— Андрей.
— Говорите ли энглески?
Андрей покрутил ладонью.
— Мало английский. Американцы?
— Да. — Сэм кивнул. — Из Калифорнии.
— Нам нужен Пьетро Традонико, — сказала Реми.
— Дож?
— Да.
— Дож мертвый.
— Да, мы знаем. Он здесь?
— Нет. Мертвый. Давно мертвый.
Сэм попробовал зайти с другой стороны:
— Мы приехали из Венеции. С острова Повелья. Традонико привезли сюда, с Повельи.
Глаза Андрея загорелись, и он кивнул.
— Да. Тысяча восемьсот пятый. Пьетро и его жена Маджелла. Сюда.
Андрей вышел из-за стойки и повел их к застекленному стенду в центре комнаты. Он указал на деревянную икону, расписанную сусальным золотом, которое уже начало отслаиваться. На иконе был изображен мужчина с узким лицом и длинным носом.
— Пьетро, — сказал Андрей.
Стенд украшали и другие предметы, в основном ювелирные изделия и фигурки. Сэм и Реми обошли вокруг, разглядывая экспонаты. Они переглянулись и покачали головами.
— Вы Традонико? — спросила Реми, указывая на него. — Андрей Традонико?
— Да. Йес.
Сэм и Реми обсуждали следующую часть плана, но так и не подобрали нужных слов. Да и как сказать человеку, что ты собираешься порыться в могиле у его предка?
— Мы бы хотели… если это возможно…
— Видеть тело?
— Да, если это удобно.
— Конечно, без проблем.
Он провел их в дверь позади стойки и по короткому коридору к следующей двери. Достав из кармана свалявшейся жилетки старинный резной ключ, Андрей открыл дверь. Пахнуло прохладным затхлым воздухом. Где-то внутри капала вода. Андрей протянул руку за дверь и дернул за свисающую со стены веревку. В свете одинокой лампочки они увидели каменные ступени, уходящие вниз, в темноту.
— Катакомбы, — сказал Андрей и стал спускаться.
Сэм и Реми последовали за ним. Полумрак сгущался. Футов через тридцать ступеньки резко свернули направо и оборвались. Ботинки Андрея зашаркали по камню, а затем что-то щелкнуло. Справа вспыхнули в ряд шесть лампочек, озарив длинный, узкий каменный проход.
Вдоль стен, одна поверх другой, по всей длине прохода шли вырезанные в камне прямоугольные ниши. Лампочки висели далеко друг от друга, и большая часть ниш была погружена в полумрак.
— Я насчитал пятьдесят, — прошептал Сэм Реми.
— Сорок восемь, — ответил Андрей. — Две пустые.
— Значит, здесь похоронены не все Традонико? — спросила Реми.
— Все? — Он хмыкнул. — Нет. Слишком много. Остальные на кладбище. Идем.
Андрей повел их по коридору, время от времени указывая то на одну, то на другую нишу.
— Дразан… Ядранка… Гргур… Нада. Моя прапрапрабабушка.
В нишах белели человеческие останки: челюстная кость, кисть руки, бедро… обернутые в остатки ткани или кожи.
Андрей остановился в конце прохода и указал на нижнюю нишу справа.
— Пьетро, — будничным голосом объявил он и кивнул на нишу, которая располагалась над первой. — Маджелла. — Андрей достал из кармана штанов фонарик и вручил его Сэму. — Прошу.
Сэм включил фонарь и посветил внутрь ниши Пьетро. На него смотрели пустые глазницы черепа. Сэм медленно опустил луч к ногам скелета, затем повторил то же самое с нишей Маджеллы. Простые кости.
— Ничего, кроме костей, — прошептала Реми. — Впрочем, глупо было бы надеяться, что один из них сжимает в руках бутылку, верно?
— Верно, но попытаться стоило. — Он повернулся к Андрею. — Когда их привезли с Повельи, при них имелись какие-нибудь предметы?
— Простите?
— Какие-нибудь вещи при них были? — сказала Реми. — Имущество?
— Да, да. Вы видели наверху.
— Что-то еще? Бутылка с надписью на французском?
— Французский? Нет. Не было бутылки.
Сэм и Реми переглянулись.
— Черт! — прошептал он.
— Не было бутылки, — повторил Андрей. — Ящик.
— Что?
— Французская надпись, да?
— Да.
— В гробу был ящик. Маленький. Как… буханка хлеба?
— Да, это он! — отозвалась Реми.
Андрей протиснулся мимо них и пошел обратно по проходу. Сэм и Реми поспешили следом. Андрей остановился у первой ниши рядом с лестницей. Нагнулся, пошарил внутри и вытащил деревянный ящик, надписанный кириллицей. Ящик для боеприпасов времен Второй мировой.
Андрей открыл крышку.
— Этот?
Внутри, на сложенной в несколько слоев ветхой ткани, среди мотков бечевки, ржавых инструментов и мятых банок с краской лежал знакомый ящик.
— Боже правый… — промурлыкал Сэм.
— Можно? — спросила у Андрея Реми.
Тот пожал плечами. Реми присела рядом с ящиком и осторожно вытащила драгоценный груз. Покрутила его в руках, осматривая со всех сторон, подняла взгляд на Сэма и кивнула.
— Есть?…
— Что-то внутри? Да.
Глава 55
Затренькал iPhone Сэма. Он взглянул на экран, повернулся к Реми и одними губами проговорил «Сельма», затем ответил.
— Это новый рекорд. У вас ушло меньше двух часов.
Они сидели на балконе гостиницы «Гранд-отель Дучи Д'Аоста», любуясь освещением пьяцца Унита д'Италия. Опустилась ночь, и вдалеке замерцали огни гавани.
— Мы уже расшифровали одиннадцать строк загадки и сто символов, — ответила Сельма. — Это почти как второй язык.
Открыв ящик и убедившись, что внутри действительно бутылка из утраченной коллекции Наполеона, Сэм и Реми столкнулись с дилеммой. Было ясно, что Андрей даже не подозревает об истинной стоимости находки, которая последние два столетия пролежала в его фамильных катакомбах. И в то же время они не собирались ее уступать. На самом деле бутылка не принадлежала ни им, ни Андрею — это была собственность французского народа, часть их истории.
— Это редкая бутылка вина, — сказал Андрею Сэм.
— Французская, говорите?
— Да.
Андрей фыркнул.
— Наполеон тревожить могилу Традонико. Берите бутылку.
— Мы можем вас как-то отблагодарить? — сказала Реми.
Андрей прищурился и почесал подбородок.
— Три тысячи кун.
Сэм мысленно пересчитал на курс доллара.
— Около пятисот долларов, — сказал он Реми.
За очками в проволочной оправе глаза Андрея заблестели.
— У вас есть американские доллары?
— Да.
Андрей протянул ладонь для рукопожатия.
— По рукам.
— Я только что отправила загадку по электронной почте, — сказала по телефону Сельма.
— Отгадаем — перезвоним.
Сэм повесил трубку и проверил почту. Реми пододвинула стул и заглянула мужу через плечо.
— Ого, длинная… — заметил Сэм.
К востоку от дубра
Третий из семи восстанет.
Царь Йовис Диес.
От альфы до омеги, от Савоя до Новары, Спаситель Штирии.
Храм на перекрестках завоевателя.
Иди на восток, к чаше, и найдешь знак.
— Первые пять строк вписываются в образец, — сказала Реми, — а последняя выбивается. Впервые такая ясность.
— Да. Они еще ни разу так прямо не говорили: «пойдите туда-то и найдите то-то». Реми, судя по всему, мы на финишной прямой.
Она кивнула.
— Давай разгадывать.
Сэм и Реми начали по прежней схеме, выбирая слова, которые, по всей видимости, обозначали имена и названия мест. Они подыскали два вероятных значения для слова «дубр»: Ад-Дубр, деревня на севере Йемена, и кельтское «дубр», что значит «вода».
— Итак, надо искать что-то к востоку от Ад-Дубра или что-то к востоку от какого-то водоема.
Сэм проверил при помощи программы «Google Earth».
— На восток от Ад-Дубра только горы да пустыня, а за ними Красное море. Так что это вряд ли. До сих пор все тайники находились в Европе.
— Согласна. Поехали дальше. Попробуй «царя Йовиса». Когда он умер?
Сэм проверил.
— Нет такого. Значит, Йовис — не царство и не местность… Смотри-ка… Мы неправильно объединили слова. Йовис Диес — «четверг» по-латыни.
— Царь четверга?
— Юпитер, — сказал Сэм. — В римской мифологии Юпитер — царь всех богов, так же как Зевс у греков.
Реми подхватила:
— Давший имя планете Юпитер. На латыни «Юпитер» и «четверг» звучат одинаково — «Йовис».
— Все верно.
— Тогда попробуй забить в поиск слова «Юпитер», «дубр», «три» и «семь».
— Ничего. — Он попробовал добавить и убрать некоторые слова, но снова ничего не нашел. — А что там в пятой строке?
— «Храм на перекрестках завоевателя».
Сэм проверил «Юпитер» в сочетании с «перекрестками завоевателя»… И снова ничего. Тогда он вбил «Юпитер» и «храм».
— Бинго, — пробормотал он. — Существует множество храмов, посвященных Юпитеру: в Ливии, Помпеях и Риме. Точно! Капитолийский холм в Риме посвящен Капитолийской триаде — Юпитеру, Юноне и Миневре. И самое интересное: это один из семи римских холмов.
— Дай-ка угадаю… «третий из семи восстанет».
— Ага.
Сэм нашел рисунок, где неизвестный художник изобразил карту холма времен расцвета Рима. Развернул экран и показал Реми. Та расплылась в улыбке.
— Ничего знакомого не замечаешь?
— Если не считать Капитолийского холма? Нет.
— Западная часть.
Сэм провел пальцем по экрану и остановился на голубой извилистой линии, бегущей с севера на юг.
— Река Тибр.
— А как по-кельтски будет «вода»?
Сэм улыбнулся.
— «Дубр».
— Если бы загадка состояла из этих трех строк, я первым же рейсом рванула бы в Рим, но что-то мне подсказывает: все не так просто.
Предположив, что последняя строка «Иди на восток, к чаше, и найдешь знак» решится сама собой, когда они разгадают остальное, Сэм и Реми переключились на четвертую и пятую строки: «…от альфы до омеги, от Савоя до Новары, Спаситель Штирии… Храм на перекрестках завоевателя» — и провели следующие два часа, делая пометки в блокнотах и в десятый раз перебирая одни и те же слова.
Незадолго до полуночи Сэм откинулся на спинку стула и взъерошил волосы. И вдруг замер.
— Что такое? — спросила Реми.
— Мне нужно заглянуть в биографию Наполеона — короткий вариант, который нам прислала Сельма. — Он огляделся по сторонам, схватил свой смартфон и отыскал в почтовом ящике нужное письмо. — Вот! Штирия.