Как обычно, для успокоения, занялся приготовлением кофе, подтрунивая над собой. Был у меня такой метод релаксации, когда нервничаю. Помню, как свой первый трек продавал, не веря, что его купят. Так и сейчас. Варю кофе, и сам себя успокаиваю. Что-то вроде того придумываю, что мантия останется красивым украшением, а если вдруг и сработает, то куда с ней? Идти сберкассу брать, или по вечерам под окнами женской общаги бродить? В общем, бесполезная вещь, если и окажется она не волшебной, то не жалко.
Угу, вроде рассуждать-то рассуждаю, а самому уже невмоготу. Невидимка она, или нет? После того, как накинул мантию на плечи и увидел в зеркале свою голову без туловища, ржал минут пять, сбрасывая накопившееся напряжение.
"Успех окрыляет!" — так звучит рекламный слоган знаменитого энергетика. После удачного испытания мантии, я тоже надумал кое-каким напитком разжиться. Читал о нём в книге из серии городское фэнтази.
По большому счёту неплохо бы в квартиру какую-нибудь охрану заиметь, чтобы посторонних, даже в форме, прямо около порога тормозила, но кроме собаки Баскервилей и домового на ум ничего не пришло. Вот я и решил достать "vin d'inattention", что переводится как "вино невнимательности".
По сюжету книги, один персонаж этим зельем покрасил в квартире всё что мог, да так постарался, что ему даже счёта за коммуналку перестали приходить. Забыли все о его квартире, и входная дверь со стеной в коридоре слилась, как платформа девять и три четверти в сказке Роулинг. Правда, отвалил перс за апгрейд хаты немерено, но он и деньги не считал, поскольку был сынком какого-то магната.
Вынул я зеленую склянку из книги и сижу репу чешу — зелье по консистенции, как вода, а в книге ни слова о том, как красить. Через пять минут сообразил, что можно залить жидкость в пульверизатор, которым растения опрыскивают. Обрызгал входную дверь вместе косяком в два слоя, чтобы эффект конкретный был, смотрю на дверь, а она не исчезает. Хорошо, ещё догадался сфотографировать дверь, а потом снимок на компе посмотреть — работает зелье, там, где у меня дверь, для остальных теперь стена подъездная.
Последствия разговора с космонавтом меня настигли на следующий день после обеда. Я как раз устанавливал магнитофон в "Волгу" директора овощебазы, когда ко мне примчался Санька. Если что, то на новеньком ВАЗ 2106, ещё не отмытом от воска.
— Валер, срочно помчались в ДК. Директор наш по потолку бегает, тебя требует. Кстати, вместе с паспортом и трудовой книжкой. Ему с Мосфильма звонили, — выпалил он, чуть покосившись на хмурого водителя, наблюдающего за установкой новенького "Пионера".
— Сань, я работаю, — спокойно отреагировал я на выплеск его эмоций, — В настоящий момент я не могу всё бросить и побежать. У меня что-то бренчит.
"Волгу" отчего-то здесь считают хорошей машиной. Этакий жупел, а заодно и предел мечтаний советских граждан. Как по мне, так абсолютно убогая техника. Этакий вариант колхозной сноповязалки и допотопного движка, из которого соорудили средство передвижения. Мои Жигули и то на порядок современнее, а тут уровень ниже плинтуса. Я чуть на затылок не упал, когда услышал от водилы директора, что он каждый пять тысяч километров машину шприцует. Не, представляете себе, под эту мечту социализма надо лезть с тавотницей в руках, и вдувать в неё смазку. Вручную. В несколько разных точек.
— В каком смысле бренчит? — завис Санёк, увидев, чем я занимаюсь.
— В самом прямом. Слушай, — я вывел громкость магнитолы на максимум и в очередной раз начал прижимать обшивку руками, разыскивая "сверчков". Что-то где-то откровенно позванивало.
— Вроде, это тут, — неуверенно ткнул пальцем Саня в область рулевой колонки.
Поверив ему, как никак, а на свежее ухо он слышит лучше, чем я, уже даже не в десятый раз пробующий понять, что не так, я снял нижнюю пластиковую накладку. Мда-а. Можно всего ожидать, но то, что на заводе не закручивают болты, а только их наживляют… Короче, все болты под накладкой были завёрнуты на пару оборотов, и на них болтались шайбы, издавая тот самый звук, который я искал.
— Дружище, иди-ка сюда, — поманил я пальцем водителя, хмуро наблюдающего за моей работой, — Ты у нас "наездник" или шофёр?
Против показанных болтов мужику возразить было нечего. Сунув ему ключи, чтобы сам устранял провороненные косяки, я вышел с Санчесом на улицу.
Ничего интересного, ни в отделе кадров, ни в бухгалтерии дворца культуры не произошло.
На работу меня оформили, как бы скучая. Про себя удивился отделу кадров, где сидело два человека, а потом и бухгалтерии, где находилось, как минимум, шестеро дебелых женщин, нехотя перебирающих бумажки.
— В Москву летите? — спросила меня главбух, а по существу, местный главарь от счётов и бухгалтерских проводок.
— Видимо, да, — подтвердил я, всё ещё стараясь понять, что мне пытался в своей краткой и сумбурной речи сказать директор ДК.
Не, слетать в Москву за счет госпредприятия, наверное приятно. Для их времени. А я столицу не очень люблю. У меня и тут дел невпроворот.
Кого-то на Мосфильме, к подразделению которого относится и ЦСДФ, если что, под такой аббревиатурой скрывается студия документальных фильмов, заинтересовала моя музыка.
Ни разу они меня не удивили. Из интернета я уже знаю, что где-то перед кучей блоков корячится композитор Артемьев, что-то пытается родить Тухманов, но давайте честно.
Композиторами их назвали сейчас, и как по мне, то они дети своего времени. Моих сверстников в моём прошлом мире такой музыкой не заинтересовать.
Нет, я не хочу сказать, что большинство советских композиторов убожества. Зачем? Творчество скоморохов, или джаз Утёсова тоже не шедевры. Музыка — это зеркало того периода, в который она написана и стиль совкового примитивизма меня не напрягает. Что-то композиторы тут сочиняли, как умели, чтобы не выглядеть выше той же Пахмутовой, а иначе оно чревато могло стать. В бунтарях не числились, на хлеб с маслом и икрой хватало. Да, система не давала себя выразить, а на противостояние нужно было мужество. Короче, существовать приспособленцем было проще и безопаснее, а главное, сытнее. Так Союз Композиторов в основном и жил. Писал идеологически правильную музыку на проверенные цензурой слова. О чём говорить, если песню "День Победы", дошедшую до моего времени, хотели запретить, как чересчур легкомысленную, и Лев Лещенко первый раз исполнил её самовольно на собственный страх и риск.
Николай, тот самый спекулянт, с которым я познакомился в прошлую поездку, встретил меня в аэропорту. Созвонились с ним, а когда он узнал, что я прилетаю в восемь утра, то сам предложил, что приедет встречать. С радостью согласился. Наверняка он потом к себе на Бережковскую набережную поедет, а от неё до Мосфильма рукой подать.
— Всё привёз? — поинтересовался Коля, косясь на картонную коробку, в которую я упаковал заказанные им приставки.
Не нашлось у меня в доме чемодана или сумки, которые можно показать в этом времени, а сообразил я это поздно, когда магазины закрылись. Хорошо ещё, коробка в гараже нашлась, забитая всяким хламом, половину из которого я сразу выкинул.
— Как договаривались. Точно по списку, — доложил я, закидывая коробку на заднее сидение.
— Нормально ты. Быстро обернулся.
— Под рейс удачно попал, — пожал я плечами.
— Ну, что, ко мне на "базу"? Проверим всё и рассчитаюсь сразу. Не торопишься никуда?
— Не. Мне потом на Мосфильм нужно. Как раз рядом.
— В артисты решил податься?
— Музыкой моей заинтересовались. Хочешь послушать? — спросил я, увидев, что магнитола у него в машине есть.
— А, давай. Всё веселей ехать, — согласился Николай, вставляя протянутую мной кассету.
Музыку Коля слушал внимательно. Сумел я его озадачить. То-то он на меня поглядывать часто начал. Впрочем, что удивительного. Это парторг с космонавтом не понимают, что слышат, а Николай, похоже, знает возможности инструментов и эффектов, оттого и не может понять, откуда у меня те или иные звуки берутся.
— Круто. Клавиша незнакомая какая-то, хор, струнные, кухня вообще отпад звучит. Музыканты сильные. Ты где это всё записал? — спросил он сразу же после первой вещи.
— ДК у нас здоровый. Там кого только нет, — выдал я заранее заготовленный ответ.
Наверняка на Мосфильме тоже спрашивать много о чём будут. Особенно качество записи должно их впечатлить. Я даже думал было шумов искусственно при перезаписи добавить, но выбил меня вчерашний разговор с магом, и я попросту послал всё к чёрту. Не то настроение. Мне, понимаешь, того и гляди скоро придётся мир спасать, а я себе голову мелочами забиваю.
Так, под музыку и разговоры мы доехали до Бережковской набережной, и вскоре я вышел на улицы Москвы, став богаче на семь с половиной тысяч рублей. Во, теперь можно жить. Ура магии!
Благодаря предварительно сделанному звонку квест на проникновение в недра Мосфильма получился проще, чем я предполагал. Территория у Мосфильма, как у большого завода. Через маленькое окошечко в фойе получил разовый пропуск и достаточно подробные указания. Нужный мне павильон удалось разыскать минут через десять, и то, благодаря подсказкам. Чего тут только нет. И кусочек европейской улицы, и огромный гараж, в котором можно найти любые автомобили от "Виллиса", времён войны и правительственной "Чайки", до пожарной машины или туристического автобуса. Удалось полюбоваться через открытые настежь ворота, мимо которых проходил.
— Начальство всё в кабинете у главного. Ждут, когда мы декорации поменяем, — просветил меня суетливый молодой парень, командующий пятью рабочими, вешающими на крючки здоровенное полотно с изображением звёздного неба.
В кабинете, найденном мной на втором этаже, было накурено. Сильно накурено. Судя по полной пепельнице, четверо мужиков смолили здесь без остановок.
— Доброе утро. Я Валерий Гринёв. Прилетел насчёт музыки переговорить, — представился я, пытаясь понять, кто же из них тот Дмитрий Николаевич, которого мне нужно найти.