Джек не знал Робинсона, но хорошо помнил Свиггетта как одного из членов команды, нападавшей на Мальборо. Он не видел его с тех пор, но это казалось очень странным, почти шокирующим, думать про Свиггетта, который был таким сильным и здоровым, который так ловко щелкал пальцем в такт гитары капитана и который так ликовал, когда выигрывал в карты, и теперь вот мертв!
– Это был жаркий бой, – говорил Мортон. – Но, о, Крис, ты бы только видел, что там полный барк, доверху набитый сахаром, и, кроме того, двадцать бочонков рома на носу. Ты упустил шанс всей своей жизни, Крис Дред.
Последовала долгая пауза, а затем Дред спросил.
– Где он сейчас?
– Около острова Стэгга, – сказал Мортон.
Что во время этой паузы стало той неуловимой причиной, которая внезапно вызвала в памяти Джека вчерашнюю сцену – болото и бедную беглянку, скорчившуюся у корней кипариса? Возможно, какое-то выражение лица Дреда, какое-то неопределенное движение его руки. Мысли Джека вернулись к тому событию, воспоминания о бледном горестном лице молодой леди, о прикосновении ее холодного подбородка к его руке глубоко врезались в память.
Все время, пока Мортон говорил, Черная Борода сидел за столом в угрюмом молчании, не принимая никакого участия в беседе и, казалось, даже не слыша того, что говорилось. Мортон все еще курил трубку, и теперь в кухне стоял едкий табачный дым. Тем временем Бетти Тич, суетясь, принесла бутылку рома, несколько стаканов, половину окорока и много кукурузного хлеба. Затем она поставила на стол пару оловянных тарелок с ножами и вилками. Черная Борода отрезал себе ломоть ветчины и взял кусок хлеба, и вскоре Мортон тоже занял свое место за столом, со скрипом придвинув по полу свой стул.
Глава XXXIIСкандал
Весть о том, что пираты привезли богатую добычу – ром и сахар – быстро облетела город, потому что уже на следующее утро мистер Найт спустился к капитану Тичу, приведя с собой человека, который был Джеку незнаком. Позже он узнал, что незнакомец был капитаном Хотчкиссом, капитаном шхуны, направлявшейся в порт Филадельфии. Хотчкисс был по тем временам честным торговцем, но был вполне готов взять на себя обязательство избавиться от захваченного рома в порту, в который направлялся.
Дождь прекратился, и вскоре после завтрака Джек спустился на причал. Один из пиратов по имени Боллз, молодой парень из Окракока, ненамного старше его самого, был ранен в бою, и рука у него была на перевязи. Он не поднялся с причала к завтраку, и Бетти Тич прислала ему кое-что с Джеком – большой холодный жареный батат, немного кукурузного хлеба и толстый ломоть бекона. Молодой пират разложил свою еду на верхушке одной из свай и пытался есть левой рукой. Джек стоял, прислонившись к другой стороне сваи, наблюдая за его грубым, тяжелым лицом, пока он ел.
– Тебе следовало быть с нами, – сказал молодой пират, жуя набитым ртом.
– Ну, я бы тоже этого хотел, – сказал Джек.
– Это был очень жаркий бой, – с гордостью сказал молодой пират. – Тебе бы не так сильно хотелось, если бы ты был там. Самая большая подлость, что меня ранили в самый первый раз, когда я по-настоящему дрался.
– Было больно, когда в тебя попали? – с любопытством спросил Джек.
– Больно! – сказал пират. – Даже не знаю… Нет, сначала не сильно. Как если бы меня ударили дубинкой по плечу. Меня сбило с ног, как будто меня ударили дубинкой. Сначала я не понял, что это было, пока не почувствовал, как по руке стекает кровь, такая горячая. Потом было весьма больно. Это была картечь, – сказал он с некоторой гордостью, – и выглядело так, будто ты зачерпнул немного мяса ложкой, только поглубже. Можно сказать, повезло, если бы немного повыше, то я бы оказался сейчас с Недом Боллзом.
– Мне бы хотелось быть с вами, – снова сказал Джек.
– Да, – сказал молодой пират, – я бы сказал, это волнует кровь. Мы шли, может быть, минут двадцать или больше, прежде чем другой шлюп смог догнать нас, и все это время этот чертов французский барк бил по нам, пули свистели – пинг-пинг! – и время от времени – бум! – раздавался выстрел – бум-бум! – и, разлеталось, может быть, целое ведро осколков. А вскоре я вижу, как они тащат вниз беднягу Тома Свиггетта, на него было страшно смотреть: глаза закатились, лицо расплылось. И как раз в этот момент – бах! – и вот я ранен в плечо. Теперь это уже не забава, должен сказать.
Как раз в этот момент подплыла лодка мистера Найта, и Джек пошел в конец причала, чтобы встретить ее. Люди, которые гребли, были незнакомы Джеку. Они отложили весла и смотрели на него снизу вверх.
– Скажите мне, молодой человек! – позвал мистер Найт. – Капитан Тич дома?
– Да, он здесь, – сказал Джек, – но он еще не встал.
Затем мистер Найт, сопровождаемый капитаном Хотчкиссом, взобрался по лестнице, скользкой от зеленой слизи, на причал. Секретарь провинции направился прямо к дому, и Джек последовал за двумя посетителями, оставив молодого пирата невозмутимо жевать свою еду.
Они все вместе вошли на кухню. Капитан пиратов спал, но Дред и Мортон все еще сидели у камина, а Бетти Тич была занята тем, что убирала остатки еды, которая стояла на столе с полуночи.
– Если вы пройдете в другую комнату, – сказал Джек, – там, наверное, больше порядка, чем здесь, мистер Найт.
– Неважно, – сказал секретарь, – мы с таким же успехом можем остаться здесь. В котором часу прибыл шлюп? – спросил он у Мортона.
– Точно не знаю, – ответил Мортон, не вынимая трубки изо рта. – Это было после полуночи.
– Капитан еще спит?
– Думаю, да, – сказал Дред. – Я не видел его с тех пор, как он лег спать сегодня рано утром.
– Что ж, тогда его придется разбудить, – сказал мистер Найт, – потому что я только что привез сюда капитана Хотчкисса из города, чтобы повидаться с ним, а он должен снова отправиться в путь как можно скорее.
– Тогда вам лучше пойти и разбудить его, хозяйка, – сказал Дред, и Бетти, хотя и с большой неохотой, пошла будить своего мужа.
Вскоре они услышали, как она наверху разговаривает с ним. Очевидно, он ответил ей с кровати; затем они услышали, как он сказал ей, что скоро спустится, и вскоре она снова пришла вниз, оставив Черную Бороду топать ногами в башмаках и ругаться себе под нос.
Затем, через некоторое время, они услышали, как открылась дверь комнаты и капитан пиратов, тяжело ступая, пошел по коридору. Однако он не спустился прямо по лестнице, а прошел в комнату, где лежал Хэндс.
– Куда он теперь делся? – спросил мистер Найт. – Почему он не идет?
– Он зашел сначала проведать Хэндса, – сказала Бетти Тич.
– Ну, зачем ему это? – сердито сказал мистер Найт. – Хэндс может подождать, а мы не можем.
Бетти ничего не ответила, но продолжила прерванную работу. В последовавшей за этим тишине те, кто находился на кухне, могли слышать ворчливый звук мужских голосов, разговаривающих наверху. Капитан Хотчкисс беспокойно заерзал.
– Когда у тебя началась лихорадка? – спросил он Дреда.
– Не знаю, – сказал Дред. – Похоже, я принес ее с собой из Вирджинии.
Теперь говорил Хэндс, и они могли слышать его монотонный ворчливый голос, это продолжалось некоторое время, а затем внезапно раздался громкий, сердитый, возбужденный голос капитана. На кухне мгновенно воцарилась тишина: все сидели, напряженно прислушиваясь к тому, что говорилось в комнате наверху. «Убежала!» – услышали они голос Черной Бороды. «Убежала!» А затем послышался скрежет его стула по голому полу. Джек, Бетти Тич и Дред обменялись взглядами. Они поняли, что Хэндс рассказал о попытке побега молодой леди.
– Все же рассказал, – произнес Дред.
– Что рассказал? – спросил мистер Найт, но остальные продолжали слушать и не отвечали.
Снова послышался голос Хэндса, но было невозможно разобрать, что он говорит. Внезапно стул снова заскрежетал, и в следующее мгновение послышался звук тяжелых шагов по комнате, а затем по коридору. Тич с грохотом сбежал по лестнице и распахнул кухонную дверь.
– Что это Хэндс рассказывал мне о молодой леди, пытавшейся вчера сбежать? – громко и яростно закричал он.
Капитан Хотчкисс слушал с молчаливым вниманием. Мистер Найт мгновенно все понял и искоса взглянул на сосредоточенное лицо капитана Хотчкисса.
– Осторожнее, капитан, – сказал он Черной Бороде, – осторожнее с тем, что вы говорите. Вы забываете, что здесь посторонний человек.
Черная Борода впился в него взглядом, но не удостоил ответом.
– Разве я не говорил тебе, – сказал он, обращаясь к жене, – что ты должна внимательно следить за этой девицей, пока меня не будет? Я боялся чего-то в этом роде и сказал тебе внимательно следить за ней. Предположим, она добралась бы до города! Может быть, о ней заговорила бы вся провинция. И так плохо, что все вокруг болтают о ней, но если бы она пришла в город, может быть, она нашла бы кого-нибудь, кто присмотрел бы за ней и взялся за ее дело, и тогда мы бы никогда не получили ее обратно. Там есть пастор Оделл, если бы она обратилась к нему, ему пришлось бы взяться за ее дело, и тогда, весьма вероятно, на нас обрушилась бы вся компания Паркера из Вирджинии.
– Что ж, – сказала Бетти Тич, – никто не виноват, что она сбежала. Будь уверен, я делала все, что могла, чтобы присматривать за ней утром и ночью. Я всегда приходила к ее двери рано утром, и всегда держала двери дома крепко запертыми на ночь. Не знаю, как ей удалось выбраться, но она выбралась, и это все, что можно сказать об этом. Но теперь все кончено, и она снова дома в безопасности, и никто не пострадал, так что какой смысл кричать об этом при всех?
Мистер Найт подошел к Черной Бороде и дернул его за рукав.
– Вы забываете, – прошептал он, – что здесь Хотчкисс. Вы же не хотите, чтобы все знали об этом деле, правда?
Черная Борода стряхнул его руку. Он ничего не хотел слушать.
– А что касается тебя, Крис Дред, – сказал он, поворачиваясь к больному, – на что ты вообще годен? – Дред пожал плечами, не отвечая. – Что! Значит, ты мне не отвечаешь? Черт возьми! Ты должен ответить мне!