Юноша напомнил себе, что решил обнажать Добендье лишь ради самозащиты. Но совести не прикажешь. Рогала, конечно, назвал бы глупцом, сующимся в чужие дела. Так то Рогала.
Когда до земли оставалось с десяток футов, Готфрид спрыгнул в мягкую густую траву. Чуткий оруженосец снова обернулся, и Великий меч покинул ножны. Вентимилец пытался закричать, но успел лишь всхлипнуть.
Знакомое чувство, будто растешь. И клинок томится, алчет. Секундное головокружение — прилив чужой выпитой души. Все замерли, ощутив выплеск колдовской силы.
Готфрид обрушился на охотников ураганом. Пока те опомнились, юноша зарубил оруженосцев и двух господ. Остальные, перебежав ручей, спешно принялись колдовать. Один отступил, двое разошлись по сторонам, и в треугольнике меж ними заклубился алый туман. В пелене появилась человекоподобная тварь — кривоногая, коренастая, длиннорукая, волосатая, зубастая. Существо глянуло на девушку и ухмыльнулось. Готфрид зашлепал по ручью, занося меч.
Вопреки магическому происхождению, демон не казался особо опасным, пока не выяснилось, что Добендье с ним справляется не лучше, чем обычная сталь со старым матерым дубом. Готфрид перепугался, но клинок оставался спокоен, блистая в вихре молниеносных выпадов. Полетели ошметки, лезвие зазвенело гонгом. Противника, казалось, поразил сам факт собственной уязвимости. Качаясь под ударами и больше не ухмыляясь, тот потянулся к Готфриду. Троица, призвавшая демона, изумленно завопила.
Юноше вдруг вспомнилось поле, где отец с братьями упражнялись в ратном деле, и измочаленный, иссеченный столб посреди него. Тварь подставляла руки, когда Добендье целил в шею, а тот тут же бил в ногу. Клинок выплясывал ритм — туда — сюда, вверх — вниз — и всегда опережал на такт. Удар, и колено противника треснуло.
Меч радостно взвыл.
Пока демон, присев, рассматривал перерубленную конечность, Меченосец убил ближайшего вентимильца и бросился на остальных. Одного он догнал, но второй успел поймать лошадь и удрать, потому что Готфрида вдруг отвлек визг.
Тварь двигалась по ручью на карачках, догоняя девушку, словно исполинский паук, выжидающий момента для смертоносного прыжка. Та ползла, не в силах подняться на ноги.
Парень перехватил клинок обеими руками, размахнулся хорошенько и одним ударом снес чудищу голову. Она скатилась в ручей, и рот, оказавшийся над водой, разразился хулой на ломаном вентимильском. Отупевшее тело заковыляло вдоль берега, нащупывая утраченное; кривые пальцы ухватили камень подходящих размеров и принялись прилаживать к шее.
Готфрид повернулся к девушке, и та в ужасе отпрянула. Кажется, Меченосец страшил ее сильнее демона.
Добендье требовал крови, но юноша все же запихнул его в ножны. Он протянул руку, и незнакомка взялась за нее, хотя и так, словно боялась кары за непослушание. Не зная, что сказать, Готфрид молчал, да и вентимильский едва ли правильно прозвучал бы из его уст. Меченосец помог несчастной вылезти на берег, посадил у деревца, затем отправился ловить лошадей и собирать трофеи. Память убитых охотников оказалась интереснее снаряжения. Они знали путь в библиотеку: именно там миньяк одарил их демоном.
Чудовище же продолжало чертыхаться, барахтаясь в ручье.
Нельзя терять время! Юноша помог незнакомке взгромоздиться на коня, затем, сам не понимая зачем, вытащил говорящую голову из воды и привязал к седлу за жесткие волосья. Существо не унималось, непрерывно сообщая, что про Готфрида думает.
Когда тот уже стронул коня, девушка заговорила:
— А как же я? Что мне прикажешь делать?
Меченосец заглянул в круглые от страха глаза и пожал плечами.
— Что хочешь. Ты свободна.
Несмотря на ломаный, неправильный выговор, она поняла.
— Нет, я уже посвящена. — Она ткнула пальцем в голову. — Теперь хозяева этого гада не могут расторгнуть с ним сделку, так же как и он — с ними. Они найдут меня. Сбежавший вентимилец приведет своих товарищей, могучих колдунов — отцов тех, кого ты убил.
Готфрид снова пожал плечами. Что тут скажешь? Он и не думал о последствиях, выручая девушку.
— Тогда поехали со мной, — предложил он.
На дружбу юноша не рассчитывал — какие друзья у Меченосца? Но раз принял на себя ответственность, придется ее нести.
Незнакомка не сразу решилась идти следом, опасаясь остаться наедине со столь могучим человеком. Но ведь он ее спас!
И когда Готфрид, пожав плечами в третий раз и переругнувшись с головой, стронул коня, девушка окликнула его и попросила подождать.
9
Близ Дедеры
Беглянку звали Лойдой Хатсинг. На вопрос, не родня ли она Франакру Хатсингу, та ответила, что приходится ему дочерью. И тут же перепугалась оттого, что Готфрид знает отцово имя.
Демон представился Гасиохом. Девушке было семнадцать, словоохотливой голове — несчетно. После победы над Гревнингом Алер отослал юную пленницу в Сентурию. Гасиох же прислуживал повелителю бесов, призванному высшей вентимильской знатью. Убитые Меченосцем охотники принадлежали к роду самого миньяка, и Лойда предрекла своему спасителю лютую смерть. Гасиох с радостью предсказание подтвердил. Семья правителя считалась неприкосновенной, во всяком случае, пока находилась у власти. Однако угрозы Готфрида не особо тревожили, в отличие от непрестанной болтовни.
— Да заткнешься ты уже? — рявкнул Меченосец. — По сравнению с тобой Рогала — сущий ангел!
Чудище ухмыльнулось, не прекращая бубнить. Юноша старался не слушать.
— Эй, Лойда, твой отец — тот самый печально известный Франакр Хатсинг, шериф Ригдона?
— Почему печально известный?
— По нашу сторону границы его не очень жалуют.
Готфрид думал, его гудермутское происхождение напугает спутницу, а та, напротив, обрадовалась.
— Да мы соседи, почти родня! А что наши отцы не поделили, сейчас не слишком важно.
Конечно, в лесу — то посреди Вентимильи.
Познакомились они только на второй день, когда остановились на опушке. Юноша заколебался: идти дальше пешком или ехать? До того Лойда молчала, в отличие от неутомимого демона. Да и Готфрид слишком был занят раздумьями, чтобы обращать на них внимание.
Что делать теперь, когда встревожится вентимильская знать и начнется охота — уже на него. Удастся ли пробраться к библиотеке незамеченным?
На пути встала Дедера. Вдали от поселений Добендье защитит: в глухомани большой отряд не собрать. Но раскинувшийся впереди город с четвертьмиллионным населением способен выставить целую армию. Смысла прятаться, таить себя и свою цель уже нет. Не лучше ли остаться верхом и положиться на скорость?
Неподалеку проехала группка всадников, лениво осматривающих кромку леса. К немалому удивлению, Гасиох молчал, пока патруль не скрылся из виду.
— Чего ж ты не заорал? — осведомился Готфрид.
— Нравишься ты мне, парень. Привязался я.
— Врун.
— Надо ж, заметил! Ой, какой плюсик мне в послужной списочек! Важно для карьеры, таки да. — Тварь хихикнула. — А по правде, ленивый я стал. Тебя поймают, значит, и меня. И снова за работу. В моем закоулке ада каникулы, знаешь ли, редки.
Готфрид озадаченно глянул на демона: шутит он или всерьез? Дьявол его разберет! И Меченосец расхохотался — впервые со дня штурма Касалифа.
— Так среди твоих чертовских свойств еще и лень числится?
— Лень — моя главная добродетель, — уныло проворчал Гасиох и замолк.
— Будет нелегко, — предупредил Готфрид Лойду. — Попробуем опередить погоню. Не отставай!
— Чтоб я отстала от гудермутца!
Ишь, осмелела!
— Чувствую, эту остроту я услышу еще не раз. Наверное, стоило тебя оставить, где нашел. Догоняй!
Путники наткнулись на разъезд, не проскакав и мили. Вентимильцы опознали всадников, но, хотя и вооруженные, связываться не стали — ушли полями, позволив проехать.
— Что это с ними? — спросила девушка.
— Не знаю, но подобное гостеприимство мне не нравится. Слишком уж осторожничают.
Юноша оглянулся: патруль как ни в чем не бывало вернулся на дорогу. А из недр чужой памяти всплыло: им приказали не соваться. Вблизи Дедеры наверняка ждет сюрприз.
— Кажется, сглупил я.
— Еще бы! — мерзко захохотал Гасиох. — Хватило же ума охоте на девку мешать!
Солнце стояло высоко. В самом деле, просчитался — следовало выждать до вечера. Если вентимильцы смекнули, куда он направляется, смысла спешить нет. У библиотеки перехватят.
Когда удирали в Бильгор, Рогала думал за двоих, теперь приходится самому. Противники не торопятся. Может, уверены, что если гнома не видно, перехитрить их некому? Как ни мерзко в этом сознаваться, Тайса не хватает.
Ладно, обойдемся, не такие уж мы дураки. Да и в рассудке копошатся десятки советчиков. Память мертвых поможет и подскажет — такая вот некромантия в себе самом!
Тоал хихикнул.
Погоня нарастала. Над соседними дорогами вздымались клубы пыли. Не раз Готфрид примечал латников в черных доспехах, поджидавших неподалеку, явно предупрежденных и готовых влиться в облаву. Копят силы. Когда же решатся атаковать?
Но по — видимому, драться им не приказали. К темноте собралось сотни две преследователей; они подошли ближе, но в бой не лезли. В рассудок юноши застучалась чужая память: в нескольких милях впереди — река Худайма, одна из самых крупных в Вентимилье. Дорога пересекает ее по узкому укрепленному мосту, к переправе их и прижимают. Однако совсем неподалеку бежит приток Худаймы. Есть шанс оторваться по нему.
Гнали изо всех сил, но ручья достигли уже в кромешной тьме. Готфрид спрыгнул с коня, помог спешиться Лойде, ухватил Добендье с Гасиохом и припугнул лошадей. Конечно, усталые животные далеко не ускачут, но и четверть мили уже подарок.
Беглецы замерли под мостом, слушая бесконечный перестук копыт над головой. Гасиох и теперь смолчал.
Наконец вентимильцы проехали. Нельзя терять ни минуты! Готфрид схватил девушку за руку и потащил вниз по течению.
— Давай быстрее!
— Я устала! — выдохнула Лойда, но больше не жаловалась — когда несешься стремглав в темноте, не до разговоров.