Следствию нужен экстрасенс
Часа в четыре капитан Маклин, шеф отдела по розыску пропавших лиц, направился к кофеварке, чтобы заварить шестую, но наверняка не последнюю за этот день порцию кофе. Чарльз Маклин слыл страстным поклонником кофе и лучшим рассказчиком анекдотов в своем отделе.
— Ребята, — начал он, засыпая кофе в фильтр, — один философ говорил, что есть три дела, начиная которые никогда не знаешь, чем они кончатся: любовь, революция и карьера. Я бы добавил к этому и расследование преступления. В этом деле важно не только везение и профессиональное мастерство. Важна интуиция и умение извлекать информацию из самых незначительных мелочей. Однажды, когда я работал в Институте криминалистической экспертизы, мне пришлось решать, кто из двух преступников, избивших женщину, нанес смертельный удар. Вы ни за что не угадаете, какая мелочь оказалась решающей.
— Конечно не угадаем. Расскажите, мистер Маклин, — попросил Макс Айзеле, молодой инспектор, которого лишь на прошлой неделе прикомандировали к оперативной группе.
— Так вот, — продолжал Маклин, — после того, как она упала, ее били ногами. Один особенно сильный удар, от которого она скончалась, был нанесен в область живота. Следователь попросил меня выяснить, кто из подозреваемых мог нанести роковой удар ногой.
— Как же вы определили, кто убийца?
— По сапожному крему, которым он чистил ботинки. Один чистил обувь только светло-коричневым кремом, а второй смешивал кремы трех сортов и чистил обувь этой смесью. Я отрезал от платья участок материи, прилегавший к тому месту на теле жертвы, куда был нанесен роковой удар. Этот кусок материи я обработал растворителем, а полученный раствор подверг хроматографическому анализу. И представьте себе, на этом участке одежды были обнаружены следы вещества, которое представляет собой комбинацию кремов трех сортов. На других участках одежды подобных следов я не нашел.
— Это слишком сложный случай, — резюмировал Макс.
— Ничего сложного, — ответил Маклин. — Более сложной в моей практике была история с водителем, который сбил человека и скрылся. На месте происшествия — ни души. Никаких тебе прохожих, никаких зевак и других любопытных, которые толкутся вокруг сбитого человека, а потом тебе три дня приходится возиться с их отпечатками пальцев и обуви. Нет, на этот раз все осталось в неприкосновенности. Вот когда можно было бы поработать! Но, как назло, льет дождь. Никаких следов, хоть лопни. Не удалось даже обнаружить приличных следов торможения машины.
Сегодня Маклину особенно хочется поговорить, сегодня у него есть благодарный слушатель в лице молодого инспектора.
— Чем же окончилось следствие? — спросил Макс.
Маклин не успел ответить, так как в этот момент на его столе зазвонил телефон. Маклин снял трубку. В комнате наступила тишина.
— Чарльз Маклин слушает, — сказал он, узнав негромкий голос своего начальника. Выслушав сообщение, он повесил трубку и вздохнул:
— Ребята, я поехал. Пропала студентка, уже десять дней ее никто не видел. Она вышла из дома и словно испарилась. Об исчезновении заявила ее подруга. Мне поручено разобраться с этим. Я поеду на квартиру пропавшей. Макс поедет со мной.
Дом, где жила пропавшая студентка Вероника Лауфер, оказался шестиэтажным многоквартирным домом гостиничного типа: выцветшее каменное здание, построенное лет пятьдесят назад и выглядевшее так, словно с той поры оно не знало ремонта.
Маклин и Айзеле поднялись по ступенькам и очутились в мрачном, обшарпанном вестибюле. Справа на стене висели почтовые ящики, прямо перед ними — древнего вида лифт, слева — дверь с надписью «Швейцар». Квартира 10 находилась на третьем этаже. Они вошли в кабину лифта, Айзеле закрыл за собой решетку и нажал на кнопку третьего этажа. Лифт потащился наверх, кряхтя и поскрипывая. Казалось, кабина вот-вот сорвется с кабеля и вместе с ними рухнет вниз. У них отлегло от сердца, когда лифт, напоследок скрипнув, остановился на третьем этаже. Они вышли. Перед ними был узкий коридор; справа и слева двери. На первой же двери слева стоял номер 10. Они остановились перед ней. К двери была прикреплена табличка с надписью «Мисс Вероника Лауфер».
Маклин позвонил и услышал, как в квартире зазвенел звонок.
Наступила тишина. Они стояли и ждали.
— Да, да, иду! — послышался голос за дверью.
Маклин и Айзеле услышали лязганье отодвигаемого засова. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров — дальше не пускала цепочка.
— Кто там? — спросили из-за двери.
— Мы из полиции, — ответил Маклин. — Это вы нам звонили? Можно войти?
Дверь на секунду закрылась — цепочку сбросили — и тут же открылась.
Перед ними стояла очень привлекательная девушка: высокая, темные волосы, большие карие глаза, правильные черты лица. Накрашены только губы. Красная из грубой материи юбка и белая блузка, волосы стянуты сзади красной лентой.
— Привет! — сказала она. — Заходите. Я ждала вашего прихода.
Они вошли в квартиру, проследовали за ней по короткому коридору и вошли в просторную комнату.
— Присаживайтесь, — сказала впустившая их девушка.
— Меня зовут Иоханна Драйер. Я — подруга Вероники Лауфер.
— Мисс Драйер, — сказал Айзеле, — это мистер Маклин, начальник отдела по розыску пропавших лиц, а я — сотрудник этого отдела. Меня зовут Макс Айзеле. Нам хотелось бы задать вам несколько вопросов.
Они присели и огляделись. На первый взгляд все напоминало жилище студента. В комнате царили чистота и порядок. Софа с подушками и зачитанным номером какого-то журнала. Письменный стол. На стене плакат, полки с пестрыми рядами книг. Лишь через некоторое время бросились в глаза детали, не вписывающиеся в представление о студенческом жилье. Ультрасовременный сервировочный столик с богатым выбором спиртных напитков. Двуспальная кровать с бронзовой спинкой и ярко-красным сатиновым бельем. Рядом с кроватью, на стуле, кимоно, тоже красного цвета, с кружевной отделкой.
— Сколько вам лет, Иоханна? — спросил Маклин.
— Девятнадцать, — ответила она.
— Расскажите о своей подруге, — попросил Айзеле.
— Веронике двадцать лет. Она — студентка. Мы с ней учимся на факультете журналистики.
— Родители помогают ей? — спросил Маклин.
— Нет. Она ушла от них и живет самостоятельно.
— Откуда же такая богатая обстановка?
— Она подрабатывает как «кол-герл», «девушка по вызову».
— Я догадался.
— В этом нет ничего плохого. Уж лучше торговать собственным телом, чем наркотиками.
— Это ее личное дело, — сказал Маклин, — и меня это не касается. Я хочу только выяснить, не связано ли ее исчезновение с подобными доходами.
— Я не могу вам ответить на этот вопрос, — сказала Иоханна.
— Не можете или не хотите? А может быть, вы кого-то боитесь? — спросил Маклин.
— Я не знаю ее клиентов и не смогу помочь вам в этом вопросе.
— У нее есть дружок, с которым она проводит свое свободное время?
— Нет. У нее просто нет свободного времени.
— Как вы вошли в ее квартиру?
— Она дала мне второй ключ.
— Когда вы обнаружили ее исчезновение?
— Дней десять назад.
— Расскажите, пожалуйста, поподробнее.
— Сегодня четверг. На прошлой неделе, в понедельник, утром около десяти я пришла к ней. Мы должны были готовиться к сдаче экзамена. Вероника очень пунктуальна и если мы договорились, то она обязательно будет ждать. Когда я пришла и позвонила, мне никто не открыл. Я удивилась, открыла дверь своим ключом и вошла.
— Простите, Иоханна, а почему вы позвонили? Ведь у вас был ключ.
— Ну, знаете… А вдруг у нее кто-то есть. Мы с ней договорились, что прежде чем войти, я всегда предварительно звоню условным образом. Чтобы она знала, что это я.
— Рассказывайте дальше.
— В квартире никого не было. На письменном столе лежала воскресная газета. Все было чисто прибрано. Я сняла с полки нужные мне книги и стала готовиться одна, чтобы не терять времени. Я надеялась, что она где-то задержалась и скоро придет. Потом я выпила кофе с печеньем. В 17 часов я ушла.
— Ну и?..
— Она не появилась дома и в последующие дни. Меня охватило какое-то беспокойство, которое увеличивалось с каждым днем. У меня такое чувство, что с ней случилось несчастье. Я не стала сразу звонить в полицию, так как там наверняка знают о ее побочных заработках и только посмеются надо мной. Но когда прошли полторы недели, я решила позвонить вам. Если бы с ней все было в порядке, она давно бы дала о себе знать. Помогите ее найти, мистер Маклин.
— Мы сделаем все, что в наших силах, Иоханна. Благодарю вас. Если узнаете что-то новое, позвоните нам. Пойдем, Макс.
Оба гостя поднялись и молча вышли из квартиры.
Месяц спустя после исчезновения Лауфер Маклин пребывал в плохом настроении. Выражение его застывшего лица предупреждало Макса, что сейчас лучше с ним не заговаривать. Макс набрался терпения и, глядя на Маклина, прикидывал, что у него на уме.
Наконец, когда молчание стало действовать Максу на нервы, он не выдержал.
— Что-нибудь случилось, мистер Маклин?
— Случилось то, что нам попался совершенно безнадежный случай. Эта Лауфер вышла из дома утром, села в автобус и пропала. С того дня ее никто не видел. Нет никаких следов, никакой зацепки. Я опросил всех ее знакомых, всех студентов и преподавателей, с которыми она общалась. Звонил ее родителям. Никто ничего не знает.
— А может быть, знает, но боится сказать, — осторожно заметил Макс.
— Это не меняет дела. Поиск ничего не дал. Неужели придется докладывать шефу, что двадцать дней поисков прошли впустую, что не только нет никакой ниточки в руках, но и никакой идеи не пришло в голову? Что ты скажешь по этому поводу, Макс?
— Я думаю, господин Маклин, что у нас осталась только одна реальная возможность,
— Выкладывай, Макс.