борются два инстинкта: уберечь птенцов и сохранить свою жизнь. И если опасность для детей слишком велика, она возвращается, вступает в борьбу, жертвует собой.
Шапки пеликаньих гнёзд были нанизаны на ветви акации; птенцы неуклюже ковыляли из гнёзда в гнездо; взрослые птицы, подобрав ноги, запрокинув шею, выставив длинный клюв, выделывали в воздухе фигуры высшего пилотажа; иногда беспокойная мамаша приносила с озера полный мешок рыбы, и птенец нырял с головой в широко открытый клюв.
«Наш долг – защищать снежных цапель, диких кошек, упрямых носорогов, гордых павлинов, – думал Гель Иванович. – Защищать не от исконных врагов, с которыми они живут бок о бок, а от тех, кто действительно им опасен».
А на поляне резвились оленята.
Это была особая поляна душистой травы, вся в солнечных бликах, с зелено-золотисто-синим небом; как только оленёнок, отойдя от стада, вступал на неё, он валился на траву, кувыркался, вскакивал, мчался галопом, бодал кусты, ловил собственный хвост. Будто внутри каждого срабатывал невидимый механизм, призывавший играть, наслаждаться, радоваться, жить…
Наблюдая резвящихся оленей, Громов повеселел.
«Эх, ребята, эх, телята, до чего вы похожи друг на дружку! – смеялся он про себя. – Тот, кто не бегает, не сможет понять, какое это удовольствие, какая радость даже, казалось бы, бессмысленные прыжки».
Оленята старались подпрыгнуть выше кустов. Сами того не подозревая, они учились обнаруживать крадущегося врага. А потом, когда прыжки надоели, игруны, смешно задирая ноги, принялись гонять по поляне какую-то деревяшку.
– Удар! Ещё удар! Ай-ай, какой промах!.. – комментировал профессор.
– Хорошо быть маленьким, – улыбнулся Радж Манас. – А наш укротитель тоже сейчас играет? – Инспектор вспомнил Электроника, так ловко пленившего тигра.
– Он учит древний язык Индии – санскрит, – ответил Громов. – У него гора книг. Я запер Электроника в номере гостиницы, чтоб ему не мешали.
– Классический санскрит таит много мудрости, – подтвердил инспектор. – У вас очень способный ученик.
– К счастью, он лишён моих недостатков. – Профессор смущённо хлопал себя по карманам. – Я, как всегда, растяпа. Забыл специальные очки для дали! Поневоле позавидуешь Рэсси с его глазами.
Радж Манас протянул ему бинокль.
Сильные линзы приблизили горы. Сверкали в голубом просторе неба далёкие вершины. Над одной из них искрились какие-то точки. «Неужели гуси забрались так высоко? – подумал удивлённо профессор. – Впрочем, уже осень. И гуси летят теми же путями, что их предки…»
Замба вошёл в тень развесистого дерева, и профессор опустил бинокль. Он так и не разглядел летящего над горами Рэсси.
Глава 21
Доктор фон Круг перебирал пачку радиограмм. Экспедиции сонных стрелков провалились. Подлодка «Тунец», охотившаяся на Нектона, задержана. Международный Совет охраны животных разъяснил, что охота специальными пулями представляет опасность для животного мира планеты. В Гренландии, в Австралии, даже в антарктической пингвиньей пустыне инспектора, добровольцы-охотники, учёные выслеживали круговских стрелков.
Фон Круг отчётливо понимал, что он разорён. Компания «Пеликан» спишет убытки за его счёт – так принято в мире свободных предпринимателей, и он, независимый изобретатель фон Круг, потеряв свои деньги, земли, лаборатории, станет обычным служащим фирмы.
Фон Круг оглядел кабинет. Дубовый стол, аппараты – всё деловито, знакомо. Доктор не любил большие города, огромные залы, скопища людей. Всю жизнь мечтал он о чём-то очень простом и в то же время важном для человечества. Отсюда, из кабинета, он мог бы управлять всем живым миром обычным нажатием кнопки…
Доктор Круг вспомнил свою гориллу из «Мира животных», которая отвернулась от него. Теперь он признаёт, что это была самая заурядная машина. Но с прошлым покончено. Фон Круг не собирается складывать оружие. Он хладнокровно глядит в глаза грозящей опасности.
Доктор вызвал по телефону Мика Урри.
– За последнее время было много неудач, – холодно сказал профессор помощнику. – У меня сложилось впечатление, что кто-то пользуется нашей информацией. Понимаешь, Урри?
Урри знал о провалах, но что из этого следует, не мог предположить.
– Вот посмотри, что я нашёл. – Фон Круг вынул из стола и передал помощнику транзистор.
– Понятно, – буркнул Урри.
– Ты знаешь, где он был спрятан?
Фон Круг отдёрнул ковёр, нажал на дубовую панель, пригласил:
– Прошу.
Они вошли в зал, где стояли вычислительная машина и радиоаппаратура.
– Эту безобидную на вид коробку я обнаружил в одном из блоков машины. И положили её в тот самый день (в бесстрастной речи фон Круга мелькнула маленькая, но грозная пауза), когда ты, Мик Урри, привёз вместо модели мальчишку. Теперь понятно?
Лицо Урри покраснело. Опять эта дурацкая история! Неужели за одну ошибку, за то, что он перепутал мальчишек, надо расплачиваться так долго?..
Фон Круг вынул блок, аккуратно вставил транзистор на прежнее место.
– Что мне делать? – прохрипел Урри.
– До сих пор мы играли с закрытыми глазами. Видели лишь одно: решения противника умнее наших. Сегодня моя машина передаст последнюю информацию для двух других машин. И ты поймаешь одну из них, доставишь мне. Всё.
– Адскую собаку? – догадался Мик Урри. – Да я возьму её голыми руками, господин профессор.
– Вот что, Мик Теодор Макс Урри. – Хозяин вторично полностью произнёс его имя, и это что-то значило. – Называй её как хочешь, хоть адской собакой, однако запомни: грубой силы не применять, оружия с собой не брать.
– Но…
– Машину доставить в сохранности. Мне надоело разгадывать её по частям, мне нужна вся система. А здесь она станет послушной, совсем ручной.
– Ясно. – Щёки Урри дёрнулись, изображая улыбку.
– Ящик с капканом на аэродроме. Открывается он снаружи. – Фон Круг пожевал тонкими губами, вспомнив, как Рэсси отомкнул дверь. – Идея простая: мы располагаем образцом голоса господина Громова. Ты должен досконально знать, как перехитрить две умные машины.
Он включил магнитофон, и зазвучала давняя запись. Профессор Громов говорил по радио с Пенном-долговязом, командиром бывшего африканского отряда:
«Где вы находитесь?»
«Рад слышать вас, господин профессор! В квадрате одиннадцать – сорок два. Сейчас привал, у нас уже утро…»
«Жарко?»
«За пятьдесят!»
Фон Круг выключил запись.
– Итак, самолёт в Индию летит через сорок минут… Для машины Громова, которая связана с моей радиостанцией, будет передана информация о похищении знаменитого белого тигра. Не сомневаюсь, что Электроник вместе со второй моделью по кличке Рэсси попытаются спасти тигра. В этой машинной битве должен победить ты, Мик Урри. На месте тебя ждёт эмптометр… Надеюсь, понятно…
Глава 22
На окраине города, за колючей изгородью и заросшим водорослями каналом, как немой свидётель былого могущества, возвышался дворец магараджи. Поражавший когда-то гостей росписью и богатым убранством залов, дворец давно уже не собирал любителей охоты и пиров – был превращен в скромный музей. Музей привлекал посетителей не чучелами, рогами и бивнями, а одним уникальным живым экспонатом: белым тигром. Даже в Индии белый тигр большая редкость. Люди всегда любовались им. Считалось, что обидеть такого тигра – значит навлечь на себя величайшее несчастье. Сегодня ночью рушились священные обычаи древности: белого тигра должны были похитить.
Электроник, запертый в номере гостиницы, сидел у стола, заваленного книгами. С той минуты, как Электроник услышал по радио приказ фон Круга сонным стрелкам достать ему белого тигра, он отложил изучение древнего санскритского языка и, вызвав Рэсси, стал считать, сколько времени осталось до назначенного часа. Успеют ли они встретиться? По всем расчётам, успеют: Рэсси сейчас летел над морем, включив резервные двигатели. Электроник принял единственно правильное решение: профессора, путешествующего на Замбе, не найдёшь ни по одному видеофону, а вдвоём с Рэсси они сумеют помешать похитителям…
Оставалось тридцать минут до полуночи, до обусловленного фон Кругом срока, когда мягко повернулся дверной замок и в комнату заглянула мохнатая морда Рэсси. Электроник был наготове.
– Вперёд, Рэсси! – хрипло сказал Электроник, притронувшись к волнистому затылку собаки.
Они промчались мимо прижавшегося к стене швейцара, выскочили на улицу. Электроник изучил карту города и точно представлял, где дворец магараджи, но на всякий случай объяснил Рэсси:
– Точно на юго-запад. Пять километров четыреста метров.
Они миновали центр города с деловыми небоскрёбами и стеклянно-металлическими домами, углубились в старый район. Мальчик и собака бежали по кривым узким улочкам, вдоль нескончаемо длинных глиняных стен, куда не выходило ни одно окно. Пустынная, мощённая камнем дорога вывела их к заброшенному дворцу. В свете луны блестели белые башни и купола.
Вот железный мост над рвом… Арка входа. И дальше – залы дворца. Комнаты, комнаты, гулкие тёмные комнаты – бесконечные покои магараджи. Силуэты чучел, блестящее в лунном свете оружие… Где же белый тигр в этом лабиринте залов, коридоров, узких лестниц, колоннад, балконов, каменных кружев стен? Рэсси уверенно бежал по пустому дворцу, словно держал в зубах нить, выводящую из лабиринта.
Они ступили на балкон и увидели внизу каменный дворик; когда-то здесь магараджа перед выездом в джунгли осматривал своих охотничьих гепардов – длинноногих, пятнистых, легко догонявших самых резвых оленей. Нет больше магараджи, исчез с лица земли последний индийский гепард, но остался охотничий дворик, спрятанный в самом центре дворца-крепости.
На мраморном полу в сумеречной тени притаился огромный тигр. Он был неестественно белый, с кольцами тёмно-серых волос, с серебристыми бакенбардами. Тигр глухо рычал.
Мальчик и собака, выглядывая из-за колонны, увидели, что напугало белого тигра: над квадратом двора висел на вращавшихся плоскостях эмптометр, похожий на чудовищное насекомое. Глаза тигра следили за воздушной машиной.