Возвращаюсь на главную дорогу. Солнце уже собирается садиться, и у меня остаются только два часа до наступления темноты. Когда качество асфальта позволяет, я еду быстрее. Время от времени чувствую странный запах горелой резины. Сначала думаю, что запах исходит от проезжающих мимо меня грузовиков. Но потом, заметив, что Веспа немного тормозит, я понимаю, что с задней шиной происходит что–то неладное.
Останавливаюсь и с ужасом вижу, что задний амортизатор просел. Согнувшись внутрь, он стер правую сторону шины. В Нерюнгри я заменил изношенную шину на новую, чтобы она позволила добраться до Магадана. Я стою на обочине дороги. Ехать дальше не могу. Амортизатор застрял, и даже если бы я мог сдвинуть его, он не смог бы удерживать вес нагруженной Веспы. Кроме того, боковая часть шины настолько стерта, что ехать дальше было бы очень опасно. Что делать? А сделать ничего нельзя, остается только попросить помощи. Но у кого? Уже почти вечер, грузовиков нет. Я один на дороге, по которой никто не едет. Закуриваю сигарету и делаю несколько шагов вдоль дороги, намереваясь найти место, чтобы поставить палатку. Но вот после мучительного ожидания вижу приближающийся темно– зеленый микроавтобус.
Я машу руками, сигналю, автобус останавливается. Из него выходит супружеская пара с двумя детьми. С ними вместе спускается пожилая пара, очевидно, родители мужчины или женщины. У всех у них миндалевидный разрез глаз: они якуты. Спрашивают, что случилось, и я объясняю, а потом показываю сломанный амортизатор и поврежденную шину. Видя мое огорчение и уныние, они хотят помочь. Но у них нет места в салоне минивэна, чтобы погрузить скутер. Мужчина советуется со стариком, затем предлагает мне погрузить багаж в микроавтобус и спрятать Веспу в гуще леса, в кустах. Они отвезут меня в деревню в нескольких километрах от Якутска. Там меня оставят в гостинице их друга. На следующий день я смогу приехать с грузовиком и забрать Веспу. С тяжелым сердцем соглашаюсь с тем, что нет другого приемлемого решения, кроме предложенного моим спасителем якутом. Тот сразу же звонит своему другу, выясняя, есть ли у него свободный номер.
Я тоже хотел бы сделать телефонный звонок, чтобы сообщить человеку, ожидающему меня в Якутске (это Иван Барков, знакомый Евгении, он прекрасно говорит по–итальянски) о поломке амортизатора. Но с огорчением осознаю, что позвонить не могу, на телефоне закончились деньги. Мой спаситель, поняв затруднение, переводит деньги со своего мобильного телефона, а потом помогает мне толкать Веспу в густую растительность, за дорогу. Прикрываю скутер ветками, чтобы сделать его менее заметным, и привязываю полиэтиленовый пакет к ветке небольшого дерева в качестве указателя, достаточно заметного с дороги. Мы отъезжаем уже почти в полной темноте и через три четверти часа прибываем в деревню Нижний Бестях, в 27 км от Якутска. По дороге звоню другу Евгении, сообщая, что не смогу поехать к нему. Иван говорит, что хотел бы помочь, но у него нет автомобиля. Однако, он будет продолжать ждать меня, пока я не смогу приехать к нему самостоятельно.
Останавливаемся у дома 25 на улице Ленина. Из здания выходит мужчина лет сорока: он друг моих спасителей и хозяин гостиницы, где я буду ночевать. Я горячо благодарю семью якутов: мне больше нечем отблагодарить этих добрых людей, кроме как произнести десятки раз слово «спасибо». Перед прощанием мы запечатлели нашу встречу на красивой фотографии. Что стало бы со мной, если бы случай не дал мне возможность встретиться с этой доброй семьей, которая остановилась, чтобы спасти незнакомца, иностранца в бедственном положении?
Владимир, владелец гостиницы, странный парень, какой–то неопределимый. Вот он добр и внимателен, а через минуту у него тон и манеры мизантропа. По правде говоря, его гостинца – это вовсе не гостиница, а детский сад, со скамейками, стульями, досками и множеством игр для детей. На втором этаже есть три комнаты, два туалета и два душа.
Я долго полоскался под душем, смывая пыль, усталость и напряжение. Владимир между тем встал к плите, чтобы приготовить что–нибудь поесть. Немного удрученный неотвязными мыслями о Веспе, оставленной в лесу в 40 км отсюда, сажусь ужинать. Владимир приготовил тушеное мясо. Я не очень – то голоден, но пытаюсь проглотить пару кусочков. Мясо никак нельзя счесть хорошо приготовленным, оно сухое и трудно жуется; приходится сопровождать каждый укус глотком воды. Уловив мое достаточно невеселое настроение, Владимир настойчиво призывает меня поесть, он убеждает не беспокоиться, на следующий день мы поедем за скутером на его уазике. С трудом прожевав и проглотив три куска мяса, я иду спать. Лежа в постели, тщетно пытаюсь заснуть. В голове неотвязно роятся мысли и вопросы. Найду ли я белый пластиковый пакет, привязанный к дереву в качестве указателя? Будет ли Веспа все еще там? А если там, то смогу ли я починить ее? Вдобавок я забыл свою фотокамеру в багажнике. Найду ли ее на месте, или кто–то, проходящий мимо, завладеет ею? Измученный всеми этими вопросами, я вверяю себя Морфею, который приходит на помощь, принимая меня в свое царство!
Должно быть, мне снились тревожные сны, потому что на следующий день просыпаюсь ничуть не отдохнувшим. Солнце еще не взошло, но я не могу лежать на кровати. Одеваюсь и иду вниз. Когда до первого этажа остаются три ступеньки, вижу Владимира, он уже тоже встал. Не знаю, что именно он думал или, точнее, подозревал, увидев меня на лестнице в столь ранний час. Одно можно сказать наверняка, Владимир сейчас олицетворение мизантропии, потому что поднятой правой рукой с вытянутым указательным пальцем он резко приказывает мне подняться по лестнице и вернуться в свою комнату (второй раз за несколько часов вытянутая рука и указательный палец настоятельно призывают меня уйти). Я хотел сказать ему, что не могу спать, что очень волнуюсь и хочу выйти на улицу, чтобы снять напряжение, но он не дал мне времени.
В 8 утра более чем скромный завтрак, состоящий из одной чашки чая; Владимир живет в фазе отрицания настолько сильной, что не в состоянии представить, что печенье и чайная ложка варенья сделали бы его гостя счастливым.
Проверив давление в колесах, он садится за руль своего жемчужно–серого уазика. Останавливаемся на заправке у выезда из деревни. Мой мизантроп все еще в скверном настроении, просит у меня денег для оплаты дизеля. Достаточно было бы около двадцати литров, но он заполняет бак до краев. Надеюсь, в течение дня настроение Владимира изменится к лучшему. Тем не менее, я должен быть благодарен ему: если бы мне пришлось оплатить грузовик, возможно, я бы потратил больше. Владимир – это воплощение пресловутого стакана, наполовину пустого, наполовину полного: надо смириться и принимать его таким, какой он есть.
После сорока километров я, кажется, узнаю некоторые элементы вчерашнего пейзажа и предлагаю Владимиру притормозить. А вот и белый пакет, свисающий с ветки дерева, к которой я плотно привязал его. Я устремляюсь вниз по небольшому склону и иду к Веспе. Она все еще там, никто к ней не прикасался. Я открываю бардачок: камера в футляре на своем месте…
Владимир помогает мне толкать скутер через заросли и вверх по откосу. Мы возвращаемся в Нижний Бестях и едем прямо по берегу Лены в большой ангар, где свалены сотни подержанных запчастей легковых автомобилей, грузовиков и судовых двигателей. Среди этой ржавой кучи металлолома нет ничего, что напоминало хотя бы отдаленно амортизатор Веспы. Владимир заблуждался, надеясь найти там решение моей проблемы. Тогда он решает отправиться в дом своего друга–сварщика. Там мы разбираем амортизатор, который сварщик Иван внимательно осматривает, после чего заявляет, что ремонт, сделанный в мастерской Нерюнгри, выполнен некачественно и что проведенная сварка никак не могла выдержать долго.
Иван, при помощи Владимира, немедленно приступает к работе. А я тем временем знакомлюсь с его женой, которая готовит мне чай и показывает дом и красивый сад, полный цветов. Хозяйка гордится многочисленными иконами, висящими на стенах большой гостиной, и коллекцией старинных масляных ламп всех видов, которые стоят на полках красивой застекленной веранды.
Закончив работу, Иван приходит показать мне результат: он заменил верхнюю часть амортизатора деталью из стали с резьбой. Сварка на этот раз сделана действительно отлично, по всем правилам, и я рад дать Ивану 1 700 рублей, которые он спрашивает с меня, то есть около 20 евро. С помощью Владимира устанавливаю починенный амортизатор и запасное колесо со старой шиной, а новую, стертую на боку, буду использовать как крайний резерв. Возвращаюсь в гостиницу в седле Веспы, следуя за уазиком Владимира. Сейчас время обеда, и мой хозяин с изумительной заботой подает на стол тушеное мясо, оставшееся со вчерашнего дня, теперь оно и вовсе несъедобное. Заметив, что Владимир пребывает в хорошем расположении духа, и на лице его время от времени появляется нечто, похожее на улыбку, рискую попросить: прошу его сделать скидку на стоимость номера 2 600 рублей в день, согласованную по прибытии. Я думаю, 2 000 рублей – это нормально. Владимир не отвечает, но, как я понимаю по едва заметному движению его головы, он принял мою просьбу.
Мне хочется прогуляться по поселку и поискать ресторан, где смогу поесть что–нибудь приличное. Но сначала хочу принять душ и постирать белье. С полотенцем на шее иду мыться. Но не тут–то было, дверь душа закрыта на ключ. Странно, раньше она всегда была открыта. Одеваюсь и иду к Владимиру за ключом. Но тот говорит, что я не имею права принимать душ. На деле, давая мне скидку, Владимир показал свою сторону «полного стакана»; закрыв душ, теперь он заставил меня увидеть стакан наполовину пустым. Я испытываю определенное разочарование, но не принимаю случившееся близко к сердцу: буду мыться, пользуясь умывальником и сожалея о ведрах воды, с помощью которых я часто мылся в Африке. Ближе к закату выхожу прогуляться. На главной улице, разрезающей поселок надвое, оживленное движение, вижу хозяйственные магазины, где продаются в основном инструменты для сельских работ. Очень хочется есть, очень! Я захожу в маленький ресторан, очень популярный, судя по количеству посетителей. Беру овощной суп, жареную курицу с порцией картошки фри и чашку чая. Мой телефон звонит, когда я ем. Это Иван из Якутска, который хочет знать, все ли у меня в порядке и разрешил ли я проблему скутера. Он приглашает меня к себе, но я говорю ему, что на следующий день отправлюсь в обратный путь, домой. Над головой висит дамоклов меч срока действия визы, поэтому я не могу продлить путешествие. Я искренне благодарю его за приглашение и надеюсь встретиться с ним в ближайшем будущем.