Черная Орхидея изучила моих спутников, словно не сомневалась, что только ради этого удалось собрать подобную компанию.
— Да, мы идем туда и пытаемся успеть в срок.
— У вас больше времени, чем вы думаете.
— Почему?
— Полночь — не железный рубеж, если мы расправимся с Мейнессом Сторнсом. Давление начнет расти на рассвете. И даже тогда границей будет закат.
— Границей чего? — спросил Морли, думая, что у меня не хватит мозгов поинтересоваться.
Орхидия нахмурилась, словно приняла его за умственно отсталого, затем поймала мой пустой взгляд и поняла, что мы оба не в курсе.
— Этот парень попал на Холм через постель, — напомнил ей мой лучший друг. — Гениальность не передается половым путем. Он родился не там. Вырос не там. А я всего-навсего дружу с ним, поэтому знаю еще меньше.
— Таким, как я, приходится объяснять на картинках, — добавил я.
— Он научился завязывать шнурки только в четырнадцать, — внес свою лепту Морли.
— Эй! Неправда! Я продемонстрировал это в свой двенадцатый день рождения. Помнишь? Пять успешных попыток из семи.
Правый уголок рта Орхидии дернулся, но ее позитивный настрой ничего нам не давал.
— Ясно. Даже Поток Яростного Света могла страдать от неоправданного оптимистического заблуждения, что вы понимали больше, чем на самом деле, поскольку это понимали все остальные, кого она знала.
— Наконец-то. До кого-то дошло.
Я придал своему лицу очаровательное, большеглазое, глуповатое выражение «я-хочу-учиться», которое Черная Орхидея быстро стерла.
— Констанция должна была догадаться. Либо ее подвели проблемы со здоровьем, либо она хотела, чтобы все развивалось именно таким образом. Что?
— А? — ответил я, хотя и догадывался, что за этим последует.
— Как бы то ни было, ваше образование — не в моей компетенции. При первой же возможности донесите сундук с вашей неосведомленностью до Констанции. Возможно, она серьезно ошиблась. — И добавила себе под нос: — Не в первый раз.
— То есть?
— То есть когда-то Констанция Альгарда втайне страдала от болезни, поразившей обеих девчонок Махткесс, не только Маришку. Именно Констанция привела Мейнесса Сторнса в банду Разрушителей.
Я начал было спрашивать, откуда она знала о том, что случилось до ее рождения, но вспомнил, что у нее имелся дядя, который присутствовал там и теперь участвовал в охоте на убийцу своих внучатых племянника и племянницы. Не стоило выставлять себя идиотом.
Но… Я подумал о Мейнессе Сторнсе, которого знал с чужих слов. Старый, уродливый, всклокоченный и грязный, с отталкивающим наростом на голове. Хоть убейте, но я не мог представить целое поколение девчонок с Холма, выстраивающихся в очередь ради шанса дать ему попользоваться собой.
Я попытался узнать мнение Орхидии.
Она закатила глаза в сторону Морли.
Ага. Теперь ясно. Я годами наблюдал, как женщины буквально взламывали двери, пытаясь добраться до Морли, и не мог сообразить, в чем причина подобного ажиотажа. Ни разу ни одна из них не дала разумного объяснения. И вряд ли когда-нибудь даст.
Иногда нужно просто принять факт и не пытаться выяснить, в чем тут дело, как принимают волю Всевышнего. Она есть — и все тут.
— Анализом нужно заниматься после операции, — сказала Орхидия.
— Что?
— Сейчас нас ждут дела. Время выходит. Мы должны потратить оставшееся с большим толком.
— О. Ага. Точно.
Паленая хотела знать, куда мы направляемся. Я объяснил.
— Местная большая зал отлично подходить для такой мероприятие, как афера магистра Безма, — заметил Доллар Дэн.
Боги, боги. Откуда он мог знать?.. Телохранители Кивенс. Ну конечно. Они выследили ее похитителей. И теперь заброшенный дом кишит обычными крысами.
Я посмотрел на Майкона Д. Он таращился на мостовую, но почувствовал мой взгляд. Кивнул, подтверждая догадку Доллара Дэна.
— Таких просторных пустых домов найдется немного, — пробормотал он.
110
Орхидия испарилась. Несколько минут спустя вернулась и сообщила:
— Внутри дети, магистр и еще дюжина человек, в основном мертвых или умирающих. Ваша Машего была истинным мастером меча.
Я поднял руку на случай, если кому-то хотелось применить стандартную стратегию Гаррета и вломиться в особняк, круша все на своем пути. Меня посетило предчувствие, что на этот раз хитрость может оказаться более уместной.
— Магистр воздвиг впечатляющее заграждение из предупреждающих заклинаний и магических ловушек, а также старых добрых механических капканов. И расставил по окрестностям серых крысюков с горгульями. Однако крысюки сбежали.
— Они сбежать при появление Эсте-Огонь и Грязный Человек, — ответил Доллар Дэн. — Не сообщить начальство, что уходить.
Возможно, от некоторых угроз мы избавились.
Теперь судьба серых целиком и полностью зависит от снисходительности Джона Растяжки.
Терпеливые спутники выслушали Орхидию молча, не задавая вопросов. Даже я помалкивал, хотя и удивлялся, как ей удалось провести столь тщательную разведку за то короткое время, что она отсутствовала.
Магия, как сказали бы крысюки.
Я решил, что она точно является воплощением Энма Аи. Смерть проникает повсюду незаметно, пока не коснется кого-нибудь.
Я утратил контроль. Эта операция уже не была моей. Теперь она принадлежала Черной Орхидее. А мы превратились в ее группу поддержки. И меня это полностью устраивало. В данный момент. Черная Орхидея обладала необходимыми инструментами. Обладала навыками. Ее присутствие делало более многообещающим даже центральный замысел моего плана. Она была способна на большее, чем кто-либо из нас.
Возможно, судьба оказалась на моей стороне. Возможно, не все боги постоянно точили на меня зуб. Возможно, мне только что случайно выпад удачный божественный расклад.
— Горгулий нужно обезвредить, — сказала Орхидия. — Иначе они останутся у нас за спиной, а эти твари видят в темноте лучше, чем люди, собаки и крысюки. Ждите здесь.
Леди дематериализовалась прежде, чем я успел спросить, что она собирается делать.
Была у меня одна мысль. И она мне не нравилась.
Морли бы и глазом не моргнул. Он бы сам так поступил, если бы принимал решение. Мой друг не любил оставлять противника за спиной. Его порог моральных колебаний ниже, чем мой.
Он сделал едва уловимый жест. Лунный свет позволил мне заметить его. Я кивнул и привлек внимание Майкона.
— Еще раз, дружище. Ты собираешься помочь расстроить планы Безмы?
Он снова ответил утвердительно, но я не чувствовал в нем убежденности. Он не хотел предавать кузена, несмотря на всю его неприглядную амбициозность. До конца не верил, что мы хотим лишь остановить Ритуал, спасти детей и расстроить турнир.
То, во что он верил и даже чего хотел, уже не имело значения. Пока я отвлекал его, Морли забрался в гроб. Майкон же думал, что гроб пуст. Отчасти его дискомфорт был вызван страхом перед реакцией Безмы, когда тот откроет гроб.
Когда мы в последний раз проворачивали этот фокус, в гробу лежал очень голодный вампир.
Вернулась Орхидия.
— У нас могут быть проблемы. Кто-то нейтрализовал двух горгулий прежде, чем я до них добралась. — Она описала хрупкие тела, разорванные в клочья. — Остальные сбежали, надеюсь, не предупредив Мейнесса Сторнса. Гаррет, похоже ваша милашка включилась в игру. Какой бы симпатичной она ни была, образцом добродетели ее не назовешь.
— Она тоже шинигами?
— Что?
Я решил не говорить даме, что считал ее одержимой духом смерти.
— Не важно. Давайте займемся тем, зачем сюда пришли. С прочим будем разбираться по мере необходимости.
Блондинка и ее приятель не могли представлять угрозы. У них уже было множество шансов сделать мою жизнь ужасной и опасной. Они ими не воспользовались.
А вот можно ли назвать их нашими сторонниками — совсем другой вопрос.
Пока Орхидия охотилась, в доме Хаузера зажглись огни. Рассредоточенные по первому этажу, они слабо светились сквозь заколоченные окна. Похоже, кто-то запалил полдюжины масляных ламп с плавучими фитилями. Я похлопал Майкона по левому плечу.
— Пора.
Он не хотел идти. Я его понимал. Он оказался между молотом и наковальней. И выбраться мог только посредством предательства, причем ошибка в выборе стороны гарантированно стала бы роковой. А правильный выбор давал слабый шанс на жизнь в неизбывном позоре.
— Не слишком рано? — спросил он.
— А разве вы не опаздываете?
Если бы его миссия прошла успешно, он бы давно прибыл сюда со Страфой.
— Ладно. Иду. — Но не успел он пошевелиться, как Орхидия крепко поцеловала его — смертельный психологический удар. Майкон не нуждался в напоминаниях о том, каким может оказаться следующий поцелуй.
Призрачная надежда. Черная Орхидея могла простить его участие в заговоре, погубившем ее детей. От него требовалось лишь…
Я не сомневался, что он не имеет отношения к этим смертям. Скорее всего, кузен держал его в неведении, чтобы совесть не заставила Майкона совершить неудобный поступок.
Я также не сомневался, что Черную Орхидею не интересовала его невежественная совесть. Я сам не видел никакой возможности прощения.
— Бегом, — прошипел я.
Майкон сдвинулся с места.
И мы все тоже.
Крысюки толпились в тенях, где, как выяснилось, общались с обычными крысами, выясняя обстановку.
Черная Орхидея снова исчезла. Я бы на ее месте остался рядом с Майконом. Быть может, она находилась так близко, что у него не будет шанса выдать Безме масштабы надвигающейся опасности — если ему хватит глупости попытаться.
111
Шум из фургона… Морли. Сконфуженный и несчастный.
— Гаррет, — прохрипел он. — Я не могу. По-прежнему не выношу тесные пространства. Извини.
Значит, психологически он еще не полностью оклемался.
— Я сам это сделаю. Оставь мне игрушки.
Минуту спустя я лежал в гробу. Морли закрыл крышку и натянул на нее одеяло. Я начал трястись.