— Значит, мне нужен гараж, — ответил я, пока мужика не понесло в дальнейшие объяснения, — но на две машины.
— В длину или в ширину? — уточнил Пал Палыч.
— Так я для того тебе и позвонил, чтоб ты мне объяснил, как лучше.
— Тогда в длину, — кивнул мужчина, — иначе у тебя двора не останется.
— Логично, — согласился я с таким весомым доводом.
Минут двадцать мы с Пал Палычем делали замеры будущей стройки. Следующие пятнадцать минут он, примостившись на колоде для рубки дров, куря одну папиросу за другой, что рисовал и считал в своей папке.
— Смотри, Валера, что у нас получается, — продемонстрировал мне эскиз и смету мужик, — копаем по периметру траншею, вместо фундамента кладём фундаментные блоки. Грунт у тебя здесь хороший, грунтовых вод нет. Это я знаю, поскольку сам помогал Владимировичу твой дом строить. Так что фундаментные блоки самое то будет. Затем делаем кладку и сверху кладём бетонные плиты. Плиты кроем рубероидом, ставим ворота. Примерно здесь дверь во двор сделаем, — поставил крестик на эскизе Пал Палыч, — ну, а где смотровую яму и каких размеров её сделать ты сам скажи, и желательно сразу.
— Ну, какая бывает яма в гаражах? — вопросительно посмотрел я на Палыча, — метра три в длину, наверное. А вот здесь ей самое место будет, — я ткнул пальцем в рисунок.
— Угу, годится, — кивнул мужчина, — тогда вот тебе и смета по полочкам разложенная. Общую цену видишь? Это вместе с материалом, доставкой и работой. Осилишь?
— Вполне, — кивнул я, лихорадочно подсчитывая имеющиеся у меня деньги, — это вместе с полом?
— Вместе с воротами, бетонным полом и обложенной кирпичом ямой, — подтвердил Пал Палыч, — если деньгами богат, могу пол из мраморной крошки сделать. У тебя в подъезде лестницы и лестничные площадки такие. Дороже, конечно, но и сноса не будет. А если пол помоешь, так босиком сможешь около машины ходить, не боясь испачкать пятки.
— Согласен. Делайте, — в очередной раз согласился я, удивляясь тому, что моё участие в строительстве ограничивается всего лишь финансированием, а то я уж было собрался кирпичи и цемент из рисунков вытаскивать, — А как долго строить будете?
— За неделю сделаем, — заявил Палыч, — у меня в бригаде мужики рукастые и не пьющие.
— Пал Палыч, а отопление можно в гараж провести?
— Регистры привезти и повесить несложно, — почесал мужик затылок, — вот только у тебя мощности котла не хватит и дом и гараж топить. Зачем тебе в гараже отопление?
— А если с машиной что случится? Сам понимаешь, на морозе не очень приятно гайки крутить.
— Понимаю, — со знанием дела покивал Палыч, — на морозе и кирпич класть удовольствия мало. А ты поставь в гараж печку от "Икаруса" или от военного кунга. Они на соляре работают, а её всегда найдёшь. За час так гараж протопишь, что в трусах можно будет машину ремонтировать.
— Точно, — подхватил я идею Пал Палыча, — об этом я не подумал. Спасибо за подсказку.
— Было б за что благодарить. Ты лучше скажи, тётка у тебя далеко живёт? Паспорт её неплохо было бы иметь.
— Паспорт-то её зачем, — не понял я последних слов.
— А кирпич или плиты перекрытия ты на своей машине повезёшь? — кивнул в сторону ворот Палыч, за которыми на улице стояла моя Тройка, — Грузовик на кого-то выписывать надо, а для этого документ требуется. Опять же материал покупать на кого-то нужно. Да и тебе спокойно будет, когда на руках квиточки есть, что всё куплено честь по чести. У меня много знакомых, но в ОБХСС никто из них не служит.
— Есть её паспорт, — успокоил я Палыча, — и прописка по этому адресу.
— Вот и славно. Стало быть, в воскресенье, а лучше в субботу позвони, скажешь, когда за авансом и документом подъехать. Меня не будет, жене или снохе моей скажешь, они передадут. Да, авансом половину суммы готовь. Не переживай парень за деньги, — успокаивающе похлопал меня по плечу Палыч, — аванс почти весь на материал уйдёт и на транспорт. Я тебе за каждый кирпич отчитаюсь. Полный расчёт по завершению работы сделаешь.
— "Живут же люди, — думал я глядя вслед отъезжающему Уазику, — Их дела находят, а я дела сам себе придумываю. С той же работой, например. Не пойму пока, что мне нужно. Хоть Саня и говорил про договорённость с директором ДК о моём трудоустройстве, но я пока ещё с этим директором не общался. Да и что он мне может предложить? Полставки рабочего сцены или помощника осветителя? Вот только я за эти полставки, буду как собака на коротком поводке. Понятное дело, что смогу подмениться, но всё равно это не то. И безработным быть нельзя — двести девятую статью УК еще не скоро отменят, ту, что за тунеядство. В СССР всем трудоспособным работать положено. А кто не хочет, его в колонии работать заставят.
Сегодня на репетиции учимся играть громче и тише. Скажу прямо, не простое это дело. Пытаюсь научить парней слышать себя в ансамбле, но честно говоря, меня самого прилично выбивает несовершенство аппаратуры. Каждый из парней стоит у своей колонки, а ударник вообще слышит звук каким-то чудом. Такая роскошь, как мониторы, сейчас для музыкантов просто не предусмотрена. Практически, каждый в основном слышит только себя, и лишь вторым планом игру остальных.
Сначала, вооружившись красным фломастером, я на всех партитурах сделал пометки в виде стрелок, обозначающие, где нужно играть громче, а где тише.
Про партитуры стоит сказать отдельно. Они здесь далеко не те, к которым я привык. Буквенные обозначения, разбитые тактовыми чёрточками, в них же обозначены паузы, и лишь изредка нотами прописаны тутти или кусочки сольных партий.
Я к парням без претензий. Играть эстрадную музыку их никто не учил.
Лучшее образование получил клавишник. У него за плечами музыкальная школа — семилетка по классу фортепьяно. У Саши четыре года скрипки, а остальные самоучки. Собственно, всё, что они на сегодня достигли, это результат их собственных усилий и труда. А в учителях у них плохонькие магнитофонные записи, собственные уши, и литры пота.
В моём времени обучаться было куда более комфортно, а главное, намного результативнее, чем это происходит здесь. Всегда можно было найти преподавателя, посмотреть видео, где тебе покажут приёмы игры и предложат ноты интересующей тебя песни. Да одни только видеоматериалы, где тебе показывают, как работают на грифе пальцы твоего кумира, чего только стоят. А инструменты! У нас даже плохонькая гитара, была куда как лучше тех, на которых они сейчас играют. Понятное дело, что где-то в далекой Америке уже давно существуют легендарные Гибсон Лес Пол и и Фендер Стратокастер. А тут и Музимы с Иоланами считают за хороший инструмент.
Что меня еще удивляет, да это то, что с подгонкой инструментов под себя здесь никто не парится. Для меня сыграть что-то сложное и вкусное, к примеру, на Сашкиной гитаре, также сложно, как Шумахеру выиграть гонку в Формуле — 1, выехав туда на Москвиче — 412. Начнём с того, что просто нет звука. Собственно, на этом можно и закончить.
— Так, парни. Предлагаю всем, кроме баса и ударника, на перекур. Они пусть ещё разок, без нас, пройдут от второй цифры до коды, — предложил я уже ближе к концу репетиции.
Как я не изгалялся, а самым эффективным средством оказалось элементарное дирижирование. Вышел перед всеми с гитарой, и развернувшись к ним лицом, показывал грифом, как указкой на каждого, затем поднимал или опускал его, демонстрируя нужный уровень громкости на тот или иной момент. Парням нужно понять, что меняя громкость, они не должны терять общий баланс звука всего ансамбля. А для этого его, этот звук, нужно услышать.
Простенький вроде приём, но отчего-то дошёл я до него не сразу. Это не ручки на пульте крутить и ползунки двигать. Тут совсем иной навык нужен оказался.
— А что, реально лучше получаться стало, — то ли спросил, то ли утвердительно сказал Санёк, избавляясь от гитары.
— Ещё пара таких репетиций, и на пластинки можно записываться, — с усмешкой подтвердил клавишник, роясь в карманах куртки в поисках пачки "Опала", которую он забыл на электрооргане.
Делясь впечатлениями, парни пошли в сторону курилки, а я направился в фойе. Газировки захотелось.
Уже почти добравшись до трёхкопеечных автоматов, я остановился. Услышал, что кто-то плачет так безнадёжно и самозабвенно, как это умеют маленькие дети. Покрутив головой, определил, что звук я слышу из приоткрытой двери. Подкравшись на цыпочках, заглянул. Раздевалка, судя по всему. Не просто общая какая-то, а скорее всего танцевального коллектива. Вдоль стены стоят вешала, и на плечиках висят яркие костюмы и платьишки. Недалеко от двери сидит фигуристая девчуля, и уткнувшись в ладошки, горько рыдает.
— Что сидим? Кому ревём? Кто нашу королевишну обидел? — завалился я в комнату, словно рыцарь Ланселот, звезда Круглого стола, и уселся на скамейку рядом с девушкой.
— Па-а… Парторг, — выдавила она из себя, между двумя взрывами рыданий и уже собиралась было уткнуться обратно в ладошки, но потом передумала, и поменяла ладоши на моё плечо.
— Ай-яй-яй, какая бяка нашу красавицу обижает, — начал плести я благоглупости, осторожно поглаживая девчулю по волосам, — Но мы за это ему отомстим. План "А": — жутко отомстим. План "Б": — больно отомстим. Положим в следующий раз ему на стул комсомольский значок иголкой вверх. Будет знать, как комсомолок — красавиц обижать.
— Гвоздь нужен, — девушка, слушая меня, пару раз фыркнула, и уже не так содрогалась плечами.
— Зачем гвоздь? — не понял я, разглядывая девчонку. А ничего так экземпляр мне попался, если бы не зареванная мордашка, так вообще симпатяжка.
— Ну, он же парторг, — прыснула девчонка, — Им по должности деревянная задница положена, чтобы на партсобраниях часами сидеть. Значок бесполезно ему подкладывать. Или иголку погнёт, или значок сломает.
— Я как раз дом ремонтировать собрался, так что гвоздь любого размера найдем, — успокоил я девушку, — Кстати, а за что мы его наказывать собираемся?
— Скоро какие-то гости важные должны приехать. Вот он и примчался во дворец с проверкой. Злой, как черт. А тут мы танцуем. Как он разорался на нас, — пожаловалась она, чуть отвернувшись от меня и начав вытираться.