Грохот осыпающихся камней снаружи прекратился через пять минут, но за эти минуты каждый успел вспомнить всю свою жизнь…
Возникшая тишина показалась угрожающей, но как ни прислушивались люди к этой тишине, считая ее обманом и отыскивая в ней хотя бы один посторонний звук, она действительно была настоящей и как будто мирной…
Мельский никогда не думал, что сможет простоять не двигаясь тридцать минут, но после обстрела он убедился, что обладает и такой способностью. Да, прошло именно тридцать минут, прежде чем Штопор, да и все остальные позволили себе шевельнуться. Медленно он направился к выходу… Ему хотелось произвести как можно меньше шума, или лучше — не произвести его совсем, но усыпанный мелкими осколками пол не позволил сделать этого. При каждом звуке Мельский замирал на несколько секунд. До выхода он пробирался долго и утомительно, но вот добрался и выглянул… Как ни старался он что‑либо увидеть, ничего у него по получилось… Над остатками превратившихся в песок глыб, стояла завеса пыли и дыма, способная скрыть слона на расстоянии пяти шагов…
Мельский вернулся в убежище и рассказал обо всем Ларри. Тот лишь кивнул головой. Он еще долго молчал, затем медленно, словно во сне, заговорил:
— На берег прилетали военные вертолеты, значит, они не могли забрать трупы… За этим «грузом» прилетит специальная команда и полиция, поэтому предлагаю перебираться поближе к катеру, или лучше в сам катер. Мне почему‑то кажется, что роботы не станут искать нас там…
— Это же так далеко… Дойдем ли мы с Джулией? Она ведь не двухлетний ребенок и нести ее ночью по этим дебрям не легко…
— Я все это понимаю, но здесь мы пропадем… Нам нужно идти сейчас же… Полиция может прилететь на остров и ночью — там ребята деятельные… Шериф Баум даст себе отрубить руку, лишь бы только отыскать повод для повышения.
Со всех сторон, предложение оказывалось дельным и, как–только разошлась пыльная завеса, трое мужчин и девочка покинули пещеру и медленно, озираясь, принялись спускаться с каменистого холма, взяв направление к лесу.
В летнее время жизнь в Оверселле не затихала до двух ночи, но даже столь поздний час еще не являлся границей веселья некоторых типов, обожающих посещать питейные заведения и глотать там виски, посматривая местным красоткам на центр тяжести…
23 ч 20 мин — это было еще не время затишья и репортер Кен Дестлер не только не собирался уходить из бара, но еще и не выпил половину своей вечерней нормы. Точно так же, как выпить, он любил сенсации, которые сами шли ему в руки, или, как он выражался, под перо… Именно поэтому он не гнушался пользоваться слухами, которые собирал в самых низкосортных заведениях Оверселла, перепроверяя их затем с помощью одному ему известных источников… Иногда ему везло и он откапывал сенсационный материал и тогда, в течении недели, он позволял себе ходить в заведения получше, где он в данный момент и находился…
Опрокинув в рот очередную порцию скотча, он уставился своими огромными, как у совы, глазами на своего приятеля, который в этот вечер составил ему компанию.
— Это точно? — спросил Кен.
— Что? — встряхнув головой, переспросил его друг. По всей видимости он выпил столько, что виски уже заливало ушные раковины.
— То, что ваши локаторы зафиксировали появление летающего объекта, — терпеливо объяснил Дестлер.
— Угу… Точно, — собутыльник репортера выпятил грудь — как‑никак, в разговоре с ним, помощником заправщика вертолетов, применили слово «локатор», как будто он имел к ним самое прямое отношение. — Я заправлял вертолеты, которые летали на то место…
— Какое место? — осторожно спросил Кен.
— Ну, то, где села тарелочка, — заправщик усмехнулся. — Полковник так бежал к своему, вертолету, что я думал, он проскочит его насквозь…
Сердце Кена замерло и ему показалось, что он отрезвел:
— Ты хочешь сказать, тарелочка приземлилась где‑то в наших краях?
— Ага, если это можно так назвать… Собачий остров помнишь?
Конечно Дестлер помнил, он сам писал тогда репортаж о крушении «Великолепного».
— Нашли что‑нибудь там? — Кен даже привстал со стула в ожидании ответа.
— Нет, как будто… Вернее нашли, но не то, что искали… Теперь завтра туда летит полиция, ну и полковник еще раз слетает…
Чутье репортера подсказывало ему, что на остров заглянуть стоит и он щедро взял приятелю двойную порцию выпивки.
— Послушай, Макс… Ты можешь устроить мне встречу с полковником?
Макс нахмурился и тупо посмотрел в. свой стакан:
— Сам его лови… Он наверное еще на аэродроме…
— А какой он из себя? — не унимался Кен, почуяв сенсацию, как кот чует мышь.
— Маленький лысый крепыш… Совсем лысый, не спутаешь.
Через двадцать минут Кен сверлил взглядом ворота пропускного пункта военно–спортивного аэродрома, облокотившись о дверцу своей малолитражки. Лысый полковник как будто ждал его, стоило репортеру выйти из машины и он появился в воротах, тут, как тут… Он уже протягивал руку к дверце своего «линкольна», когда рядом, словно тень возник Дестлер.
— Я бы хотел с вами поговорить, — вежливо обратился он.
— По какому поводу? Извините, я спешу и если сочту разговор не важным, вам придется поискать меня завтра…
Кен нисколько не расстроился, так как Макс предупредил его, что полковник самонадеянный бесцеремонный тип и лучше сразу брать его за рога, без обиняков…
— Я хочу полететь с вами на остров Псов, сэр, — прямо заявил репортер, но на лице летчика не дрогнул ни один мускул.
— Если хотите полетать, наймите авиа–такси и летите хоть на Багамы…
— Вы меня еще не дослушали… Вполне возможно, что в завтрашнем вылете я могу вам пригодиться… Вполне возможно, что у нас окажутся общие интересы…
— Вот как? Вы уверены? А кто вы, собственно, такой?
— Я репортер — Кен Дестлер, — в нос полковнику было любезно сунуто удостоверение и он презрительно фыркнул.
— Что вы от меня хотите?
— Я мог бы запечатлеть ваш контакт с инопланетянами на пленку, — немного шутливо, но смело заявил Кен и заметил, как лысый побагровел.
— Как вы об этом узнали? — прорычал он. — Впрочем, мне плевать на это… Не отрывайте меня от дел мистер Дестлер.
К сожалению для Кена, на этом разговор и закончился. Еще оставался второй вариант — шериф Баум, который, если верить Максу, тоже должен был заинтересоваться островом…
Шериф оказался более прямолинейным и предложил репортеру исчезнуть с его глаз за пятнадцать секунд. Не соблазнила его и перспектива увидеть свое фото в газете. Он очень боялся, что под фото будет следующий заголовок: «Шериф города Оверселла ловит инопланетян».
Кену запретили писать что‑либо об этом деле раньше, чем Баум даст на то разрешение. Естественно пригрозили неприятностями…
Мельский был прав — идти по темному лесу, практически непроходимому, с девочкой на руках, было очень трудно и дело двигалось медленно. Ларри не был уверен, что они ушли от пещеры далеко, хотя по времени, он один смог бы уже пересечь остров два раза. У девочки начался жар и Штопор чувствовал это, когда нес ее на руках. Бережно передав Джулию Кристиану, он ушел немного вперед, «пропуская» впереди себя ствол «винчестера» и отодвигая им возникшие на пути ветви. Приятная тяжесть бутылки в кармане, воодушевляла Штопора и он почти не чувствовал усталости… Нет, иногда он, правда, уставал и тогда глоток–другой возвращал ему силы.
Облизав губы, Мельский завернул на горлышко пробку и уже собирался сунуть чудодейственный напиток поближе к телу, когда услышал непонятный шум. Рука с бутылкой так и замерла в двух сантиметрах от кармана. Напрягать слух не было необходимости, дух был достаточно громким, кроме того, он приближался… Нечто, невидимое пока в густых зарослях, продиралось по лесу напролом, словно танк. Штопор почему‑то подумал о роте солдат, которая спешила им на помощь и успел даже несколько успокоиться, но скоро его затуманенное алкоголем сознание нарисовало образ гигантского хищника с далекой планеты…
Мельский рванулся назад и налетел на доктора:
— Чтоб мне провалиться, док! — заорал Штопор, вздрогнув от звука своего голоса. — Это ящер! Он почуял нас! Ларри!
Боксер отозвался откуда‑то издалека:
— Что вы ждете? — прокричал далекий голос. — Убегайте! Это ОНО!
Отшвырнув бутылку, Мельский бросился в густые заросли и, раздирая в кровь лицо, полез по таким зарослям, в которых растерялся бы даже кролик. Ему казалось, что ломающая деревья махина где‑то совсем рядом, у него за спиной и сейчас вонзит в него свои саблевидные зубы. Он несколько раз упал и в конце концов перестал подниматься на ноги, убегая от невидимого противника на четвереньках. Скоро он выдохся и обессилевший упал, уткнувшись лицом в сырые листья и обняв «винчестер», словно любимую женщину. Ему казалось, что в горло ему насыпали песка и он пожалел о выброшенной бутылке, но возвратиться за ней, его бы не заставило никакое золото мира.
Штопор долго лежал в том положении, в каком его свалила усталость. И прислушивался к ударам своего сердца. За глоток воды, он согласился бы удавить собственными руками любую из тех собак, что кружили еще той, первой, ночью вокруг виллы. Теперь псы, воспоминания о которых вызывали два дня назад галлюцинации, ассоциировались с игрушечным плюшевым мишкой. После прошедших событий, это было неудивительно…
Шум от передвижения громадного тяжелого животного удалился куда‑то в сторону… Наверное туда, куда побежали доктор и Ларри с Джулией… Их было трое и идти по их следу было легче… Подумав об этом, Штопор почувствовал облегчение и в следующую секунду устыдился своего положения… Он один, сам себя спасает, да еще и радуется тому, что чудовище не пошло по его следу…
Мельский вздохнул, встал на ноги и огляделся. Колючие ветви лезли в глаза, в каком–бы направлении он не смотрел. Ему оставалось удивляться, как он пролез через такие дебри в которых невозможно было шевельнутся. Да, страх обладает прекрасной толчковой силой!
Прижимая к себе Джулию, Ларри бежал в обратном направлении, чувствуя, что теряет силы с каждым шагом. Доктор пыхтел и стонал где‑то сзади, постоянно окликая боксера, боясь сбиться с пути и рассчитывать на его помощь мог только тот, кто принимал разыгравшиеся события за шутку.