижу ее и она говорит мне: «Томми, – говорит она, – где ты был прошлой ночью? Я нигде не могла тебя найти». «Ну, – говорю я, – я был там, где мне нравилось», – и иду дальше и оставляю ее. Говорю тебе, здесь нет ни одной женщины, которая могла бы попробовать свои штучки со мной.
Некоторое время все сидели молча, переваривая сказанное.
– Должно быть, скоро полночь, – некстати заметил один из мужчин, глядя при этом в звездное небо.
– Эй, я что-то слышу, – сказал другой, подняв палец. – Как будто лодки возвращаются.
Все внимательно прислушались, но воздух наполняли только непрерывные ночные шорохи и всегдашний плеск воды.
– Потом была Хетти Джексон, – сказал человек, который только что рассказал о своем приключении. – Ты помнишь ее, Билл? Она только что приехала из Мэриленда…
Внезапно один из мужчин – тот, кто говорил раньше, – вскочил на ноги.
– Вот они, – сказал он, резко прерывая повествование, которое начал другой. – Я так и знал, что слышал их.
С реки налетел порыв ветра и принес с собой отдаленный звук мерного постукивания весел в уключинах.
– Да, это точно они, – сказал другой вахтенный, и все вскочили на ноги.
Все стояли и смотрели на реку. Прошло немало времени, прежде чем далекие лодки постепенно обрели очертания на фоне бледной водянистой тьмы за ними.
– Вот они, я вижу их, – сказал один из мужчин, и Джек тоже увидел тусклые, бесформенные темные пятна на поверхности воды.
По мере того как шлюпки медленно подплывали все ближе и ближе к шлюпу, Джек поднялся по вантам туда, откуда мог лучше видеть людей, когда они поднимутся на борт. Он вообще не знал, что за дело привело пиратов в Мальборо, и не подозревал, что в этом было что-то совершенно необычное, ему просто было любопытно увидеть возвращение лодок. Вскоре они оказались рядом, – первым был ялик, – и мужчины с грохотом и стуком убрали весла. Одна лодка принайтовалась прямо под Джеком, скользнув к борту шлюпа, другие лодки подошли почти одновременно. При свете фонаря Джек увидел, что те, кто находился на корме ялика, помогали подняться темной фигуре, и что к ней было приковано какое-то молчаливое внимание. Он заинтересовался, в чем дело, и его первой мыслью было, что кто-то пострадал; затем он увидел, что они помогают кому-то подняться на палубу, а когда отблеск фонаря упал на лицо, он с потрясением узнал мисс Элеонору Паркер. И даже в тусклом свете он различил, что ее лицо было белым, как смерть. Затем он увидел, что лица всех, кто прибыл в лодках, зачернены, как будто сажей. Капитан пиратов поднялся на борт шлюпа.
– Теперь полегче, – сказал он, когда они подняли молодую леди на палубу.
Джек, все еще держась за канаты, смотрел, как они то ли поддерживали, то ли несли полуобморочную девушку по палубе. В следующее мгновение ей помогли спуститься в каюту. Затем изумленный Джек резко вернулся к осознанию окружающего. Он увидел суету экипажей лодок, поднимающихся на борт, грохот, движение и неразбериху вокруг него на палубе.
– Живее, Гиббонс! – услышал он голос Хенда, обращенный к боцману. – Давай-давай, как можно быстрее! – И понял, что шлюп вот-вот снимется с якоря.
Дред, который спустился в каюту, вскоре вернулся на палубу, его лицо все еще было черным от сажи. Он стоял рядом, пока матросы поднимали лодки на борт. Джек подошел к тому месту, где он стоял.
– Как, Дред, – сказал он, – неужели это госпожу Элеонору Паркер вы только что подняли на борт? – потому что даже сейчас он думал, что, возможно, ошибся.
– Не лезь не в свое дело, парень, – сказал Дред, поворачиваясь к Джеку и говоря более резко, чем когда-либо говорил с ним раньше. – Не лезь не в свое дело и иди туда, где тебе самое место, – затем повернулся на каблуках и пошел прочь, как будто торопился, и в следующее мгновение Джек увидел, как он снова спускается в каюту.
На следующее утро Джек вышел на палубу и обнаружил, что шлюп несется вниз по реке под сильным бризом. Они плыли всю ночь и проделали большой путь. Джек понял, где они находятся. Берег, к которому шлюп сейчас направлялся, представлял собой высокий песчаный обрыв, возвышавшийся над устричными отмелями, где он когда-то рыбачил с Деннисом и негром. Он видел вдалеке сарай, стоящий на вершине высокого песчаного берега. Это выглядело очень странно и ново для него, и в то же время странно знакомо. Как будто кусочек его прошлой жизни был вырван и странным образом помещен в обстановку, которая была такой удивительно новой и непохожей.
– Где Джек Баллистер? – услышал он голос Дреда и резко обернулся.
– Я здесь! – сказал он.
Дред прошел немного вперед, поманил Джека, и тот подошел.
– Молодая леди внизу, в каюте, кажется, чувствует себя плохо, – сказал Дред. – Она ничего не говорит и ничего не ест. Ты ведь говорил, что когда-то знал ее, и что она знала тебя, что-то в этом роде?
– Ну, да, – ответил Джек. – Я знаю ее очень хорошо, но не знаю, вспомнит ли она меня сейчас.
– Смотри, – сказал Дред, – капитан думает, что ее могло бы немного взбодрить, если бы кто-нибудь знакомый спустился, поговорил с ней и принес ей что-нибудь поесть. Ты не мог бы раздобыть что-нибудь поесть, что любят такие благородные люди, как она? Видишь ли, мы не знаем точно, что им нравится и что им нужно, а нам придется плохо, если молодая леди заболеет и умрет на наших руках.
– Не знаю, – сказал Джек, – смогу ли я что-нибудь для нее сделать, но попытаюсь.