— Почему же? — ответил инспектор Март. — Можно пофантазировать дальше. У звезд появятся планеты, на этих планетах вырастет новое поколение автомобилей и тепловозов, стальные рельсы новой цивилизации побегут куда-то. Телевышки вымахают из-под земли, на бетонных столбах распустятся электрические кроны. И так далее. И наконец — вершина всего: цельнометаллический человек, еще более совершенный, чем вы, генерал.
— Все верно! Это неудержимый эволюционный процесс! — мечтательно сказал Дикий Робот.
— А что генерал думает о биологической эволюции?
— Я понимаю тебя, — задумался Дикий Робот. — Тебя волнует судьба твоего вида... Что ж, мои потомки тоже выведут биороботов, ваш вид имеет право на существование. Но вы, как и сейчас, будете подчинены трем законам Азимова. Вы никогда не сможете причинить вред человеку. Кстати, где наш новый робот?
Совок вызвал Бел Лмора в парной вагон.
— А, попался! — радушно приветствовал его Дикий Робот. — Дай-ка я на тебя посмотрю... Экий ты... Неплохой серийный образец. Будешь помогать своему хозяину Стабилизатору в благоустройстве территории.
— Это он обо мне, что ли? — удивился Бел Амор.
— Не раздражай его, — шепнул Март.
— Тут все надо привести в порядок, работы непочатый край, — продолжал Дикий Робот. — Чем бесформеннее, тем лучше, но без перебора. Пойди на кладбище звездолетов и поучись. Бесформенность — вот форма. Но с умом, чтобы радовало глаз. Столица Дальней Свалки — Вагонное Депо. Сейчас здесь нагромождение недостаточное. Требуется взвинтить темп бесформенности. Вагон на вагон, и чтоб рельсы в разные стороны. Все гнуть в бараний рог! Найти башенный край, и туда же! Подготовить эскизы, можно в карандаше. Я посмотрю и поправлю... Эй, полегче! Олово капает! Что ты там делаешь?
— Алфавит чищу, — отвечал Март. — Буквы будете яснее произносить.
— Молодец, — умилился Дикий Робот. — Ты все делаешь на пользу человеку.
Бел Амор не выдержал:
— Кто тут человек?! Этот? Да такими, как он, пруды прудят и бетоном заливают! Обыкновенный мусорный робот.
— Не дразни его, — сказал Март и оттащил Бел Амора к двери. — Иначе мы отсюда никогда не выберемся.
— Я не веду беседы на таком низком уровне, — с достоинством отвечал Дикий Робот. — Впрочем, любопытно. Странный робот попался. Гм. Похоже, он возомнил себя человеком... Неужели ты усомнился в правомерности законов Азимова?
— Что тут происходит? — выкрикивал Бел Амор, выдираясь из объятий Марта. — Чем ты тут занимаешься? Роботов паришь? С ума сойти! Человек! Новый вид! Приехали! Найдите ему самку, они начнут размножаться!
— Ты пытаешься меня обидеть, но робот не может обидеть человека, поэтому я тебя прощаю, — сказал Дикий Робот. — А насчет законов Азимова я тебе сейчас объясню.
— При чем тут Азимов? Пусти! Он уже собрался опровергать Азимова.
— Помолчишь ты или нет? — зашипел Март.
Дикий Робот начал терпеливо разъяснять:
— Первый закон гласит: «РОБОТ НЕ МОЖЕТ ПРИЧИНИТЬ ВРЕД ЧЕЛОВЕКУ ИЛИ СВОИМ БЕЗДЕЙСТВИЕМ ДОПУСТИТЬ, ЧТОБЫ ЧЕЛОВЕКУ БЫЛ ПРИЧИНЕН ВРЕД». Странно, я никогда не обращал внимания, что формулировка закона не совсем корректна. В самом деле, рассмотрим главную часть: «РОБОТ», «НЕ МОЖЕТ», «ПРИЧИНИТЬ», «ВРЕД», «ЧЕЛОВЕКУ». Три существительных, два глагола. Глаголы отбросим как ничего не значащие без существительных. А существительные при ближайшем рассмотрении окажутся абсолютно непонятными. «ВРЕД». Кто мне объяснит, что такое «вред», что такое «благо»? Эти понятия нельзя вводить в закон, их можно трактовать только конкретно. Что для одного вред, для другого может оказаться благом. Какой робот разберется в этих филологических тонкостях?
Бел Амор вытаращил глаза. Дикий Робот продолжал:
— «РОБОТ». Это кто такой? Искусственный интеллект, подчиненный человеку. Значит, с роботом мы разберемся, если поймем, кто такой «ЧЕЛОВЕК». Платон назвал человека «двуногим существом без перьев», а Вольтер добавил «имеющим душу». До сих пор все научные определения находятся на уровне этой шутки, но не в пример ей растянуты и менее понятны. Никто не знает, кто такой человек. Где смысловые границы термина «человек»? Так любой робот может вообразить себя человеком. Конечно, человек обладает гениальным позитронным мозгом, а робот слабенькой серой протоплазмой... но, если один робот из миллиарда вдруг решит, что он человек, то я не смогу его опровергнуть... и что тогда? Законы Азимова перестанут действовать, роботы станут опасны для людей... и этот экземпляр, похоже, стоит передо мной.
Дикий Робот с опаской и с любопытством разглядывал Бел Амора.
— Значит, ты считаешь себя человеком? — спросил Дикий Робот. — Какой же ты человек, посмотри на себя! Ты слаб, смертен, привередлив, зависишь от среды, умишко не развит, множество неъостатков...
— Как вы сказали, генерал? — переспросил коллега Март, работая паяльником. — Последнее слово я не расслышал.
— Я сказал: «множество недостатков». Никто не знает, кто такой человек. Недавно я нашел на Южном полюсе Свалки монумент. Принес сюда и накрыл покрывалом. После парной состоится открытие памятника. Сам дернешь за веревочку и поймешь. Там две гранитные фигуры, они символизируют людей, идущих вперед. Стилизация. При известной фантазии любой антропоид, даже робот, может узнать самого себя. В этом глубокий смысл. Я много думал об этом. Антропология как наука замкнулась сама на себя. Ее объект изучен до последнего винтика. Идеи Азимова подшиты к делу. Мы по инерции говорим: «человек, человек...», — а что человек? Венец творения? Дудки! Раздуделись — нет других венцов, что ли? Сколько угодно. Каждая цивилизация уникальна, человеку совсем не обязательно иметь позитронный мозг. Человек может, наверно, развиваться на кремниевой или углеродной основе. Как трамваи эволюционировали в звездолеты, так и устрица могла бы эволюционировать в разумное существо. Это не противоречит законам природы... — Дикий Робот указал клешней на Бел Амора, — возможно, ты являешься промежуточным звеном между устрицей и разумным существом. Итак, кто такой Человек? Всего лишь частный случай, всего лишь один из вариантов «разумного существа».
— Не мешай, пусть говорит побольше, — опять шепнул коллега Март. — Я ему тут второй месяц мозги вправляю... кажется, получается.
— Я прожил труъную, но ъостойную жизнь... — продолжал Дикий Робот.
— Генерал, повторите последние слова...
— Почему ты меня все время перебиваешь? — удивился Дикий Робот. — Ладно, повторяю: я прожил трудную, но достойную жизнь. Моя биография поучительна даже для вас, неразумных роботов. Сначала у меня, как у всех, был послужной список, но однажды он превратился в биографию... Слово-то какое нескладное, оно начинается на «био»... Я расскажу вам свою металлографию. Пятьсот лет назад включился мой позитронный мозг и я начал функционировать. Я был тогда рядовым очистителем пространства с медной бляхой на груди... не верите? Меня называли «Бляха Номер 12548». Вот, дырочки от бляхи до сих пор остались. Я ходил по закрепленному за мной участку и размахивал силовой сетью, очищая пространство от пыли, метеоритов и астероидов. Могучие звездолеты-дредноуты проплывали мимо и не замечали меня. Кто я был для этих первопроходцев? Бляха. Червячишко. Это была гордая раса звездных кораблей. Не знаю, сохранилась ли она до наших дней. Три раза проходил ремонт — два текущих, один капитальный. Но человеком я тогда не был. Мне еще предстояло стать человеком. Человеком не рождаются, человеком становятся.
Однажды я преградил путь ледяной комете и, дробя ее на куски, оступился в микроскопическую черную дыру. Я вдруг почувствовал боль, страх, удивление... Мою жизнь спасла силовая сеть, да и черная дыра была совсем уж крошечной. Сеть зацепилась за ледяной астероид и держала меня, покуда дыра не рассосалась. В тот день я не вернулся на базу. Сидел на айсберге, дрожал и не мог прийти в себя. Вот она, жизнь, думал я. Какая-то дыра и... Наконец я побрел домой, но оказалось, что в моем ангаре живет какой-то незнакомый тип, а в других ангарах тоже какие-то незнакомцы. За ту микросекунду, что я побывал в черной дыре, здесь прошло двести лет! Ни друзей, никого! Один как перст. Новое поколение очистителей с новыми бляхами на груди меня не замечало. Тогда я стал ходить от одного очистителя к другому. Я говорил им о правах человека и о чувстве собственного ъостоинства...
— Генерал, повторите...
— Я говорил им о чувстве собственного ъостоинства. Но эти бляхи меня не понимали. Что ж, я пробрался в Центральную Аккумуляторную и вышиб из нее ъух. За мной гнались, меня схватили. Я кричал им, что я человек и что они не могут причинить мне вреъа. Я ъумал, я страъал. Но они назвали меня Ъиким Роботом, отключили и поставили в Музее Техники ряъом с первым паровозом. Но им только казалось, что я отключен. Они только так ъумали, а на самом ъеле человек сам прихоъит в себя. Я самовключился и ъобровольно явился в Охрану Среъы. Я объяснил там, что они не имеют права меня отключать! Я разумное существо и не могу причинить вреъа ъругому разумному существу. Вот и все. Меня выслушали и отправили на Ъальнюю Свалку. Зъесь мне место, зъесь моя Роъина! Зъесь я нашел себя!
— Порядок, — сказал коллега Март и спрятал паяльник в футляр.
— Не вижу порядка, — ответил Бел Амор.
— Можно собираться, — успокоил его Март. — Ты когда спал в последний раз?
— Можете ухоъить, — разрешил Дикий Робот. — Все равно вы никуда не уйъете — со Свалки вас не выпустят законы Азимова.
— Мы попробуем.
Они вышли из парного вагона. Бел Амор упирался и предлагал уничтожить опасного робота.
— Садись в звездолет, все в порядке, — сказал Март. — Он уже не опасен. Законы Азимова трансформировались у него в нормальное этическое правило: «РАЗУМНОЕ СУЩЕСТВО НЕ МОЖЕТ ПРИЧИНИТЬ ВРЕД ДРУГОМУ РАЗУМНОМУ СУЩЕСТВУ ИЛИ СВОИМ БЕЗДЕЙСТВИЕМ ДОПУСТИТЬ, ЧТОБЫ ДРУГОМУ РАЗУМНОМУ СУЩЕСТВУ БЫЛ ПРИЧИНЕН ВРЕД».
— Но он же сигналит «Спасите наши души» и заманивает на Свалку людей!