– Которая не делает больно? – спросил парикмахер.
– Которая не делает больно, – ответил Гомер и снова стал рассказывать: – Мыши очень охотно шли в эту мышеловку. Но была одна беда: мышеловка оказалась чересчур большая. И к тому же кто-то всё время должен был стоять рядом и раздувать мехи органа.
– Да, конечно, это непрактично, – сказал дядюшка Одиссей, почёсывая подбородок. – Но если приделать небольшой электромотор…
– Мистер Мерфи решил и эту задачу, – сказал Гомер. – Знаете как? Он взял свой автомобиль и поставил на него мышеловку – чтоб она работала от мотора. Он решил так: раз не получилась комнатная мышеловка, пусть она будет уличная, а сам он станет ездить по городам и предлагать свои услуги. И первый город, куда он приехал, – наш… Только бедный мистер Мерфи отвык от людей и очень стесняется. Он уже два дня хочет поговорить с нашим мэром и никак не решится…
– Что он предлагает? – спросил шериф.
– Как – что? Разве непонятно? Избавить весь город от мышей при помощи своей музыкальной мышеловки…
– Которая не делает больно? – спросил парикмахер.
– Которая не делает больно, – сказал Гомер. – Он приманит всех мышей музыкой, они влезут в мышеловку, и он вывезет их подальше от города, куда-нибудь в лес, и там отпустит.
Шериф задумчиво посасывал свой карандаш, дядюшка Одиссей продолжал скрести подбородок, парикмахер запустил пальцы в волосы. И все молчали.
Гомер первый нарушил молчание. Он произнёс:
– Я вижу, вы очень удивлены и не знаете, что ответить. По-моему, вот что. Ведь у нас в городе есть машина для поливки улиц. Так? И есть машина для уборки улиц. Верно? А теперь будет машина для уборки мышей! Чем плохо? Так и надо сказать нашему мэру – пускай договорится с мистером Мерфи…
Дядюшка Одиссей, не отнимая руки от подбородка, проговорил:
– Этот Рип ван Мерфи – настоящий гений! Такое придумать, а?
– Я знал, что вы будете за него! – обрадовался Гомер. – Я так и говорил мистеру Мерфи. Я сказал, что мэр города – ваш друг и вы обязательно уговорите его нанять музыкальную мышеловку.
– Надо же такое сообразить, – задумчиво произнёс шериф. – Мушыкальная мызеловка…
– Которая не делает больно, – добавил парикмахер.
И все, не сговариваясь, отправились в городскую ратушу к мэру.
Не прошло и получаса, как мэр согласился нанять мистера Мерфи с его музыкальной мышеловкой, для того чтобы навсегда избавить от мышей магазины, дома и склады города Сентерберга. Гомер сразу же помчался в прибрежную гостиницу и вскоре вернулся оттуда вместе с бородатым изобретателем, которого он и познакомил со всеми.
Чтобы помочь мистеру Мерфи преодолеть застенчивость, мэр города выдвинул ящик своего стола и достал оттуда пакет с леденцами.
– Угощайтесь, – сказал он мистеру Мерфи, и тот взял конфету и почувствовал себя легче: он уже мог отвечать на вопросы, не слишком смущаясь и краснея.
– Чем вы можете доказать, – спросил мэр, – что эта ваша будка на колёсах действительно делает то, о чём вы говорите?
Мистер Мерфи ничего не ответил, он только сложил губы трубочкой и просвистел несколько тактов: «Тю, тю-тю-тю, тю-тю». И сразу же две мышки выпрыгнули из письменного стола мэра!
– Это ещё ерунда, – сказал Гомер. – А как они будут выскакивать, когда на улице заиграет сама машина! Мистер Мерфи говорил мне, что берётся увести всех мышей из города, и всего за тридцать долларов…
– По рукам! – воскликнул мэр и с удивлением добавил: – А куда же делись мои конфеты?!
Но он взглянул на Гомера, и его удивление тут же рассеялось.
Затем мэр закрепил сделку с мистером Мерфи рукопожатием и назначил субботу днём избавления города от мышей, или, как он выразился, «днём демышизации города».
В городе все уже знали, что застенчивого незнакомца зовут Майкл Мерфи, а совсем не Рип ван Винкль, но по старой памяти и из уважения к шерифу многие продолжали называть его «старина Рип». Знали также и о его музыкальной мышеловке (которая не делает больно) и что на субботу, по соглашению с мэром, назначена демышизация города.
Особенно радовались этому редчайшему событию дети. Они ни на шаг не отходили от мистера Мерфи, пока он снимал брезент с машины и проверял, в порядке ли музыкальная мышеловка. Гомер, его друг Фредди и много других ребят сговорились следовать за мышеловкой по всему городу, чтобы своими глазами видеть, как будут мыши вылезать из всех щелей и нор и взбираться по спиральным дорожкам к домику с двумя входами, над одним из которых написано: «Добро пожаловать!», а над другим: «Входи, дружище!»
– Слушай, Гомер, – предложил Фредди, – давай пойдём с мышеловкой за город и не отстанем, пока она не откроется и не выпустит мышей. Интересно посмотреть, как все они сразу выскочат и побегут!
К большому удивлению друга, Гомер ответил так:
– Нет, Фредди, я думаю, не стоит нам выходить из города вместе с мышеловкой…
И потом он объяснил почему:
– Знаешь, Фредди, я недавно читал в одной книжке, что музыка может иногда делать всякие чудеса. И с мышами, и с людьми, и с кем хочешь. Не веришь? Музыка может усыпить, например, леопарда или заставить змею плясать. Ну, и ещё разные вещи. И с людьми тоже. А уж если мы пойдём за мышеловкой, то надо что-то придумать.
И весь остаток этого дня Гомер и Фредди думали. И решили они вот что. Во-первых, в субботу всем собраться на школьном дворе, чтобы идти вместе, и, во-вторых, установить условные сигналы: большой палец вверх, если всё в порядке; большой палец вниз, если что-нибудь не так.
Утро в субботу было по-осеннему свежим, ярким и бодрящим. Лучшей погоды для генеральной демышизации города Сентерберга и придумать было трудно.
Ровно в восемь утра из дверей прибрежной гостиницы вышел мистер Майкл Мерфи и направился к автомобильной стоянке. Закинув бороду за плечо, он принялся крутить заводную рукоятку мотора. Наконец машина завелась, и, пока мотор прогревался, мистер Мерфи начал стаскивать брезент с машины. И вот из-под заботливо накинутого покрывала показалась музыкальная мышеловка со своими дорожками, перилами и домиками. Причём и дорожки, и перила, и отверстия в домике были так отполированы и отшлифованы – чтобы ни одна мышка, не дай бог, не повредила себе лапку или носик…
Мотор нагрелся, мистер Мерфи сел за баранку, включил скорость – и музыкальная мышеловка выехала на городскую площадь!
Приветственные крики стали ещё громче, когда мистер Мерфи включил какой-то рычаг и тростниковый орган заиграл. И, прежде чем смолкли приветствия, все увидели, как появилась первая мышь!..
По улицам Сентерберга ехала музыкальная мышеловка мистера Мерфи, ехала и наигрывала самую любимую мышиную мелодию, и на её звуки отовсюду сбегались мыши! Разжиревшие, избалованные пончиками – из кафе дядюшки Одиссея. Худые, едва передвигающие лапы – из церквей. Мыши обычные – из домов, со складов, из магазинов, из городской ратуши…
Мыши устремлялись по гладким спиральным дорожкам, окаймлённым перилами, прямо к домику с двумя входами и исчезали в нём.
Музыкальная мышеловка с грохотом и музыкой двигалась по городу, а за ней шагала толпа ребят, и все они, к удивлению взрослых, держали большой палец вверх.
После того как мышеловка объехала все до одной улицы, мистер Мерфи остановил её перед городской ратушей, откуда вышел сам мэр, чтобы вручить хозяину мышеловки ровно тридцать хрустящих новеньких долларов.
Но не успел мэр города пересчитать деньги, прежде чем отдать их в руки мистера Мерфи, как из толпы вышел шериф и сказал:
– Простите, мистер Мерфи, что я потревожил вас, поверьте, мне это чертовски неприятно, но ваши водительские права просрочены, а транспортный налог не уплачен за тридцать лет… Если вы хотите и дальше ездить на машей вышеловке… то есть я хотел сказать – на вашей мышеловке, нужно уплатить налог ровно тридцать долларов.
Мистер Мерфи смутился и покраснел так, что даже борода стала розовой, а шериф продолжал:
– Извините, но, как говорится, закон есть закон, и я ничего не могу поделать…
Бедный мистер Мерфи! Бедный, бедный застенчивый мистер Мерфи! Он отдал шерифу заработанные тридцать долларов, получил новые водительские права и какую-то квитанцию, сошёл со ступенек городской ратуши, взобрался на сиденье автомобиля и медленно поехал прочь из города. Он позабыл выключить орган, и тот продолжал наигрывать свою тростниковую музыку. А ребята всё шли и шли за музыкальной мышеловкой: ведь им ужасно хотелось поглядеть, как из неё будут выпускать мышей.
– Честное слово, я не хотел этого, – сказал шериф мэру, когда процессия детей во главе с мистером Мерфи уже скрылась из глаз за поворотом дороги М56-а. – Но закон есть закон. И потом, в другом месте его могли бы просто взять под арест!
Трудно сказать, чем бы закончилась демышизация для города Сентерберга, если бы к зданию ратуши не прибежала вдруг испуганная и бледная библиотекарша и не крикнула:
– Шериф! Шериф! Скорей! Мы с вами выбрали не ту книгу!..
– Что?! – в один голос спросили шериф с мэром и дядюшка Одиссей.
– Да, – с трудом, ловя воздух, продолжала библиотекарша. – Мы думали, «Рип ван Винкль», а надо «Крысолов из Гамельна»! Совсем разные вещи!..
– Будь я проклят! – заорал шериф. – Я вспомнил! Мы проходили в школе этого вашего «Крысолова»! Бежим! Едем! Он уведёт всех наших детей! Ему это не привыкать!..
И они вчетвером – дядюшка Одиссей, шериф, мэр города и библиотекарша – вскочили в машину шерифа и помчались вдогонку за мышеловом-крысоловом.
Они настигли всю процессию уже далеко за городом, где начинались лесистые холмы.
– Стойте! Ребята! – закричал мэр. – Поворачивайте обратно!
– Каждый получит по два пончика! – крикнул дядюшка Одиссей.
Но всё было напрасно. Дети словно не слышали их. Они продолжали идти за музыкальной мышеловкой.
– Боже! – воскликнула библиотекарша. – Музыка их околдовала!
– Шериф, что же делать? – простонал мэр города, – Не можем же мы лишиться сразу всех детей… Да ещё перед самым началом предвыборной кампании! Придётся дать этой бороде ещё тридцать долларов…