Выслушав мою просьбу, тот только крякнул.
– А ты действительно не дурак, как я погляжу. Правильно мне ребята говорили, что в тебе что-то есть… Хорошо. Можешь на меня рассчитывать. Но учти, если узнаю, что наше к тебе доверие будет тобой использовано во вред, то мало тебе не покажется. Я ясно излагаю?
– Уж куда яснее. Но хотелось бы раз и навсегда прояснить один вопрос. Во-первых, я – не «засланный казачок», как вы однажды изволили выразиться. А во-вторых, меня с детства приучили держать слово. Это вообще прерогатива порядочных людей. Не находите?
– Ладно. Не обижайся. Это я для порядка, – смягчился Николай. – Извини за прямоту. Но так будет лучше. Когда ты хочешь начать?
– Если можно, то – сегодня. Мне необходимо знать точную дислокацию предприятий, которые необходимо будет завязать в единую безопасную сеть. Это первое. Затем, с вашего разрешения, я хотел бы осмотреть имеющееся оборудование на близлежащей точке и там немного поработать.
– Хорошо. Давай так. Сейчас ты направишься по этому адресу, – мой непосредственный начальник быстро черканул что-то на листке бумаги. – Вот возьми. Пока ты туда доберешься, я предупрежу кого надо, чтобы тебе оказывали полное содействие. Завтра зайдешь ко мне по своему первому вопросу. Надо с шефом согласовать.
Мы тепло попрощались, и я направился по указанному адресу. Мне понадобилось немного времени, чтобы найти ответы на имевшиеся у меня вопросы. С чувством исполненного долга я пришел домой и занялся распаковкой, а также отладкой приобретенного компьютера. Пришлось вспоминать азы программирования, чтобы настроить машину. К вечеру все было готово, осталось только завести необходимую информацию и дело в шляпе.
«Не будем спешить, – пронеслось у меня в голове. – Лучше представить все так, как будто вопрос очень сложный. Больше ценить будут».
Вечером, как всегда, позвонил Петр и поведал, что дела по интересующему меня вопросу продвигаются. Мне надо сделать фотографии для паспорта и заполнить какие-то бумаги. В субботу он их привезет и разъяснит, как их заполнять. Тогда же и фотографии заберет. Далее Савельич принялся рассуждать в своей манере о растущих ценах и о каком-то Сергее Абрамовиче. Когда Петр Савельич, наконец, наговорился, мы закончили разговор. Пора было подводить итоги дня.
«Итак, мои намерения начинают сбываться. «Тонкий мир» подал мне достаточно знаков, чтобы придти к такому выводу, – подумал я. – Один звонок Петра чего стоит! Во-вторых, столь неожиданное поручение главы фирмы. Тоже не случайно. Меня, конечно, хотят использовать. Ну и пусть. Я не возражаю. Главное делать это осознанно и диктовать свои правила игры. Буду режиссером столь замечательного спектакля, спектакля под названием «Жизнь». Как там у Шекспира? «Весь мир театр и люди в нем актеры». Так, кажется? Что ж, точнее и не скажешь».
Уже лежа в постели, я вновь сконцентрировал свое внимание на прокручивании в голове сценки празднования у Маруськи получения документов, на положительных эмоциях от того, что паспорт у меня на руках.
Остаток недели прошел в изучении системы компьютерного обеспечения, а также заведения и обработки информации в торговых точках. Николай сдержал данное обещание и снабдил меня всем тем, что мне было необходимо. А в субботу произошло нечто неординарное.
Все шло обычным порядком. Я отдал Петру фотографии, и мы стали вместе заполнять привезенный им бланк заявления и еще кучу других бумаг. Покупателей было мало, так что нас особо никто не отвлекал. Мне пришлось напрячь свою память, чтобы не напортачить и придерживаться выработанной ранее легенде. Но всему приходит конец. Савельич еще раз внимательно просмотрел заявление и удалился, оставив меня в полном неведении, что делать дальше с этими документами. Однако размышлять времени мне никто не дал. Пошел народ, а Маруську разочаровывать мне не хотелось.
Под конец торгового дня появился Петр и, загадочно улыбаясь, стал помогать укладывать товар. Вместе мы быстро справились с этим. Настала пора сдавать выручку. Все-таки провидение было на моей стороне, и она оказалась не такой уж и маленькой. В общем, Петровна осталась довольной. Отсчитав мне оговоренный процент, она вдруг всполошилась, заявив, что чуть не забыла предупредить меня о том, что сейчас должен будет подойти их знакомый, чтобы поговорить и забрать документы.
Не теряя времени зря, я, как всегда, стал помогать ей собираться. Савельич тоже не сачковал. Мы сделали уже пару ходок к контейнерам, как его прорвало. Все-таки молчать он не мог. Перескакивая с одной мысли на другую, Петр все же довел до меня самое главное. Человек, которого мы ждали, был не кем иным, как тем самым Михалычем, с которым они вместе ездили к морю. Он-то и взялся помочь с документами, используя свои связи с нужными людьми.
– Представляешь, – строча словами как из пулемета, чуть ли не захлебываясь, тараторил Савельич. – Марья пыталась, было, с ним договориться, а он ни в какую. Дескать, сложно это. Но тут я вмешался. И уговорил. Мне отказать он не смог. Все-таки сколько раз вместе в разные места мотались, и в каких только переделках не оказывались. Он когда свой бизнес начинал, всякое случалось. Лихое время было. Сам знаешь, о чем я.
«Так вот, значит, как дело оборачивается», – подумал я, почти не слушая бессвязный рассказ Петра о каких-то «стрелках».
Иван Михайлович, в противоположность Савельичу, оказался человеком немногословным. Крепкого телосложения, подтянутый, с военной выправкой, в дорогом костюме, он выглядел моложе своих пятидесяти лет. Только начинающая пробиваться седина выдавала его.
– Так вот он каков, ваш протеже, – вместо приветствия проговорил знакомый моих благодетелей, окидывая меня оценивающим взглядом. – Бумаги приготовили? Заявление написали? Бланк я тебе, Петро, давал. А где квитанция об оплате госпошлины?
– Вот она, – смущенно промямлил я.
– Так, так, – бегло просмотрев кучу всевозможных справок, буркнул Михалыч. – Все вроде есть. Фотографии давайте. Петр, если бы не твоя просьба… Результат и окончательный приговор к концу недели.
Я немного растерялся от такого напора.
– Имеется в виду стоимость работы, – заметив мою реакцию, уточнил он. – Марья! Ты обещала передать деньги по первому требованию.
– Раз обещала, то так и будет. Ты меня знаешь. В отличие от многих я свое слово держу.
– Хорошо. Не обижайся. Ближе к пятнице я позвоню.
Кивнув Маруське и пожав нам с Петром руки, Михалыч удалился. Рукопожатие у него оказалось крепким. Оставалось надеяться, что таким же крепким будет и его слово.
Все последующие дни мне было не по себе. Не зря народная мудрость гласит, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Чтобы сбавить накал ожидания, я крутил в голове целевой образ, транслируя в пространство свои положительные эмоции. Помогала также работа по созданию программы. Утром я прибывал на службу, докладывал Николаю о ходе реализации задачи и получал от него новые необходимые сведения. Времени на общение на вольные темы с моими сослуживцами у меня не было, тем не менее, чтобы избежать кривотолков, мне приходилось при встрече уклончиво отвечать на их вопросы, невольно разжигая интерес к моей скромной персоне.
После обеда, уже дома, мне никто не мешал. Дела продвигались довольно быстро. И если бы не необходимость перевода символов на принятый здесь язык программирования, то вопрос бы решился уже на третий день. Когда все было готово, я установил жесткую защиту на свое творение. При малейшей несанкционированной попытке доступа к программе, она самоуничтожалась. И защищал я не столько интересы заказчика, сколько свои собственные. Мне совсем не хотелось привлекать к себе внимание специалистов и давать какие-то разъяснения. Ведь тогда пришлось бы раскрыть карты. А это таило в себе опасность попасть в положение подопытного кролика.
По вечерам от работы меня отвлекал Петр. Он почему-то решил сообщать мне все, что происходило у них дома. Не были забыты даже Джек с Муськой. Но приходилось терпеть, Савельича все равно не переделаешь. И вот в четверг я был вознагражден за свою выдержку. Петру Савельичу так не терпелось сообщить мне приятную новость, что он даже забыл поздороваться. Михалыч сдержал слово. Вопрос по моим документам решился, и на следующий день мне надлежало явиться по адресу, который продиктовал Петр.
– Давай так, – даже не поинтересовавшись, отпустят ли меня с работы, заявил Савельич. – Завтра в одиннадцать будь дома. Мы с Марьей за тобой заедем. Ей все равно в город надо. Заодно и с Михалычем рассчитаемся. Но это уже после того, как дело будет сделано. В общем, с тебя причитается…
– Конечно, конечно, – с благодарностью отозвался я. – В эту субботу и отметим.
– У нас, естественно, – поставил точку Петр Савельич. – Марья уже и Алину пригласила…
«Смотри-ка, – пронеслось в моей голове. – А целевой слайд-то работает. Ведь в нем Алина-то присутствует».
Хорошо, что Савельич избавил меня от необходимости что-либо отвечать. Да он и не слушал. Ему важно было выговориться. Поэтому дальнейший разговор, как всегда, свелся к его монологу. Мне оставалось только время от времени произносить что-то невразумительное, чтобы показать ему, что его слушают.
«Интересно, как все сходится, – подумал я, наконец-то распрощавшись с Петром. – Вопрос с документами разрешился практически сам собой. Работа над программой завершена. За нее мне обещали хорошо заплатить. Значит, будет, чем долг Маруське вернуть. Случайное совпадение? Нет, конечно. Случайностей, как мне известно, не бывает, Просто это еще одно проявление многогранности устройства мира. А с другой стороны – доказательство, что наши мысли действительно материальны. Однако не будем опережать события».
Уже лежа в постели, мне доставило особое удовольствие прокручивать в голове сценку обмывания документов. Мы с Алиной снова танцевали под чарующие звуки музыки и одобрительные взгляды Марьи Петровны. А ночью меня неожиданно посетили картины моей далекой родины.