– Н-не знаю.
– А кто знает?
– Что вы-вы от меня хо-хотите? – Аполлон не выдержал, его лицо покраснело, а глаза пытались вылезти через очки. – Я-я вообще не со-собирался ехать. Все и-из-за вас.
Выглядело это прикольно: долговязый худой очкарик за тридцать, согнувшись почти пополам, орел на молчаливую девочку в черных очках. Прохожие испуганно оборачивались.
Молодая мамочка с двумя детьми сморщила острый носик:
– Как вам не стыдно, папаша. Немедленно прекратите орать. Бедная девочка.
– Она не де-девочка! – заорал бестолковый Поля.
– Что вы несете? Грубиян, – женщина сдвинула брови и подошла ближе. – Милая все в порядке? Это твой папа? Он бьет тебя?
– Да-а, – жалобно проблеяла я, чувствуя явное наслаждение. Справедливость существует.
Скандал нарастал с чудовищной силой. Еще несколько человек подошли на шум и вступили в перепалку:
– Что происходит?
– Что, что? Мужик девчонку избил.
– Да что вы говорите? Как можно?
– Да-да. Я сама видела. Как даст…
Меня оттолкнули в сторону. Я тихонько помалкивала, опустив голову и пряча довольную улыбку.
– Да не, не избил. Так, треснул пару раз. В воспитательных целях.
– Хрясь по шее со всей дури…
– Прямо по щеке. Она аж очки надела. Синяк прячет…
Две сердитые тетки с криками обрушились на растерянного Полю. Он махал руками, требовал отстать от него и пятился назад. Сила была не на его стороне. Удача, тоже. Какой хороший день.
Собралась толпа зевак. Распаренные солнцем люди томились от скуки в ожидании поезда:
– На дите руку поднимать. Где ж это видано?
– Куда полиция смотрит?
– Хватай мерзавца.
– Дайте сфоткаю гада. Посторонитесь. Теперь не отвертится.
Крики усилились. Аполлон побледнел.
Нашей компанией заинтересовались дежурившие на перроне полицейские. Это плохо. Очень. Мне придется снять очки и показать лицо без косметики. Этого нам не надо. Придется бежать:
– Папа! – голос получился писклявый. Надеюсь, так разговаривают маленькие девочки. – Я хочу в туалет.
Все замолчали.
Аполлон опомнился первым:
– Да-да, до-доченька. П-пропустите, – Поля ловко протиснулся меж застывших теток, схватил меня за руку, – П-пойдем, дорогая.
– И мороженое.
– Ф-фсе, что за-захочешь, дорогая, – выпалил Поля, вытер рукавом пот на лбу, осторожно обернулся: люди потеряли интерес к нашей компании и поспешили по своим делам, – С-спасибо вам…
***
В поезде стояла ужасная жара. Непонятно почему фонд не расщедрился на перелет? Три дня бестолковой качки и нудного ворчания Поли. Жесть.
Когда объявили нашу остановку, я первая выпорхнула на перрон. Без очков – было время нарисовать человеческое лицо. Может сделать татуаж и не мучаться? «Потерять изюминку», как говорит мама. Велика ценность: работать в театре привидением.
Нас встретили двое странных мужчин:
– Здравствуйте. Хорошо доехали? – сказал один.
– Сопровождаем и охраняем. Не обращайте на нас внимания, – продолжил второй.
Мы даже рты не успели открыть. Бравые мужички подхватили наши вещи и пошли к машине. Вот и познакомились.
Странная компания: трое мужчин и я. Вернее, двое одинаковых мужчин в сером, Аполлон и я. Здорово. Просто великолепно. Даже поговорить будет не с кем. И в палатке спать придется одной. Это скучно, холодно и страшновато. Горы не пятизвездочный отель. Кто знает, чем богата местная фауна? Может здесь по ночам бродят вурдалаки и злобные оборотни? Кто защитит бедную меня?
– Почему в группе только мужчины, Аполлон Юрьевич? Это сексизм. На дворе 21 век. А вы… – я нашла козла отпущения и обрушилась на руководителя экспедиции.
– Э-это лето, Яд-ядвига Ка-карловна. То-только вы со-согласились ехать.
– Эти двое, кто они? Я не видела их в институте.
– Я-я их то-тоже не знаю. Прислал ваш та-тайный меценат.
– Странно. Такие одинаковые. Они что, близнецы?
Договорить нам не дали. Близнецы, как я их окрестила, недовольно смотрели на нас и о чем-то переговаривались. Видимо договорились и один махнул нам рукой:
– Эй, ученые. Вы едете или как?
– Не нравятся они мне, – я оглянулась на уходящий поезд, тяжело вздохнула. Оказывается, Поля не худший вариант.
– А к-кто вам н-нравится, мисс Кротт? – Поля первым сел в машину и уткнулся в телефон.
Вот же вредный мужик. Лишь бы бурчать. Первый раз мою фамилию правильно выговорил. А вы подумали, он обзывается? Вовсе нет. Это еще одна моя гордость: ФИО. Ядвига Карловна Кротт. Профессор геологии. Звучит? А с учетом моей внешности и профессии?
***
– Почему так мало вещей? Где приборы и провиант? – я пыталась разговорить незнакомцев. Они молча загружали запечатанные коробки.
– Са-садитесь в машину, Яд-ядвига…
– Может вы представитесь, – не унималась я, – Должны же мы знать, с кем идем в горы?
Коренастые крепыши, похожие, как близнецы, равнодушно переглянулись:
– Петя. Допустим.
– Вася, наверное. Всегда нравилось это имя.
Двое безликих верзил довольно ржали, не обращая никакого внимания на нас.
– И все? – я опешила от такого безобразия.
Аполлон даже ухом не повел. Его лицо светилось от счастья. Как же, прилетело первой выскочке института. Ну ничего, потом разберемся.
– Дамочка, не беспокойтесь. Увидите вы свои горы, – Вася брезгливо сморщил нос, или Петя, кто их разберет, – Мы всего лишь охрана. Тень. Пуфф.
– Обязаны защищать ценного профессора и оборудование. Не обращайте на нас внимания. Просто делайте свое дело и наслаждайтесь летом, – продолжил второй.
Я довольно усмехнулась, увидев растерянное лицо Поли. Его даже не упомянули в перечне охраняемых объектов. Так ему и надо, подлиза несчастный. Есть на свете справедливость.
Охранник, кажется Вася, склонил голову. На шее обнажилась маленькая татуировка: солнце и число 34. Чтобы это значило? Ребятки из секты? Или мафия пожаловала в науку? Он поймал мой взгляд и быстро поправил сползший воротник. Картинка спряталась, но надежно отпечаталась в моей профессорской памяти. Геолог обязан запомнить дорогу домой. От этого зависит его жизнь.
– А где проводник? – я сделала вид, что не заметила странный рисунок.
«Охранники» равнодушно отвернулись и продолжили укладывать не подписанные коробки в багажник. «Двое из ларца, одинаковых с лица» – вспомнилась присказка из мультика. Серенькие и не приметные. Встретила бы на улице, не обратила внимания.
Я отошла от машины и стала изучать их внешность. Сколько им лет? Явно не меньше тридцати. Возможно больше. Серые водолазки, джинсы с множеством карманов, солдатские бутсы и черные очки. Есть ли у них оружие? И как их различать? Опасны ли они? Знает ли о них директор института? Наверняка, знает. Или нет? Отправил бы он нас с бандитами? Думаю, нет. Хотя… Может позвонить маме? Или сразу папе, в Лондон? Пусть вспомнит о наличии взрослой дочери где-то в… глубине далекой родины.
Беспокойство овладело мыслями. Я не заметила, как рядом выросла фигура охранника:
– Прошу в машину, мадам. Можно ехать.
Его холодная улыбка напугала меня. Я поежилась. Почему они так странно выглядят? Вот же не повезло.
– Мадемуазель, – машинально поправила я.
– Как скажете, – нахал развернулся и пошел к машине.
– Хам.
Мужчина, не останавливаясь, повернул голову. На шее открылось солнышко и число 48. Выходит, это не Вася. А кто? Правильно, Петя. На почве страха прорезаются дедуктивные способности. Подведем итоги. Что мы знаем? У него тоже есть тату. Но цифра другая. Это возраст? Номер квартиры? Пароль?
Я прикусила губу. Мне не нравится то, что происходит. Это факт.
***
Я выбрала место у окна за спиной водителя.
Эти двое заняли все мои мысли. Интересно, они и в машине не снимут очки? К чему такая таинственность?
Я посмотрела в зеркало заднего вида. Там отразились черные очки. Ага, водитель не снял. Наклонилась чтобы рассмотреть поближе человека на втором сиденье.
– Вы что-то хотели, мадам? – охранник оскалился в улыбке, явно желая напугать меня.
– Мадемуазель, – поправил второй и нагло заржал.
– Да ладно? – черные очки уставились на меня. – Так что вы хотели, мадемуазель?
Я откинулась на спинку сиденья и отвернулась к окну:
– Ничего не хотела.
Где-то внутри я их ненавидела. Обоих. Безликое хамло. Интересно, где Аполлон? Мы его потеряли? Или он растворился в воздухе? Первым залез в машину и не отсвечивает.
Я обернулась. Доцент напялил очки и усиленно скрывал душивший его смех. Вот же зараза.
– Чему так радуетесь, Аполлон Доцентович? Уж не тому ли, что в четвертый раз не можете защитить диссертацию? – я сходу ударила в больное место очкарика.
– Что? – Поля растеряно хлопал глазами, дурацкая улыбка сползла с его губ.
– Сколько вам, Аполлинарий? Уже тридцать? Ай-яй. Не жмут оковы вечного неудачника?
– За-зато я-я о-остался че-человеком. В-вот, – Поля усиленно заикался, каверкая слова.
– И в чем это выражается? В очках или сутулой спине? – вся моя ненависть перешла на безропотного Полю.
– За-замуж вам надо, Яд-ядвига. Мо-может это нейтрализует ваш яд.
Ого! Чего это Поля так расхрабрился? Я чего-то не знаю? Может зря я не сходила к директору перед отъездом? Теперь фокусы валятся как из рога изобилия.
– Ну знаете… Как только вернемся домой, я лично займусь вашей диссертацией. Как думаете, скоро вы ее защитите? – теперь у меня был ликующий вид. Враг повержен, но мне не стало легче.
– Как дети, – хмыкнул водитель.
– Ага. Младшая группа, – гоготнул второй.
– Следите за дорогой, умники, – я перешла на свой рабочий тон и охранники, переглянувшись, замолчали.
В окне разворачивался прекрасный пейзаж, но я утопала в своих дурацких мыслях. Вот же прицепились. Сначала мама по ушам ездит. Потом бабушка. Теперь вот Поля озабочен моей судьбой. Ему ли переживать за меня? Сначала бы на себя посмотрел. Занудище и придурок.