Кристиан повернулся на бок, оперся на локоть и открыл глаза. Увидел в нескольких сантиметрах от лица грязные, воняющие рыбой, доски. Голова кружилась и слегка подташнивало: состояние, как после хорошей вечеринки.
Черт возьми, неужели я так напился? Но Анита… Она бы никогда не позволила! Ужин в ресторане… Что же потом? Что же?! Затем они остались одни- это точно… Ларри снова закрыл глаза и не смог удержать отяжелевшую голову. Медленно опустил ее на руку.
Анита… В тот вечер она была особенно хороша в постели… Именно это почему‑то вспомнилось поразительно легко, как–будто только что произошло… Белокурая головка Аниты, бессильно откинувшаяся на подушку… Легкая полуулыбка на опухших от поцелуев губах — все ясно предстало перед глазами. И вдруг то же самое лицо, но в глазах паника и ужас, вызванные… Чем же?
Ларри открыл глаза и только сейчас увидел рядом с собой чью‑то руку. По наманикюренным ногтям понял, что рука принадлежит женщине, но не Аните. Он хорошо знал ее руки и готов был поклясться, что не спутает их ни с какими другими.
Превозмогая головокружение и тошноту, Кристиан сел. Пол под ним слегка покачивался и это опять‑таки наталкивало на мысль о безмерном количестве выпитого спиртного.
Молодая, не лишенная привлекательности женщина лежала рядом, прижавшись щекой к доскам. Ларри посмотрел вдаль. Увиденное не столько удивило его, сколько потрясло и напугало — поблескивающая сине–зеленая гладь океана, уходила за горизонт.
Забыв о головной боли, боксер вскочил на ноги и… едва удержал равновесие, успев схватиться за связку канатов. Слабость была, как после тропической лихорадки. Вздох облегчения вырвался из груди, когда он посмотрел в другую сторону, где был каменистый берег и заросшие лесом холмы. Все не так уж плохо, подумал Кристиан и сделал несколько неуверенных шагов по палубе. В нескольких метрах от него лежали в причудливых позах люди. Их было пятеро. Симпатичная девушка, увиденная им ранее, была шестой.
Ларри показалось, что все они мертвы. Но все же он решил убедиться в этом. Нет, они не были мертвы, мало того, они постепенно приходили в себя.
— Боже, почему так жарко? — скривив личико простонала девушка с наманикюренными ногтями. — Где я?
Точно такой же вопрос задавали и другие. Лежать продолжала лишь девочка лет десяти. Какой‑то полный приземистый человек стал возле нее на колени и приподнял девочке веко. В этом толстяке угадывался врач.
Не обращая ни на кого внимания, Ларри подошел к нему и присел рядом. Веки малышки, наконец‑то, дрогнули.
— Ну вот и отлично, — пробормотал себе под нос толстяк и посмотрел на боксера.
— Послушайте, сэр… — понизив голос до шепота, чтобы его не услышали остальные, обратился тот, — скажите мне, где я нахожусь?
Толстяк с задумчивым видом выпятил нижнюю губу:
— На какой‑то посудине, которая слишком уж воняет рыбой!
— Ваши остроты неуместны, — слегка раздраженно сказал Кристиан и облизнул потрескавшиеся губы, — я действительно не знаю, где нахожусь!
— Я тоже… Может спросим у остальных?
— Дайте мне воды, — попросила пришедшая в себя белокурая девочка. Ларри про себя отметил, что лет эдак через несколько из этой крошки получится женщина — высший сорт.
— Сейчас вода будет, — неуверенно пообещал толстяк. — Если ты можешь подняться, то лучше перейти в тень. Сможешь?
— Наверное… — белокурая малышка привстала, и лицо ее болезненно скривилось. — Ужасно болит голова… А где моя мама?
Ларри и толстяк переглянулись, пожали плечами. В нескольких шагах стояли все остальные) половина из них держалась за голову. Поставив девочку на ноги, толстяк направился к ним. Не отставал и Кристиан. Он уже открыл было рот, чтобы задать свой вопрос, когда коренастый мужчина с голубыми хитрющими глазами и ехидной улыбочкой в уголке рта опередил его:
— А вы… Вы тоже не знаете, где мы находимся?
Ларри моментально сник, и его охватило беспокойство за Аниту.
— Так что же, все‑таки, происходит?! — отвлек его голос шустрого невысокого старичка: — Неправда ли, странно, что никто из нас не знает друг друга? — старик посмотрел вокруг. — Да и потом… это море… Откуда оно взялось, хотел бы я знать?
— Это не море. Это океан, — устало проворчал толстяк, — и позвольте спросить — где это «у вас»? Старичок замялся:
— Как где? Вы что, видели когда‑нибудь океан в Саратовской области?
Толстяк опешил:
— Я не был в этой, как вы сказали, саратовской области и не могу разделить вашего удивления! Я всю жизнь прожил в Оверселле и океан вижу, черт возьми, каждый день!
— Оверселл? А это где?
— Американское побережье Тихого океана, — невозмутимо ответил толстяк.
— А что вы тогда делаете здесь? — удивился старик.
— А что здесь делаете вы? — отпарировал доктор.
В разговор вмешался голубоглазый:
— Ты сказал Американское побережье, так, корешок? Ты американец?
Толстяк растерялся еще больше:
— Да, а что здесь удивительного? Я такой же американец, как и вы, наверное…
— Никогда им не был… По крайней мере — родился русским.
— Да? Но вы превосходно говорите на английском, и я подумал…
— На английском? Нет, почтеннейший, это вы неплохо говорите на русском, а лично я по–английски знаю только слово «мани».
Ларри Кристиан приблизился к голубоглазому вплотную:
— Я не знаю, что ты хочешь сказать своей глупой шуткой, приятель, но ты говоришь по–английски так же просто, как и я.
Голубоглазый посмотрел на боксера взглядом ребенка, который впервые увидел поезд:
— Только не говори мне, что ты тоже американец, корешок!
— Вот именно, я тоже. А вам я бы посоветовал не строить из себя советских шпионов.
— Постойте, постойте… — заговорила женщина, до этого молчавшая. Все повернулись к ней и, наверное, подумали об одном и том же, а именно о том, что ее формам могла бы позавидовать Мерлин Монро. — Мне кажется, что шутить в этой обстановке никто не станет, и вы зря друг на друга напали. Давайте просто представимся и затем спокойно все обсудим.
— Неплохая мысль, — поддержал кто‑то.
— Тогда с меня и начнем. Меня зовут Дженнис Копленд. Что касается рода моих занятий, то тут все просто- никогда не отказываюсь доставить мужчине удовольствие, если он платит.
— Шикарно! — усмехнулся голубоглазый и зачем‑то пошарил в карманах.
Следующим заговорил шустрый старичок:
— Поленков! Юрий Михайлович! Сейчас на пенсии, а в прошлом руководитель совхоза, причем передового, — сказав это, старик принялся пожимать всем руки. На рукопожатие отвечали довольно вяло.
— К чему здесь можно придраться? — проворчал голубоглазый. — Слышь, дед? Нас с тобой тут советскими шпионами обозвали!
— Прекрати поясничать, парень, — угрожающе прорычал Ларри, — лучше представься нам.
— Это запросто, — вяло отозвался тот, но вдруг осекся, и взгляд его замер на красотке в мини–юбке. — Вот это номер! Верка! Ты, что ли?
Девушка смущенно улыбнулась.
— А я тебя сразу не узнал. Припеклась на солнышке, потемнела. На финик похожа стала, — голубоглазый положил ей на плечо руку. — Хоть одно знакомое лицо. Разрешите представить вам Верку Снегиреву, грозу иностранных туристов, сборщицу валюты и…
— Заткнись! — прошипела девушка и оттолкнула парня от себя. — Посмотрим, как ты представишься, Штопор!
Мельский широко улыбнулся и посмотрел на остальных. Все молча наблюдали разыгравшуюся сценку.
— Петр Мельский, — хлопнув себя по груди, представился Штопор. — По профессии — джентльмен удачи!
Дженнис Копленд усмехнулась:
— Джентльмен? А что же тогда русским прикидываешься?
В ответ на это, Мельский заржал, как конь, но тут же остановился, увидев что его укоризненно рассматривают.
— Ларри Кристиан. Боксер, — представился Ларри и скромно посмотрел вдаль.
— Э–э-э, так это вас вчера показывали по телевизору? — оживился толстяк. — Лихо вы уложили Большого Сэма! Ух! Вот это удар!
— Угу, — кивнул головой боксер, — но только мне все время кажется, что это было не вчера.
— Вчера, уверяю вас! Рад познакомиться поближе, — толстяк протянул руку. — Меня зовут Пол Хоуз. Я врач и, хоть убей, не понимаю, как из своей клиники я попал на этот катер. А там, между прочим, у меня тяжелый больной, и чем быстрее мы придумаем что‑нибудь, тем лучше… Для него!
Шесть пар глаз посмотрели на растерянную девочку, которая стояла в сторонке и, казалось, не слушала о чем идет речь. К ней обратился доктор:
— Как тебя зовут, девочка?
Та посмотрела на Хоуза своими большими круглыми глазами, и в них показались слезы.
— Где моя мама? Давайте ее поищем, она, наверное, где‑то здесь! Мы с ней никогда не расставались надолго!
— Конечно, мы ее поищем, а теперь скажи нам свое имя!
— Джулия, — тихо произнесла девочка и заплакала.
— Мы обязательно постараемся найти твою маму, — заверил доктор и отошел к мужчинам. — Предлагаю осмотреть баркас, если не найдем владельца, то… — Хоуз замолчал, задумавшись.
— Тогда попробуем добраться до берега, а там у первого встречного выясним где мы.
С сосредоточенным выражением лица Штопор обыскал свои карманы и достал кнопочный нож. Голубые глаза азартно блеснули.
— Я с удовольствием потолкую с хозяином этого корыта. и если он не заговорит… — ухмылка стала злой.
— Нет, нет, прекратите это! — замахал руками Поленков. — На территории чужой страны, знаете ли!
— Да какой там страны! Не верю я ни черта, что они американцы, — Штопор указал подбородком на Ларри и доктора. — Говорят по–русски лучше меня.
— Ну вот, все начинается заново, — сплюнул Хоуз. — Давайте оставим выяснение отношений до лучших времен. Итак, я и мистер Кристиан осмотрим каюты и трюм, а вы осмотрите машинное отделение. Насколько я разбираюсь в подобных катерах, туда ведет вот эта лестница, — доктор указал на дверь с разбитыми стеклами, за которой виднелись давно некрашенные ступеньки. Мельский подошел поближе и подозрительно заглянул в темноту, затем повернулся к старику и весело прокричал: