По всему было видно, что Петровна не отбросила мысль зарабатывать на реализации питьевой воды.
– Конечно, – отозвался я, а сам принялся размышлять, что можно предпринять для того, чтобы Маруська оставила эту идею. Но на ум ничего не приходило. Видимо придется все же ей помогать…
– Как приедем, заполни три канистры водой из колодца. Она, наверное, уже достаточно хороша, чтобы Ольге с Людкой понравиться. Канистры в гараже возьмешь. Да смотри! Почище выбирай! Чай подруги, какие-никакие, – сделала указания Марья Петровна.
В скором времени мы были дома. Петровна рассчиталась с таксистом и условилась с ним, чтобы утром он приехал в то же время, что и сегодня. Пока она собирала на стол, я отправился на прогулку с Джеком. Он стал уже привыкать ко мне и встретил радостно. Встав на задние лапы и упершись передними в мою грудь, он пару раз лизнул меня в лицо, как бы давая понять, что видит перед собой друга.
Выгуляв пса, я подготовил канистры с водой, как просила Маруська, предварительно попробовав ее. Она оказалась дольно мягкой и приятной на вкус. Видимо шунгит уже начал оказывать свое целебное воздействие, о чем и было доложено Марье Петровне за ужином. Мы не стали долго засиживаться и, перекусив на скорую руку, разошлись.
Я решил следовать установленному для себя правилу – обязательной прогулке перед сном. Походив по участку и немного постояв у фонтанов, которые естественно не были включены, но, тем не менее, манили своей прохладой, я пошел в гостевой домик. Мне не пришлось ворочаться в постели в ожидании сна. После горячего расслабляющего душа Морфей сразу же принял меня в свои объятья.
Воскресенье мало чем отличалось от субботы. Только в конце торгового дня меня развеселила картина, открывшаяся мне, когда я пришел помогать Маруське собирать ее товар.
Марья Петровна восседала на перевернутом вверх дном ящике как на троне. Рядом с ней с хрустальными рюмками в руках – подарок Светки – стояла ее неизменная свита: Ольга с уже невменяемым взглядом и сама Светлана. Тоже навеселе. Сбоку расположилась, судя по всему, семейная пара. Полный мужчина средних лет в дорогом спортивном костюме и элегантно одетая дама, обвешанная как елка драгоценностями, которые красиво переливались на солнечном свете.
«Интересно. Что может объединять этих столь разных людей?» – подумал я.
– А вот и Василий пожаловал, – поприветствовала меня Петровна. – Знакомься. Мои давнишние друзья. Это – Григорий Иванович, а это – Анна Сергеевна. Вот. Заглянули ко мне на огонек.
Как потом выяснилось, Григорий Иванович занимал крупный пост в органах местного самоуправления, а его супруга – Анна Сергеевна – работала вместе со своим мужем председателем какого-то комитета. Уж не знаю, чем они там руководили, только явно не бедствовали и были постоянными покупателями у Маруськи, которая привозила по их спецзаказу антикварные фарфоровые статуэтки. Эта семья коллекционеров собирала фигуры людей немецкого производства, и как я понял, дома у них была собственная выставка. Причем отдельные экземпляры стоили целого состояния.
– Я тут им про воду, открытую тобой, рассказываю, – проинформировала меня Марья Петровна. – Обещала в следующий раз и для них привезти. Сделаем, Василий?
– Уж уважьте нашу просьбу, – густым басом проговорил Григорий Иванович. – Ну, а мы в долгу не останемся. Возраст такой, что и о здоровье подумать надо. Я слышал, что вода чудеса творить может…
– Да, да, – перебила супруга Анна Сергеевна. – Ужас как помолодеть хочется. Да и лишние килограммы сбросить не мешало бы…
Не знаю, что такого наговорила им Маруська, только как ловко она переложила ответственность на мои плечи!
Между тем Марья Петровна развила бурную деятельность. Разлив водку из красивой бутылки – презент от Григория Ивановича – по рюмкам и наткнув на вилки кусочки селедки из пластмассового контейнера, она провозгласила здравицу воде и, пожелав всем избавления от недугов, широким жестом пригласила нас выпить за здоровье всех присутствующих.
– Василий! Тебя тоже касается! – тоном, не терпящим возражений, заявила Маруська и тут же пояснила своим друзьям: – Вообще-то он не пьет. Так, если только чуть-чуть, за кампанию.
Мне не хотелось выглядеть «белой вороной», поэтому я тоже поддержал тост, а потом занялся упаковкой товара, все убрал и сложил в контейнер. Казалось бы, пора в путь – дорогу. Тем более что такси уже ждало нас. Но не тут-то было. Пиршество продолжалось и только набирало обороты.
– Гриш, а Гриш! Хватит с тебя! – наконец не выдержала Анна Сергеевна. – Нам домой пора! Завтра на работу!
– Сейчас! На посошок махнем – и домой! – отозвался Григорий Иванович.
За «посошком» последовала «стременная», потом «на ход ноги». Но все когда-нибудь кончается. Кампания стала расходиться. Я с трудом довел вконец разомлевшую Петровну до машины. Вместе с таксистом мы усадили Маруську на заднее сиденье, и она тут же уснула.
Водитель оказался добродушным и словоохотливым малым.
– Не первый раз. Я Марью Петровну и не такую возил, – уважительно проговорил он. – Побольше бы таких клиентов. Она всегда щедро расплачивается…
Пока мы ехали домой, Маруська более-менее пришла в себя и могла уже передвигаться самостоятельно. Рассчитавшись с таксистом, она, опираясь на мое плечо, кое-как доплелась до своей комнаты и, не раздеваясь, рухнула на кровать.
– Там в холодильнике найди себе чего-нибудь, – пробормотала Петровна и тут же уснула мертвецким сном. Я прикрыл ее пледом и направился, было, к Джеку.
«А выручка-то! Не сдал ведь, – пронзило меня. – Ладно. Завтра утром отчитаюсь. Деньги целее будут».
Пришлось сначала зайти к себе в гостевой домик и выложить деньги. Не ровен час потеряются…
Овчарка уже ждала меня. После изъявления ею дружеских чувств, я пристегнул поводок, и мы направились на прогулку. Гуляли не очень долго. Чувствовалась усталость после столь бурного дня. Когда собака была вновь на цепи, мне захотелось перекусить. В холодильнике нашлось немного колбасы, сыра и сливочного масла. Сделав бутерброды, я сразу же ушел к себе. Прогулка с Джеком заменила мой обязательный вечерний моцион. Приняв душ и наскоро перекусив, я лег в постель и мгновенно уснул.
Ночью меня ничто не беспокоило, и утром я встал свежий как огурчик. Дополнительной бодрости придала утренняя гимнастика и последовавший за ней контрастный душ, а также обтирание жестким полотенцем.
Новый день встретил меня ярким солнечным светом и щебетанием птиц. В приподнятом настроении я выгулял Джека и вернулся к Марье Петрове, напевая услышанную как-то и запомнившуюся мне песенку:
«Оранжевое небо, оранжевое море,
Оранжевая зелень, оранжевый верблюд.
Оранжевые мамы оранжевым ребятам
Оранжевые песни оранжево поют…»
Маруська уже ждала меня. Первым делом я отчитался за проданный вчера товар и сдал ей выручку. Петровна только хмыкнула. Налив себе стопку, а по моим наблюдениям, она принимала по рюмке утром и вечером ежедневно, и, закусив хрустящим огурчиком, Марья Петровна улыбнулась. К ней вернулось обычное для нее приподнятое состояние духа.
– Ну и дали мы вчера дрозда…, – шутливо произнесла она. – Я уже с утреца рассольчику попила. Жажда замучила. Однако давай завтракать. Ты как на счет яичницы?
После завтрака Маруська стала хлопотать по дому, а мне было поручено навести порядок после стройки. Если бы не тачка, обнаруженная мною в сарае, я бы и до ночи не справился. И откуда столько мусора взялось? Но дело двигалось, ведь не зря говорят: «Глаза страшатся, а руки делают». Эту присказку любил повторять Потапыч.
«Интересно. Как они там? – подумал я, отвозя очередную тачку с мусором на свалку. – Надо будет как-нибудь их навестить. А то нехорошо получается. Меня приняли, накормили, приютили и ничего не попросили взамен. Вот выпрошу при случае у Петровны самогону и загляну к ним на огонек…»
После уборки мусора, мне захотелось сделать Марье Петровне приятное. Привезя несколько тачек песку, я рассыпал его вокруг фонтанов и разровнял граблями. Получилось очень даже красиво. Желтенький песочек органично вписался в основание насыпи из булыжников. За моими стараниями с любопытством наблюдала Муська, хозяйская кошка, уютно устроившись на ветке росшей неподалеку яблоньки. Джек тоже не спускал с меня глаз, разлегшись возле своей будки и вытянув морду на передние лапы. Так за делами незаметно подошло время обеда.
– Василий! – крикнула мне с крылечка Петровна. – Сделай перерыв! Мой руки – и за стол. А то все остынет!
Я провозился в саду больше недели. С перерывом на субботу и воскресенье, когда мы ездили с Маруськой торговать на рынок. Работы было непочатый край. Время летело неуловимо. Так незаметно и вернулся Петр. Загорелый, веселый, и еще более словоохотливый.
Марья Петровна встретила своего благоверного с распростертыми объятиями. По всему было видно, что она соскучилась.
– Привет путешественнику! – весело воскликнула Петровна. – Как съездил?
– Нормально…, – в тон ей ответил Петр. Но продолжить не успел.
– А мы тут подарок для тебя приготовили! – перебила его Маруська и, нажав на кнопку «Пуск», повела показывать включившие фонтаны.
Струи воды и мельчайшие водяные капельки, отражаясь в лучах солнца, играли разноцветными красками, образовав подобие радуги.
– Впечатляет! – закивал головой Савельич, сложив губы трубочкой. – Не думал, что так красиво получится.
– Сегодня гуляем! – заявила Марья Петровна. – Надо твое возвращение отметить. Петруша! Возьми деньги и сгоняй в магазин. Купи чего-нибудь вкусненького, пивка себе. Сегодня можно. А мы с Василием пока здесь похлопочем. Ты как на счет барбекю? Не против?
– Ты же знаешь, что я обожаю жареное мясо. Хлеба взять?
– Да. Прихвати буханку, – отозвалась Петровна. – А ты, Василий, займись барбекюшницей. Она в сарае слева от входа стоит. На ножках такая.… Не перепутаешь. И угли разожги. А я тем временем на стол накрою.
Отдав необходимые указания, Маруська скрылась в доме.