Ни для кого в городе не было секретом, что оба они – и шериф, и дядюшка Телемах – мечтают жениться на мисс Тервиллигер. И оба ей нравились. Но выбора она до сих пор никак не могла сделать…
Гомер вспомнил, что сегодня среда и, значит, у него есть ещё одно дело. Поэтому он принялся ворошить горящую кучу листьев, чтоб она горела побыстрей, и когда огонь наконец потух, Гомер собрал остатки золы и помчался к дому дядюшки Телемаха.
Дядюшка Телемах жил совсем один в маленьком доме у железной дороги. Мать Гомера любила часто повторять, что это стыд и срам, что дядя Телик должен влачить одинокое существование, в то время как он мог бы составить счастье для многих женщин, в том числе и для той, фамилия которой тоже начинается на «Т». А тётя Агнесса обычно отвечала:
– Так-то оно так, но я просто не представляю, как она будет мириться с некоторыми его привычками!
Под «некоторыми привычками» тётя Агнесса имела в виду любимое занятие дядюшки Телемаха, его хобби. А хобби это заключалось в том, что дядюшка Телемах уже многие годы собирал верёвки. И насобирал их немалое количество. По средам, во второй половине дня, он посвящал свой досуг тому, что связывал все собранные за последнюю неделю верёвки и затем накручивал их на свой клубок – огромный верёвочный шар, который находился в гараже. И вот тут-то дядюшке Телемаху и нужна бывала помощь Гомера. Потому что последнее время у него всё чаще случались приступы ревматизма. А верёвочный клубок был уже таким огромным, что намотать на него новые экземпляры было делом совсем не простым: приходилось немало прыгать и нагибаться.
Дядюшка Телемах встретил племянника ещё у дверей и сразу закричал:
– Здравствуй, дорогой! Сегодня у нас уйма работы.
– Что ж, хорошо, дядя Телик, – ответил Гомер. – Я вот тоже принёс тебе немного верёвок из дома.
И они отправились в гараж, и дядюшка Телемах, в который уже раз, с гордостью произнёс:
– Ты видишь сейчас самый большой клубок верёвок в мире! – И он добавил: – Ещё полдюйма – и будет шесть футов[1] в поперечнике.
– Не знаю, дядя Телик, – сказал Гомер. – Мне Фредди говорил… Он пришёл из тюрьмы, помогал там шерифу накручивать его верёвки. Ну и вот… Шериф сказал, что в его клубке тоже около шести футов.
– Ха! – ответил дядюшка Телемах. – У меня есть точные сведения, что шериф совсем не натягивает верёвку, когда мотает на клубок. А я играю честно, моя верёвка натянута, как струна. – И он похлопал свой шар по серому боку. – Если этот клубочек распустить, он получится вдвое длиннее, чем у твоего шерифа. Не веришь?
– Наверно, вы правы, – сказал Гомер.
И он сразу приступил к делу: начал накручивать верёвки на клубок, а дядюшка Телемах перед этим связывал их двойными узлами.
– Натягивай, натягивай как следует, – говорил дядюшка Телемах. – Пусть никто не говорит, что мы жульничаем… Мы мотаем честно. Нам с тобой не к лицу эти шерифские штучки…
Они уже почти закончили свою работу, как вдруг в гараж постучали. И когда дядюшка Телемах открыл дверь, то появились сначала судья Шенк, а за ним и сам шериф.
– Добрый день, Телемах, – сказал судья.
– Здорово, Телли, – сказал шериф, высовываясь из-за плеча судьи, чтобы получше разглядеть верёвочный клубок.
– Здравствуйте, – ответил дядюшка Телемах и, хмуро посмотрев на шерифа, добавил: – Вот уж не ожидал, что ТЫ пожалуешь ко МНЕ именно в СРЕДУ вечером. Ведь…
– Понимаешь, Телемах, – перебил судья, – я как раз заехал в магазин за женой и вдруг встречаю шерифа. Ну, и разговорились мы насчёт нынешней ярмарки. Ты, наверно, знаешь, что в этом году нам придётся значительно сократить расходы. Мы не сможем уже позволить себе устраивать, например, рысистые испытания, как в прошлые времена. И вот что мы с шерифом, который является, подобно мне, членом ярмарочного комитета и, подобно тебе, одним из выдающихся коллекционеров верёвок, вот что мы с шерифом предлагаем… Мы предлагаем, чтобы вы оба приняли участие в состязании на ипподроме – в состязании, которое соберёт не меньше публики, а развлечёт её даже больше, чем рысистые испытания или скачки…
– Попросту говоря, – вмешался шериф, – я вызываю тебя, Телли, на состязание по клубкам. Мы размотаем наши клубки прямо на беговой дорожке, и пускай все увидят, что мой куда больше твоего!
Дядюшка Телемах молчал, а судья продолжал:
– Такова ситуация, таково настоятельное требование дня, и ты, я глубоко уверен, не откажешься при данных обстоятельствах от этого вызова. Ты прежде всего патриот нашего города, Телемах. А кроме того, победителю будет вручён приз.
– Клянусь Зевсом, я принимаю вызов! – гордо выпрямившись, вскричал дядюшка Телемах. – И мы посмотрим, шериф, кто победит! Ведь некоторые клубки хоть и большие, да верёвки в них натянуты не больно туго. Не так, как в этом! – Дядюшка Телемах с такой силой хлопнул по серому боку своего клубка, что потерял равновесие и чуть не свалился.
– Прекрасно, джентльмены, – сказал судья. – Итак…
– Минуточку, – прервал его дядюшка Телемах. – Я принимаю вызов, это верно, но при одном условии…
Гомер затаил дыхание, потому что знал своего дядюшку как отчаянного спорщика и сейчас предвкушал удовольствие от того, что тот скажет.
– Если я выиграю, – продолжал дядюшка Телемах, – то шериф должен обещать, что прекратит свои визиты к мисс Тервиллигер и будет проводить среды где угодно, только не у неё за столом. Это облегчит ей возможность выйти за меня замуж.
– Идёт, – ответил шериф. – Но в таком случае и я ставлю дополнительное условие. Если победа моя, то и ты должен будешь проводить все воскресенья в любом месте, кроме дома мисс Тервиллигер. И тогда, несомненно, она выйдет замуж за меня!
– По рукам! – воскликнул дядюшка Телемах. – Гомер, разбей!
И они пожали друг другу руки впервые за многие годы (и то, конечно, лишь для того, чтобы закрепить пари).
– Прекрасно, джентльмены, – сказал судья. – Я сам буду судьёй в этом матче, и мы сегодня же создадим судейскую коллегию и выработаем основные правила… Желаю всяческих благ, Телемах.
– Пока, Телли, – сказал шериф. – Жалко, у меня больше нет времени, а то бы посидел ещё.
Дядюшка Телемах с треском захлопнул дверь за гостями и вернулся к своему клубку.
– Посмотрим, чья возьмёт, – сказал он и завязал следующий узел с такой силой, что порвал верёвку.
– Вот здорово, дядя Телик! – воскликнул Гомер. – Шикарный будет матч! Я уверен, вы возьмёте первый приз.
– Дело не в призе, а в принципе, – сказал дядюшка Телемах. – И нужно, чтобы для мисс Тервиллигер легче было сделать выбор. Да… – вздохнул дядюшка Телемах, и взгляд его сделался мечтательным, – если б ты только знал, как эта женщина жарит цыплят!..
После этих слов он принялся снова завязывать узлы, напомнив Гомеру, чтобы тот потуже натягивал верёвку на клубок.
Через день в вечернем выпуске «Сентербергского сигнала» Гомер прочитал большую статью о местной ярмарке, а также специальное объявление о матче на звание чемпиона мира по собиранию верёвок. Тут же были опубликованы правила и условия состязания. Вот некоторые из них:
а) Каждому из соревнующихся предоставляется право иметь ассистента во время маневрирования с его клубком верёвок.
б) Клубок верёвок должен разматываться на беговой дорожке городского ипподрома в направлении, противоположном ходу часовой стрелки.
в) Место старта – напротив судейской будки, возле главного входа.
г) Клубок верёвок, обернувшийся наибольшее число раз по беговой дорожке, считается занявшим первое место, а его владельцу присваивается звание чемпиона мира по собиранию верёвок.
д) Клубки верёвок будут разматываться в течение всей ярмарочной недели. Начало в два часа дня.
Гомер прочитал все пункты и обратил внимание на то, что ни в одном из них не упоминается о дополнительном джентльменском соглашении между шерифом и дядюшкой Телемахом. Впрочем, всё равно весь Сентерберг уже говорил о том, что выигрыш матча почти наверняка означал выигрыш руки и сердца мисс Тервиллигер. И откуда только люди так быстро узнают все подробности?
Гомер подумал, что надо навестить дядюшку Телемаха и выяснить, согласен ли он со всеми условиями матча. И ещё Гомеру хотелось бы знать, как отнесётся такая умная женщина, как мисс Тервиллигер, которая вдобавок умеет так здорово жарить цыплят, – как она отнесётся к этому дополнительному соглашению.
Дядюшку Телемаха Гомер застал у стола, перед листом бумаги, погружённого в одно из четырёх действий арифметики. Он умножал диаметр своего верёвочного клубка на число «пи», которое равно 3,14159, и результат этого умножения показывал, какой длины окружность клубка, если её растянуть по прямой, то есть по беговой дорожке ипподрома. Потом дядюшка Телемах помножил ещё что-то на что-то и в конце концов спросил у Гомера, сколько футов в миле.
– Пять тысяч двести восемьдесят, – ответил Гомер.
Дядюшка Телемах тем временем помножил ещё кое-что на кое-что, затем повернулся к Гомеру и сказал:
– Я вычислил, что верёвок в этом клубке хватит на то, чтобы несколько сот раз пройти по кругу ипподрома. Клянусь! По моим расчётам здесь двадцать пять миль верёвки! Посмотрим, как шериф со мной справится!..
– Ой, дядя Телик! – закричал Гомер. – Смотрите, кто сюда идёт! Опять судья и шериф… Ой, а с ними… посмотрите… мисс Тервиллигер!
Дядюшка Телемах распахнул дверь, прежде чем в неё постучали, и первым, отдуваясь, вошёл судья, а за ним остальные гости.
– Привет тебе, Телемах, – сказал судья. – Мы прибыли поставить тебя в известность, что ещё один претендент вступает в борьбу за титул чемпиона мира по собиранию верёвок.
При этих словах мисс Тервиллигер покраснела и смутилась, а дядюшка Телемах отшатнулся на другой конец комнаты, поднял брови чуть не до самой лысины и поглядел на шерифа. И в глазах его можно было прочитать вопрос: «Неужели она узнала о нашем тайном соглашении?!»
На что шериф пожал плечами и дёрнул правым усом, что также означало полное недоумение.