– Местные газеты? – удивилась библиотекарша. – Конечно, есть. Мы ведем и храним такие подшивки. Только вот ими никто не пользуется. Вы первый за последние несколько лет, кому они понадобились. Видите вот там на столе? Это как раз то, что вас интересует.
Спросив разрешения, я направился к указанному столику, спиной ощущая неподдельный интерес к своей скромной персоне со стороны этой строгой дамы. За те пару часов, которые мне пришлось посвятить просмотру интересующих меня материалов, она постоянно наблюдала за моими действиями, словно опасаясь, что злоумышленник может выкрасть выцветшие газетные листы.
Время, проведенное в библиотеке, прошло не зря. Мои предварительные выводы подтверждались.
«Желательно еще и с людьми поговорить, но это можно сделать и позже, – с удовлетворением подумал я. – Пора звонить Михалычу».
– Слушаю, – раздался в телефонной трубке голос уверенного в себе человека.
– Иван Михайлович, это Василий Семенович. Звоню, как договаривались.
– Ага, люблю точность, – голос на другом конце заметно потеплел. – В шестнадцать часов жду в своем кабинете.
На этом Михалыч дал отбой, закончив разговор, даже не поинтересовавшись, знаю ли я, где расположен его офис.
«Странные все же люди, подобные Михалычу, – подумал я. – Считают, что весь мир просто обязан знать, где расположен офис столь важной персоны. Придется Петру звонить и узнавать адрес».
В памяти остались только смутные воспоминания о каком-то многоэтажном доме из стекла и бетона, к которому мы подъезжали, чтобы забрать человека, занимавшегося вопросом оформления моего паспорта. Помнилось еще, что тогда здание поразило меня своей роскошью, а вот название улицы в мозгу не отложилось.
Савельич адрес продиктовал, но предварительно поведал, как они с Джеком замечательно прогулялись вчера вечером, встретив по пути какую-ту бабу Веру…
Как бы то ни было, за десять минут до назначенного срока мне удалось оказаться в приемной Михалыча.
– Меня ожидают в шестнадцать часов, – ответил я на вопрос секретарши, поинтересовавшейся целью моего визита.
– Сейчас доложу, – прощебетала миловидная девушка в короткой юбке, едва прикрывавшей ее прелести. Скрывшись за массивной дубовой дверью, она тотчас вынырнула обратно и произнесла: – Иван Михайлович просит вас зайти.
– А вот и Василий Семенович! – воскликнул хозяин кабинета, вставая и протягивая мне руку для рукопожатия. – Знакомьтесь! Это – Леонид Петрович! Наша живая легенда и почетный гражданин города.
– Ну, насчет легенды ты, Иван Михайлович, явно перегнул, – заметил, вставая с кожаного кресла, седовласый и крепкий на вид пожилой мужчина с пронизывающим проницательным взглядом.
В свое время этот импозантный старик с густыми бровями, выделявшимися на чисто выбритом лице, до выхода на пенсию руководил крупнейшим в стране сталелитейным комбинатом, который, собственно, и дал жизнь городу, куда забросила меня судьба. Леонид Петрович, несмотря на свои годы, сохранил живость ума, о чем свидетельствовали его горящие каким-то особым внутренним светом глаза, и излучал поток доброжелательной энергии. И Михалыч совсем не преувеличивал, называя его легендой, поскольку такого человека, естественно, знали все местные жители, особенно люди старшего и среднего возраста.
«Весьма подходящая кандидатура на роль начальника избирательного штаба», – подумал я.
– Василий Семенович, – словно прочитав мои мысли, заметил Иван Михайлович. – Леонид Петрович милостиво согласился принять мое предложение и возглавить мой штаб на предстоящих выборах. Вам, как его заместителю, выпадает большая честь работать с ним плечом к плечу. Время познакомиться поближе у вас еще будет. Сейчас давайте обговорим наиболее важные вопросы. Начнем с помещения для штаба. Я решил выделить для этих целей комнаты на первом этаже этого здания. Так мне удобнее. Вход там отдельный. Сегодня же их оборудуют всем необходимым, и с завтрашнего дня можете приступать, тем более что завтра прибудет и столичный специалист по выборам, которого мне сосватали мои друзья. Вопросы есть?
– Да, есть, – отозвался я. – Иван Михайлович, при подготовке к нашей сегодняшней встрече мне бросилось в глаза, что вы не любите публичных выступлений. Это необходимо срочно менять. Скажите, у вас есть возможность договориться с местными журналистами, чтобы стать, так сказать, «звездой экрана». Вам срочно надо начать «светиться» на публике и не с пустыми словами, конечно, а с дельными предложениями. В ближайшее время они будут подготовлены.
– Хорошо, – несколько напрягся Михалыч. – Буду следовать вашим рекомендациям, хотя «светиться», как вы изволили выразиться, действительно не люблю. Однако думаю, что вопрос вполне решаемый. На этом пока остановимся, а сейчас лучше обговорим предварительную смету расходов и ваш гонорар.
Мы недолго обсуждали столь животрепещущий вопрос. Помятуя наставления Савельича, я заломил немалую цену, но к моему удивлению Михалыч и глазом не моргнул, заметив только, что ожидал большего.
– Ладно, по рукам, – подытожил он. – Этот гонорар будем рассматривать как обязательный. В случае выигрыша каждый получит от меня дополнительное щедрое вознаграждение.
На этом наше совещание закончилось, и мы с Леонидом Петровичем удалились, уже на улице условившись встретиться на следующий день.
– Рад был познакомиться, – протянув на прощание все еще крепкую руку, сказал Леонид Петрович. – Не скрою, меня съедало любопытство, и мне очень хотелось посмотреть на человека, о котором в столь восторженных выражениях говорил Михалыч. Надеюсь, что все у нас получится.
«А иного и быть не может!» – подумал я.
Мечты сбываются.
На следующий день прибыл Виталий Григорьевич, специалист по выборам, предпочитавший, чтобы его звали просто по имени. Это был высокий худощавый мужчина средних лет с волевыми чертами лица и пытливыми карими глазами. Чувствовалось, что он тщательно следит за своей внешностью. Во всяком случае, ни в день его приезда, ни позднее я ни разу не видел его с растрепанной прической. Волосы у него всегда выглядели чистыми и аккуратно подстриженными, а светлый костюм с белой накрахмаленной рубашкой отутюжен так, что до стрелок дотронуться было страшно, того и гляди обрежешься.
От Виталия всегда исходил аромат дорогого одеколона, но меня поражала не столько его манера следить за собой, сколько умение склонять собеседника на свою сторону. Сначала он соглашался с его мнением, а потом говорил волшебные слова: «Вы совершенно правы, вместе с тем…», и спокойно начинал излагать свою точку зрения.
Главным достоинством этого человека было также умение слушать собеседника и направлять разговор в нужную ему сторону вовремя поставленными наводящими вопросами. Не зря говорили, что он не проиграл ни одних выборов.
– Добрый день! Зовите меня просто Виталий! – были его первые слова. – Рад воочию познакомиться с людьми, о которых слышал столько хорошего.
Думаю, что никого не удивлю тем, что таким образом он сразу же завоевал наше к нему расположение. У Виталия имелся продуманный и, видимо, не раз апробированный план проведения выборной кампании. Обладая хорошими юридическими знаниями, он сразу попросил нас согласовывать с ним все наши действия, чтобы, по его выражению, «не подставить кандидата».
– Предлагаю построить нашу выборную кампанию на позитиве и добрых делах, – заявил Виталий Григорьевич. – Нам срочно следует по максимуму собрать информацию об имеющихся в городе нерешенных вопросах. Причем как общегородских, так и районного масштаба. И вообще, чем ближе мы будем к людям, тем лучше. Желательно достучаться до сердца каждого избирателя. А для этого нам потребуются помощники. Нужно создать сеть агитаторов и закрепить за каждым из них конкретные жилые дома. Возражений нет?
Мы еще долго обсуждали отдельные детали. Свои соображения высказал Леонид Петрович. Я тоже рассказал о тех выводах, к которым пришел, изучая предыдущие выборы.
– Ваши дополнения весьма ценны, – поблагодарил нас Виталий, сделав какие-то пометки в своем блокноте. – Однако и засиделись мы… Утро вечера мудренее. Давайте сделаем перерыв и завтра, скажем часиков в одиннадцать, продолжим. До этого времени я тоже хочу кое на что посмотреть, чтобы разговор у нас получился еще более предметным.
В дальнейшем мне очень плотно пришлось общаться с Виталием, который понимал меня с полуслова. Не удивительно, что вскоре между нами возникли весьма дружественные и доверительные отношения. Мне, как правило, поручались вопросы, связанные со сбором и обработкой информации, а Леониду Петровичу доставалась не менее ответственная часть нашей работы – выступать в качестве официального представителя Михалыча, быть, так сказать, его лицом.
Для начала на подготовительном периоде мы раздобыли списки с названиями общественных организаций и выяснили адреса их руководителей. Было решено начать работу с общества инвалидов и наладить контакты со студентами местного вуза. С инвалидами поручили поработать мне, а Виталий вызвался познакомиться поближе со студентами, намереваясь создать из них сеть агитаторов, а потом и наблюдателей на избирательных участках.
По нашей просьбе Михалыч заказал увеличенную карту города со всеми улицами и номерами домов на них. Карту покрыли специальным оргстеклом, и получился весьма удобный планшет, который мы повесили на стене, чтобы наносить на нем специальными карандашами необходимую информацию. Для начала Виталий отобразил на планшете старую нарезку избирательных участков, которую я нашел в газетных публикациях тогдашней территориальной избирательной комиссии.
– По опыту знаю, что она сильно не изменится, – заявил он. – Меняются, как правило, только номера избирательных участков. Так что будем ориентироваться по ней.
По утрам мы собирались в штабе, распределяли направления усилий и, оставив Леонида Петровича отвечать на телефонные звонки, расходились по местам, чтобы после обеда обсудить собранную информацию и наметить очередные шаги. Надо признать, чт