– Мне не терпится рассказать тебе о поездке. Еще раз спасибо, что выручил, – скороговоркой выпалил Петр, как только Петровна удалилась. – С Джеком пойдем гулять – тогда и пообщаемся.
Марья Петровна расстаралась, как никогда. Чувствовалось, что она готовилась к встрече. Терраса словно преобразилась: на столе, накрытом белоснежной скатертью, стояло большое фарфоровое блюдо с мясным салатом, традиционные соленые огурчики были выложены на изящной фаянсовой тарелке и украшены зеленью. Здесь же стояли тарелка с красной рыбой и много других яств. Для Петра была приготовлена его любимая кружка, а для нас – знакомые мне стопки с животными.
– Вот! – улыбнулся Савельич, протягивая Маруське сумку с продуктами. – Взял, что просила.
Петр Савельич хитро подмигнул мне и уселся, было, за стол, но тут же вскочил.
– Чуть не забыл! – хлопнул он себя по лбу. – Это сдача. Ну, а здесь то, что удалось заработать.
По заблестевшим глазам Петровны можно было догадаться, что Петр привез с собой довольно кругленькую сумму. И без того хорошее настроение хозяйки еще более улучшилось. Она весело смеялась, а потом, словно в шутку, заявила, что меня надо женить. Я не придал тогда значения ее словам, а зря. Дальнейшие события показали, что Маруська говорила на полном серьезе…
Обед плавно перетек в ужин. Но всему приходит конец. Пора было собираться. Прогулку с псом никто не отменял. Оставив Петровну убирать со стола, мы с Петром направились к Джеку. Как же он радовался, когда хозяин подошел к нему. Во мне даже проснулось чувство ревности – так бурно овчарка на меня никогда не реагировала.
Выйдя за калитку, мы направились к футбольному полю, прихватив заранее спрятанные Савельичем в кустах бутылки с пивом. По пути Петр принялся болтать в присущей ему манере. Он постоянно перескакивал с одного на другое. Сначала начал с описания машины, на которой они ездили на море. Потом вдруг перешел на рассказ об официантке, что обслуживала их в каком-то придорожном ресторанчике. Я так и не понял, почему он заострил на ней внимание. Начав описывать некий курортный городок, который они проезжали, Петр Савельич ни с того ни с сего перешел на своих попутчиков.
Я почти не слушал его, обдумывая свои дальнейшие шаги. Меня не оставляло ощущение, что все происходящее со мной, является частью кем-то задуманного плана. Пора перестать быть игрушкой в чужих руках и начинать свою игру. Неужели мне не под силу применить знания, имеющиеся в распоряжении нашей цивилизации?
Наконец мы достигли цели. На футбольном поле не было ни души. Петр спустил Джека с поводка, предоставив ему возможность побегать на воле, а сам присел на лавочку, жестом приглашая меня сделать то же самое. Протянув мне бутылку пива, он сдернул крышку со своей и, промочив горло, продолжил начатый рассказ. Суть его сводилась к следующему:
До места назначения они добрались довольно быстро, так как ехали почти без остановок. Небольшие стоянки делались только для того, чтобы перекусить и размяться. Машина хоть и давала максимум возможного комфорта, но все же, ноги затекали. Да и глазам тоже требовался отдых. По дороге их несколько раз останавливали для проверки документов, но все прошло без лишних хлопот.
Вся компания расположилась в нескольких бунгало, построенных в непосредственной близости от моря. Условия проживания были на должном уровне. В номерах имелось все необходимое. В холодильнике даже нашелся целый набор прохладительных напитков. Петр, естественно, не отказывал себе в удовольствии воспользоваться баром, поскольку все расходы брал на себя его знакомый.
– Представляешь! – мечтательно вспоминал Савельич. – Утром встанешь и для поднятия тонуса сразу в море! Как приятно с разбегу броситься в пену набегающих волн! Солнышко еще не жжет! На пляже – ни души!
Как я понял, это была частная закрытая территория, где помимо Петра и его знакомых, которых он обслуживал, отдыхало еще несколько человек. В большинстве семейные пары. Приезжала и молодежь, в основном отпрыски состоятельных родителей, которые предпочитали все время проводить в близлежащем кафе, где можно было вкусно поесть, а также послушать «живую» музыку и потанцевать. Молодые люди засиживались там чуть ли не до утра, поскольку основным правилом данного заведения являлось обслуживание посетителей до того момента, пока последние из них не рассчитаются и не уйдут. «От заката – до рассвета» – гласила надпись при входе.
Естественно, что приходя в номер под утро, молодежь отсыпалась чуть ли не до вечера и на пляже появлялась редко. Петру особенно запомнилась одна взбалмошная девица. Молодая и красивая, со стройной фигурой, она обожала алкогольные коктейли. А когда спиртное ударяло ей в голову, начинала выкидывать различные фортели. Но, особенно ей нравилось прятаться, чтобы ее искали.
– Представь себе, – захохотал Савельич. – Раннее утро. Я сплю сном праведника. Вдруг стук в дверь. Глаза продрал. Открываю. На пороге стоит группа парней в плавках. Мокрые все как лягушки, только из моря вылезли. Трясутся не то от утренней прохлады, не то от страха. Мне интересно стало, чего они от меня хотят? Что случилось, чтобы в такую рань людей с постели поднимать? Тут ребята как загалдят, что, мол, Светка пропала. Светка – эта та самая юная особа с непредсказуемыми поступками. Они уже все окрестности обошли и в море искали. Думали, что утонула. А ее нет нигде. Вот и решили ко мне за помощью обратиться, чтобы я их до ближайшего отделения полиции подбросил. Сам понимаешь. Ситуация не стандартная. Надо машину выгонять. А как ее завести? Ключи-то от зажигания и документы у Михалыча, хозяина, значит.
На этом месте Петр Савельич сделал многозначительную паузу и, отпив из бутылки добрую половину, продолжил свой рассказ.
– Я к нему, – Савельича вновь сразил приступ смеха. – Так, мол, и так. Надо компетентные органы привлекать. В отделение ехать. Тот естественно не стал возражать, и пошел, было, за документами и ключами. Но тут, видимо, сказался его прошлый опыт работы в соответствующих органах.
– А вы на пляже хорошо искали? – вернувшись, поинтересовался он.
Далее последовало детальное описание допроса молодых людей, из которого следовало, что парни на пляж особого внимания не обратили. Дескать, куда можно спрятаться на пустынном берегу. Не в песок же она зарылась!
– Тогда Михалыч распорядился зажечь везде, где можно, свет, – скороговоркой продолжал Петр. – Солнце еще не показалось из-за гор, и было довольно темно. Выстроившись в цепь и вооружившись фонариками, мы стали метр за метром прочесывать побережье. И что ты думаешь? Нашли! Светка забилась под старую лодку, бесхозно валявшуюся у сетчатого заборчика, огораживавшего нашу территорию от любителей позагорать за чужой счет, и там уснула. Нам бы поругать ее за такие шутки, но мы от радости, что все обошлось, ограничились данным ею обещанием, что больше она так поступать не будет. Ну, а потом отметили все вместе ее счастливое «воскрешение»…
– Да, досталось вам на орехи, – поддержал я беседу. – Но в принципе ничего удивительного. Многие девушки обожают привлекать к себе внимание. И, порой, не гнушаются нестандартными приемами. Хорошо, что все так закончилось. А могло бы быть и по-другому.
– Точно, – поддакнул Савельич. – Ну, а ты как тут?
– А что я? Твоя благоверная перевела меня жить в вашем гостевом домике, чтобы ей не так скучно было. Но теперь ты вернулся, и мне надо собираться восвояси…
– И не думай даже! – воскликнул Петр. – Чем тебе у нас плохо? Живи себе. И мне с тобой веселее будет. А то Марья у меня разговоров, кроме как о деле, не признает.
– Ну, если так, то ладно, – сделав вид, что не очень-то и рад такому раскладу, ответил я.
– Вот и отлично! – резюмировал Савельич.
Мы еще немного посидели, ведя разговоры о том, как хорошо на море, где круглый год тепло, а климат такой, что все растет буквально на камнях.
– А как здорово по «лунной дорожке» плыть, – вновь вернулся к своим воспоминаниям Петр. – Звезды такие яркие, что кажется, до них рукой достать можно.
– Да, звезды…, – мечтательно повторил за ним я.
Савельич невольно затронул больную для меня тему. Знал бы он, как выглядят звезды в бескрайней черноте космоса, когда на них смотришь из кабины сверхсветового корабля! Петр Савельич и понятия не имел, что значит услышать их шелест, ощутить великую гармонию Вселенной! Я вспомнил, как однажды мы записали реликтовое излучение, а потом переложили запись на музыку. Получилось нечто неописуемое. Это было произведение, пронизанное светом и покоем, несущее в себе печать возвышенного равновесия. В нем чувствовались своеобразные мерцания, которые оборачивались то мажорными, то минорными созвучиями. Мелодия то чуть омрачалась неустойчивыми аккордами, то вновь умиротворялась. И в данной игре созвучий проявлялась противоположность светлого и затемненного, зыбкого и твердого, печального и радостного…
«Стоп! – мысленно скомандовал себе я.– Что-то слишком часто меня стало заносить в прошлое. Конечно, забывать о том, что было, нельзя. Помнить о хорошем, грамотно использовать приобретенный опыт – это одно дело, но жить воспоминаниями – значит совершать грубую ошибку. Постоянный возврат к думам о том, что было, ни к чему хорошему не приведет, ведь в прошлом нет будущего».
Однако пора было возвращаться. Кликнув Джека, который без устали носился по полю, безуспешно гоняясь за дразнящими его воронами, мы взяли его на поводок и двинулись к дому. По пути Петр в свойственной ему манере опять начал свой бесконечный монолог, из которого следовало, что завтра им с Марьей необходимо будет съездить в город. Они планировали проехаться по своим поставщикам и провентилировать конъюнктуру рынка в магазинах.
Подобные рейды Петровна совершала регулярно, чтобы держать руку на пульсе. Да и ассортимент уже нуждался в пополнении. За время отсутствия Петра, мы с Маруськой продали значительную часть товара.
Дойдя до дома, мы дружески попрощались и разошлись. Утром хозяева уехали, а мне до глубокого вечера пришлось провозиться на участке, занимаясь рыхлением и прополкой грядок. Так проходил день за днем, неделя сменялась неделей. Дни становились короче, а ночи все длиннее. Приближалась осень.