Я приступил к завтраку с большим энтузиазмом, чем следовало, учитывая мое похмелье, не переставая гадать, что задумала эта старушенция.
Долго гадать мне не пришлось.
— Сегодня я составлю вам компанию, мистер Гаррет, чтобы с вами ничего не случилось.
Ну надо же.
Не считая Страфы — по обстоятельствам, — ни одна важная шишка с Холма никогда не выступала в роли моего телохранителя. Круто. Вроде как. Но жутковато.
Паленая налила мне еще густого черного чая Колды и постучала по ободку кружки, давая понять, что выбора у меня нет.
Все хотят быть моей мамочкой. Даже Дин.
Колбасная подливка содержала особые специи. Без сомнения, тоже от Колды.
Пенни принесла стакан с охлажденной водой. Разумно пить много воды после ночи, проведенной за переработкой свидетельства того, что боги действительно любят нас.
Я крякнул в ответ на слова Лунной Гнили. Раз Старые Кости ее не отпугнул, значит, счел подходящей компанией. А оборона моего эго достаточно ослабла, чтобы я задумался о том, что сегодня было бы неплохо передвигаться по опасным улицам не в одиночку.
Я повернулся к Паленой.
— Как я понимаю, Морли…
— Как это время от времени случается с вашими знакомыми, в его обязанности сиделки вмешалась жизнь.
Обидно. Говоря про сиделку, она, возможно, намекала, что мои друзья чувствуют, что ими злоупотребляют.
Эта проблема стоит внимания. У моих друзей есть собственная жизнь.
Не исключено, что Операторы также использовали скрытые связи, чтобы отвлечь внимание.
— Эти чокнутые могут быть настолько хорошо информированы и организованы?
Могут. Безумный — не значит глупый. Сумасшествие не подразумевает отсутствия тактического, стратегического или организационного гения. Однако они совсем необязательно манипулируют твоим окружением.
— Не уверен, что это нам поможет.
К концу дня перспектива прояснится.
Что, как я понял, означало, что мне снова придется вызывать огонь на себя, в то время как Торнада и Плоскомордый, Джон Растяжка и прочие будут шнырять в зловонной темноте, вынюхивая истину.
Я сделал последний горький глоток. Я понимал. Существовал план. Интрига. И главным действующим лицом предстояло стать Чайлду Гаррету. Возможно, Старые Кости задумал что-то вместе с Тарой Чейн, поэтому она отправляется танцевать со мной среди дождевых капель и играть в догонялки с молнией.
— Вы быстрее двигаетесь, и цвет лица улучшился, — заметила она. — Вам полегчало?
Да. До некоторой степени.
— Мне под силу случайное линейное мышление. Но до улыбок еще далеко.
— Улыбок? Нам не нужны мерзкие улыбки.
Великолепно. — Мою голову заполнили видения, начиная с маршрута — изломанной линии, тянувшейся от моего дома преимущественно на восток, к реке, а затем поворачивавшей на юг к Кварталу снов. — Визит в Аль-Хар необязателен, но может быть полезен на тот случай, если кто-то из полиции получил информацию, которой готов поделиться.
Визит Хелении никакой пользы не принес. Присутствие ее бойфренда раздражало. В пустой голове девицы не обнаружилось ничего ценного. По крайней мере ничего такого, чем Старые Кости счел нужным со мной поделиться. Уверен, он узнал нечто полезное о тайных механизмах Стражи. А Хеления с другом отняли у меня два галлона гостеприимности.
Покойнику было плевать на затраты.
Первым делом нужно занести маячки Тривиасу Смиту — Лунная Гниль жаждала с ним познакомиться. Затем мы отправимся в Квартал снов на поиски человека с жировиком. Если отыщем, кто-то может доставить ему недвусмысленное полуночное приглашение на разговор с моим партнером. Релвей этого не одобрит, ведь он ревностный деспот, но переживет, особенно если ему достанутся лавры.
Следующим пунктом будет Плеймет — надо посмотреть, как у него дела. Кроме того, Старые Кости надеялся, что Плеймет лучше поладил с Крошкой Му, чем с Каштанкой и ее компанией. Покойник хотел повидать девчонку.
У него имелись какие-то идеи, которыми он пока не желал делиться. Он не любит выкладывать информацию, а потом признавать, что она оказалась неверной.
Если все пройдет хорошо, к вечеру мы продвинемся в весьма интересных направлениях.
Потом он напомнил мне, что при ближайшей возможности хочет напрямую пообщаться с людьми, которых мы сегодня увидим.
— Удачи, — пробормотал я. Вряд ли кто-то кроме Плеймета добровольно согласится на такое.
— Ты притормозил, — заметила леди Тара Чейн. И, не получив от меня быстрого ответа, добавила: — Я не молодею. А Метательница Теней идет на поправку.
Само собой.
В устах Лунной Гнили объективная истина прозвучала зловеще. Возможно, мой партнер добавил нотку эмоциональной тревоги?
Нет.
Эта доза ужаса исходила от самой Лунной Гнили.
Ведь она жила близко к вершине Холма.
54
Каштанка и две ее приятельницы прыгали вокруг меня с веселым тявканьем. Начинался отличный день!
Помощница разделяла мое уныние.
— Какого черта? — выпалил я. Вытаращил глаза. Содрогнулся. Покрылся потом. Повернулся, но входная дверь была закрыта. Мои руки тряслись. Колени стучали. — Какого черта?
Возле уличной коновязи, в нескольких шагах под горку от моего крыльца, стояли лошади. Интуиция вопила, что они здесь из-за меня. Когда дело доходит до темных талантов, мощные инстинкты — мое проклятие. Один взгляд на этих монстров гарантировал, что грядут ужасные события.
Возможно, моя реакция была слегка мелодраматичной. Но факт оставался фактом: следовало уничтожить эту коновязь, как только ассоциация соседей ее установила. Коновязи притягивают лошадей, как конский помет — мух. В настоящий момент мой участок Макунадо-стрит переживал все три бедствия.
— Верхом мы будем передвигаться быстрее, — провозгласила Лунная Гниль.
Мое мнение в расчет не бралось. Лунная Гниль отважно подошла к монстру покрупнее, мерину, чьи уши задевали облака. Проверила его снаряжение и вскочила в седло с легкостью и грацией кошки-наездника.
Меньшая зверюга была кобылой, старой, апатичной, ненамного выше пони. Три секунды она косилась на меня, печально и покорно, хитро скрывая зло, живущее в ее сердце. Я собрался с духом, чтобы приготовиться начать заставлять себя подойти поближе.
— Ты будешь шевелиться? В роли королевы драмы ты не вызываешь сочувствия.
О боже. Поразила мачо в самое сердце.
Скакун Тары Чейн нетерпеливо гарцевал.
Ну хорошо. Ее мерин немного сместился в сторону, а мое эго сжалось до такой степени, что могло проскользнуть под брюхом ночного ползуна. Я подошел, осмотрел подпругу, уздечку и стремена, словно понимал, что делаю. Седло не свалилось, когда я взгромоздился на лошадь и — о чудо — оказался лицом в том же направлении, что и ее морда. Пальцы моих ног едва не доставали до мостовой.
— Не так уж и страшно, верно?
Проклятие. Она знала, что у меня легкий невроз на почве лошадей.
Да. Это было страшно. Вид сверху был…
Я подавил эту мысль. Не следует позволять человеку, догадывающемуся о моих тайных слабостях, усугублять ситуацию.
Кобыла печально затрусила рядом с колдуньей и ее монстром, отставая на один шаг, подобно образцовой венагетской жене. Каштанка и компания, любившие лошадей не больше меня, сопровождали нас, несмотря на опасения. Помощница и еще одна псица отправились вперед на разведку. Каштанка заняла привычную позицию в футе за пределами радиуса внезапного удара копытом. Четвертая дама отстала, играя роль арьергарда из одной собаки.
Вцепившись в седло и поводья, я ждал черного мгновения, когда моя лошадь совершит задуманное.
Это прописная истина. Иногда «они» действительно выходят на охоту за тобой!
Возможно, кобыла работает на людей, пытавшихся убить меня в последние дни.
Я занимался своими нервами, используя релаксационные техники, которые освоил, еще будучи национальным героем на боевой подготовке. Часть внимания я уделил преимуществам высокой точки обзора.
В дни, когда, как сегодня, дождь лишь грозится пойти, танферские улицы забиты людьми, хотя к ночи некоторые районы полностью вымирают. В светлое время легко следить за человеком в суматохе, особенно если он возвышается на конской спине. Но профессиональный глаз способен выявить преследователей. Это люди, которых часто замечаешь и которые проявляют недовольство по отношению к тем, кто замедляет их передвижение параллельным тебе курсом.
Сотрудничество с умными собаками также приносит пользу. Они начеку, когда ты занят тем, что жалеешь себя.
Похмелье и лошади. Куда уж хуже?
Разумеется, есть куда.
— Леди Тара Чейн, за нами следят. И вовсе не ангелы-хранители.
— Просто Тара Чейн. Титулы слишком громоздки.
Я крякнул.
— Я не удивлена. Твой партнер предупредил, что за нами могут шпионить. Он почувствовал наблюдателей, которые находились слишком далеко, чтобы их прочесть. Это друзья или враги? С врагами веселее. Охранники? Вокруг много крысюков.
Ее тон свидетельствовал о том, что внимание плохих парней ей особенно льстит.
— Не знаю. Насчет крысюков вы правы. Но мне они незнакомы. Они серые. Джон Растяжка отправил бы парней, которых я знаю. Своих собственных.
Людей я тоже не опознал.
Шпионы держались особняком и, судя по всему, не подозревали друг о друге.
Я. Я. Я был не один. Некоторых людей интересовала Лунная Гниль. Каждый из нас мог иметь своих преследователей.
Проклятие, даже за этими странными собаками мог кто-то следить. А может, они были агентами, в чью задачу входило разоблачить заговор лошадей.
Хотя должен признать, лошадиный заговор — это натяжка, даже в бесконечной вселенной.
На следующем перекрестке Лунная Гниль изменила маршрут.
Она не желала привести шпионов к Тривиасу Смиту. И еще меньше меня хотела, чтобы кто-то присутствовал при передаче маячков. Бессмысленно производить какие-либо манипуляции с мечами, если у негодяев-заказчиков возникнут подозрения.