– Марья Петровна! Ты не пожалеешь! Клянусь! Отработаю!
– Конечно, отработаешь. Куда ты денешься! Однако надо сообразить с какого конца заходить и к кому обращаться. Да! И на счет воды ты обещал что–то придумать. Я не забыла.
На этом разговор и закончился. И так было ясно, что Маруська, спасибо Петру, решила помочь мне.
Марья Петровна являлась человеком дела. И если уж принимала решение, то стремилась довести его до конца. Не прошло и недели, как ее план стал претворяться в жизнь. Она договорилась с хозяином магазина, что стоял рядом с рынком о том, чтобы меня взяли охранником, а по документам временно провели бы Петра, пока мои будут готовы. Работать мне предстояло с понедельника по пятницу. Так что в выходные я мог свободно помогать Петровне в реализации ее товара. Затем через знакомого риелтора она подобрала мне небольшую однокомнатную квартирку. Также неподалеку от рынка. Моя благодетельница даже внесла за меня задаток.
С Маруськой мы договорились, что эти деньги я отработаю на лотке. Петровна вконец расщедрилась, положив мне достаточно высокую зарплату, которая, естественно, должна была складываться из процентов от выручки. Чего-чего, а выгоду свою Марья Петровна никогда не упускала.
Посмотрев квартиру и решив необходимые формальности с ее хозяином, Петровна вручила мне ключи, не преминув напомнить, чтобы я не забывал ее доброту. Затем мы с рынка поехали к ней домой, чтобы отпраздновать начало моей самостоятельной жизни. Назад в город меня должен был отвезти Петр, а заодно оформить в отделе кадров необходимые документы. Но это уже на следующий день.
Марья Петровна расстаралась и устроила проводы по высшему разряду. Савельич тоже растрогался и подарил мне одну из своих курток. Так что на первое время приличной одеждой я был обеспечен. Мы засиделись допоздна, провозглашая здравицы друг другу и строя планы на будущее. В частности, договорились, что с утра в субботу и воскресенье мне надлежит ждать их у контейнеров с товаром, чтобы не терять понапрасну время.
Пора было и честь знать. Поблагодарив Петровну за ее доброту и сердечно обняв Савельича, я направился в гостевой домик, не забыв заглянуть к Джеку. Все-таки мы с ним тоже провели немало хороших минут. Овчарка, словно чувствуя, что проходит время прощания, долго лизала меня в щеку, как бы говоря, что всегда будет рада меня видеть.
Вот и наступила моя последняя ночь в этом гостеприимном домике. Приняв горячий душ и выключив свет, я долго лежал с открытыми глазами. Разные мысли крутились в моей голове. Интересно, что же ждет меня впереди?
Утром рассиживаться было некогда. Позавтракав на скорую руку и собрав свой нехитрый скарб в полиэтиленовый мешок, я надел подарки Петра: чистую рубашку, костюм и куртку, окинул комнату оценивающим взглядом, не забыл ли чего, и вышел на улицу.
Савельич уже поджидал меня. Мы сели в машину и покатили навстречу новым приключениям. В городе первым делом зашли в отдел кадров фирмы, в которой мне предстояло трудиться. Нас встретила солидная дама лет пятидесяти в строгих роговых очках, серой кофте с вытянутыми локтями и черной юбке ниже колен. На голове – пучок из непрокрашенных седых волос. Настоящий «синий чулок». Мне она жутко не понравилась, особенно тогда, когда заговорила своим скрипучим голосом.
– Меня уже предупредили о вашем визите, – зыркнула из-под очков «канцелярская крыса». – Давайте документы. Будем оформляться. Приказ будет подписан сегодня. Так что завтра – на работу.
Закончив необходимее формальности, я по указанию кадровички направился к начальнику охраны, чтобы познакомиться с ним и договориться о дальнейших действиях.
– Пойду, посижу в машине, – бросил Петр. – Постарайся не задерживаться. Хочу тебя до дома подбросить, а заодно посмотреть, как ты устроишься.
Начальником охраны оказался седовласый крепыш в черной униформе. Взгляд у него был колючим и цепким. Мне показалось, что он видит людей насквозь. Сразу чувствовалось, что это профессионал.
– Так это тебя Василием зовут? – не столько вопросительно, сколько утвердительно уточнил крепыш. Говорил он короткими, рублеными фразами: – Давай знакомиться. Николай. Шеф сказал мне, чтобы я к тебе присмотрелся. Нам проходимцы не нужны. И давай сразу договоримся. На дежурстве никакого спиртного. Замечу запах – сразу уволю. Я патрона уважаю и против его мнения не иду, но дело есть дело. И поскольку ответственность на мне, то мне и решать. Так что с этого момента я, как у нас принято говорить, твой Бог и воинский начальник. Уяснил?
Мне очень захотелось показать этому самоуверенному солдафону, что перед ним – не совсем обычный человек, но я сдержался и только кивнул головой.
– Надо не изображать китайского болванчика, а четко отвечать, как по уставу: «Так точно», «Никак нет». Ты в армии не служил что ли? – напирал крепыш, но потом внезапно смягчился: – Ладно. Проехали. Давай лучше уточним. Ты прежде охранником работал?
– Никак нет, – гаркнул я.
– Ну, ну! Совсем оглушил, – прогудел Николай. – Тогда так поступим. Дам тебе недельку на стажировку, а там посмотрим. Завтра в восемь пятнадцать чтобы как штык был. На сегодня свободен. Все ясно?
– Так точно, – браво ответил я.
– Вот это другое дело. Теперь на человека походить стал. Все. До завтра. Некогда мне с тобой лясы точить.
С этими словами начальник охраны повернулся кругом через левое плечо и, твердо ставя шаг, пошел прочь. В дальнейшем оказалось, что за внешней суровостью скрывался добрейшей души человек, всегда готовый придти на помощь в трудную минуту. За его плечами был громадный опыт офицерской службы. Чего он только не повидал на своем веку. И за границей, и в «горячих точках» побывал. А в последние годы перед увольнением в запас работал в специальной государственной структуре, занимавшейся обеспечением безопасности первых лиц государства.
Петр поджидал меня в машине. Едва я сел рядом с ним на переднее сиденье, как он повернул ключ зажигания и тронулся с места.
– Ну, как? – поинтересовался Савельич.
– Трудно сказать. Вроде нормально. Только вот боюсь завтра проспать. Будильника у меня ведь нет. А Николай строго приказал прибыть в восемь пятнадцать. Судя по всему, он обожает точность и пунктуальность.
– Слушай! – внезапно оживился Петр. – А давай купим тебе мобильник. Сразу двух зайцев убьем. В нем и часы с будильником есть и всегда на связи будем. Обменяемся телефонами и станем общаться. Ты как на это смотришь?
– Заманчивое предложение. Только где денег взять? Сам знаешь, что у меня нет.
– Нашел о чем говорить! Я же тебе должен! Помнишь наш уговор, когда мы с тобой решали, что ты меня на лотке подменишь? Забыл? Все! Вопрос исчерпан. А вот, кстати, и салон связи. Прям как на заказ.
Петр припарковался у салона, заглушил мотор и выскочил из машины.
– Посиди пока, – бросил он и скрылся в дверях магазина.
Минут через пятнадцать Савельич уже протягивал мне небольшую коробку с телефоном.
– Хорошо, что паспорт с собой взял. Аппарат пришлось на себя оформлять, иначе нельзя было. Но тебе какая разница? Сим-карта вставлена. Главное – вовремя счет пополнять. На первое время деньги я тебе положил. Тариф выбрал оптимальный, всякие дополнительные услуги в целях экономии отключил. Так что пользуйся. Приедем к тебе, я твой номер себе забью.
Пока Петр Савельич распространялся о пользе мобильной связи и рассуждал об особенностях работы разных операторов, я старался запомнить дорогу.
– Вот мы и на месте, – весело произнес Петр и остановил машину. – Выгружайся! Приехали!
Он открыл багажник и достал из него два больших полиэтиленовых пакета.
– Это тебе от Марии, – протягивая мне пакеты, заметил Савельич. – Здесь продукты. Не хватало еще, чтобы ты голодным ходил. Как говорится, «любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда!»
– Вы меня совсем избаловали, – смутился я.
– Прекрати! – обиженно отозвался Петр. – Мы же с тобой друзья! Пойдем лучше твои хоромы обживать!
Входная дверь в подъезде оказалась закрытой.
– Так! Где тут у меня код? Мне его моя благоверная дала. Ага! Вот он!
Набрав требуемую комбинацию цифр на кодовом замке, мы зашли в подъезд и поднялись на четвертый этаж. Квартира располагалась с левой стороны от выхода из лифта.
– Чего встал? – тоном бывалого человека произнес Савельич. – Доставай ключи и открывай! Давай сумки подержу!
Квартира, как и говорила Маруська, оказалась небольшой. Но все необходимое для жизни в ней присутствовало. В узкой прихожей, оклеенной простенькими веселыми обоями, к стене была прикреплена вешалка для верхней одежды и тумба для обуви. Справа располагался санузел. Что меня несказанно обрадовало, так это то, что в ванной висел душ на гибком металлическом шланге.
Из прихожей можно было сразу попасть в довольно просторную комнату с балконом, выходящим во двор, а по небольшому коридорчику – на кухоньку, оборудованную газовой плитой и мойкой, в сушилке над которой стояло несколько тарелок и чашек. Нашлись также столовые приборы и большой нож с деревянной ручкой.
Места в кухне едва хватало для скромного кухонного гарнитура с прямоугольным обеденным столиком и небольшого холодильника. В него легко вошли переданные Маруськой продукты: банки с тушенкой, шмат сала, обернутый полиэтиленовой пленкой, сосиски, сыр, батончик сырокопченой колбасы и баночка с солеными огурцами. Куда ж без них? Макароны мы положили на полку в нижнем шкафчике гарнитура. Меня несколько озадачила такая щедрость. Но Петровна ничего просто так не делала. Она вычла потом все это из моей зарплаты.
– А про хлеб-то забыли! – озабочено почесал затылок Петр. – Ладно. Булочная рядом. Сбегаешь.
В комнате, слева от входа, стоял диван, а, напротив, у противоположной стены располагалась большая двуспальная кровать, накрытая пледом. У балконной двери с широким окном и тюлевыми занавесками возвышался сервант. А напротив его – платяной шкаф, в котором хранилось несколько комплектов постельного белья, а также куча всевозможных лекарств с просроченным сроком хранения. Меня это, прямо скажу, несколько озадачило. Но ларчик открывался просто. Словоохотливые соседи потом пояснили мне, что ранее здесь проживала покойная матушка хозяина, страдавшая склерозом. Она вечно все забывала, и они опасались, как бы старушка не забыла выключить газ. Но все обошлось. Поскольку бабушка не помнила, куда клала лекарства, она рассовывала их, где только возможно, чтобы при необходимости можно было ими воспользоваться.