– «Капитан Зоркий слеп как крот в ясный день», – удивлённо прочитала она вслух.
Все ахнули.
– Увы, господа, это так, – Мямлик повысил голос. – Капитан Зоркий в действительности – не зоркий… Он не имеет права не только быть командиром звездолёта, но и вообще летать в космос. Это и есть та самая вопиюще не свойственная ему функция, которую я имел в виду в своём маленьком вступительном слове.
– Как! – вскочил с места штурман Кротик. – Этого не может быть! Капитан, почему вы молчите? Скажите ему, что это неправда!..
Но капитан молча закрыл лицо руками и опустил голову.
– Какое чудовищное надувательство… – злорадно и торжествующе прошептала Мимоза. – А вы! – повернулась она к Скарабею. – Вы, доктор! Вы не могли, вы не имели права этого не знать! Вы скрыли! Я вас… Вы пойдёте под суд!..
– Мадам, не стоит так кипятиться, – примирительно заметил детектив Мямлик. – Доктор Скарабей не имел права предать гласности сведения о состоянии здоровья любого из членов экипажа. И он достаточно страдал по этому поводу, поверьте. Он знал, что капитан врёт, но не мог уличить его, не нарушив при этом врачебной тайны. И не его вина, что Зоркий каким-то образом научился водить за нос медицинскую комиссию, из года в год допускавшую его к полётам.
– Простите, но какая же связь между плохим зрением нашего капитана и пропажей стартового ключа? – высказал недоумение Кротик.
– Вы. Вы и есть невольное звено этой связи.
– Я?! Каким образом?
– Капитан видел в вас своего преемника. Своего соперника и конкурента. Он опасался, что после разбора последнего полёта, в течение которого вы работали как за себя, так и за него, вас назначат капитаном.
Мимоза злорадно скривила губы:
– Ни минуты в этом не сомневалась. Но какой пассаж! Наш честнейший и принципиальнейший стянул ключ и подложил его Кротику.
– Благодарю вас, – кивнул Мямлик. – Вы сказали то, для чего я никак не мог подобрать нужную фразу.
Некоторое время все ошеломлённо молчали.
– Что же произошло в действительности? – воскликнул Скарабей. – Мы каждый день обсуждали ситуацию, но не смогли ни в чём разобраться.
– Вы не смогли разобраться потому что приняли условия задачи, предложенной капитаном Зорким. В таком виде задача не имела никакого решения. Мы же с коллегой сумели найти истинные данные в условии, и после этого с лёгкостью её решили.
Коллега Шустрик горделиво приосанился.
– Не было в действительности никакой анонимной записки, не было удаляющихся по коридору жёлтых носков злоумышленника. А самое главное – всё произошло раньше того времени, которое навязал вам в условии задачи капитан. Всё случилось не в полночь, а около восьми часов вечера.
– В это время у нас бывает ужин, – заметил Скарабей. – Мы все сидим здесь, на виду друг у друга.
– Вы случайно не припомните, кто появился в кают-компании последним?
– Капитан! – моментально вспомнила Мимоза.
– Благодарю вас. В то время, когда капитан Зоркий сел за стол, ключ уже лежал у него в кармане.
– Ах вот оно что… Да-да, это многое объясняет!
– Но теперь ему было необходимо под каким-то предлогом выйти из кают-компании, чтобы подбросить ключ в каюту штурмана Кротика. И тогда он разыграл этот бездарный спектакль с приступом кашля. Бездарный потому, что в результате он поперхнулся по-настоящему и потерял свои контактные линзы. Самым дурацким образом они оказались в его тарелке.
Капитан на мгновение поднял на Мямлика удивлённые глаза.
– Поразительно! – сказал доктор Скарабей. – Как я сам этого не понял?
– Кашляя на ходу и протирая глаза, капитан не сразу заметил потерю. Он забежал в каюту Кротика и спрятал ключ. Но в темноте сослепу он, вероятно, стукнулся головой обо что-то или упал, потому что позднее, поняв, что линзы потеряны, он не раз возвращался в эту каюту и пытался разыскать их на ощупь. Вы, господин Кротик, совершенно верно заметили, что в ваше отсутствие кто-то нарушает строгий порядок разложенных у вас на полу чертежей и инструментов.
– Если дело только в этом, я не в претензии… – заметил Кротик.
– Ну, а дальше капитан придумал историю с запиской, которая всех сбила с толку. Да, ещё один штрих… Направляясь из центра в кают-компанию (с ключом в кармане) и проходя мимо каюты Кротика, он переворачивает вверх ногами табличку с номером «девяносто шесть». Теперь этот номер выглядит как «шестьдесят девять», то есть, как его собственный. Таким образом он рассчитывает в случае чего от всего отпираться, утверждая, что ошибся дверью и в темноте сунул ключ в ящик чужого стола.
– Почему же он заодно не подбросил в каюту ключ? – спросил Скарабей.
– Потому, что он ещё не был уверен, что там пусто. Прежде он должен был увидеть всех сидящими за столом. А пока он просто перевернул табличку.
– Да, действительно, – согласился Кротик. – потом я привинтил её на место.
– Теперь ещё несколько зарисовок, относящихся, возможно, к области моей фантазии.
Мямлик походил взад-вперёд и посвистел трубкой.
– Вероятно для того, чтобы запутать всё окончательно и безнадёжно (а на самом деле только ради того, чтобы насолить капитану), госпожа Мимоза крадёт у господина Кротика его пресловутые жёлтые носки и подсовывает их капитану. Зоркий плохо видит, но он всё ещё различает цвета. Он легко обнаруживает в своих вещах инородное тело и выбрасывает жёлтые носки в мусорный контейнер.
– Ха-ха-ха! – весело рассмеялась Мимоза. – У вас действительно богатая фантазия. – Расскажите ещё что-нибудь смешное.
– С удовольствием. Когда капитан Зоркий понял, что мы на верном пути, он попытался от нас избавиться. Не найдя ничего более подходящего, он столкнул нас в мусорный контейнер и вытряхнул в космос.
– Ха-ха-ха, замечательно, благодарю вас! – Мимоза захлопала в ладоши.
– Но это и была его главная ошибка, – продолжал Мямлик, ничуть не смутившись. – До этого наигнуснейшего преступления, покушения на убийство, мы собирались вернуть капитану линзы и предложить ему добровольную отставку. Теперь его будут судить как уголовного преступника.
Капитан глухо застонал в прижатые к лицу ладони. Все молчали, глядя на него, – кто со злорадством, кто с удивлением, кто с сочувствием.
– Уже десять, – заметил Кротик. – Нам необходимо стартовать до половины двенадцатого, пока спасатели не включили программу запуска. Не хватало ещё, после всего этого, нам с ними разминуться… Пойду поищу ключ у себя в каюте. Капитан, куда вы его спрятали?
– Приклеен скотчем… к днищу верхнего ящика стола… – выдавил из себя капитан Зоркий.
Все поднялись со своих мест и направились в девяносто шестую каюту. Кротик вынул и перевернул ящик вверх дном.
Ключа не было.
Глава восемнадцатаяПОДРОБНОСТИ – ПИСЬМОМ
Только вечером предыдущего дня Мурзилка-комар сумел добраться, наконец, до своей редакции. Он залетел в окно Отдела репортёрских расследований, направил себе на грудь зелёный луч метаморфатора – и принял свой обыкновенный облик жёлтенького пушистого существа в беретике и с шарфиком на шее. После этого он, совершенно обессиленный, упал в кресло. Ужасно хотелось пить и есть. Единственное, что ему удалось перехватить в этот сумасшедший день, была капелька цветочного нектара – достаточная для комара, но не достаточная для довольно-таки прожорливого волшебного существа, называющего себя человечком.
Мурзилка выставил перед собой волшебный фонарик, с лёгкостью напряг воображение – и на его рабочем столе появились:
– упаковка хрустящей соломки;
– корзинка с фруктами;
– вазочка с засахаренными орешками;
– четыре стакана горячего чая в серебряных подстаканниках.
Всё это было, разумеется, тоже маленьким – соразмерным величине едока.
Насытившись, Мурзилка лёг в уголок дивана и заснул.
Утром его разбудила лисичка-секретарша.
– Мастодонт Сидорович просит вас зайти, – пропела она, с удивлением разглядывая остатки роскоши на письменном столе.
– А что случилось?
– Не знаю, – лисичка высыпала остатки засахаренных орешков в кармашек рабочего передника. – Ему только что звонили из Департамента.
Мурзилка поморщился. Задание он так и не выполнил. Вместо того, чтобы проучить взяточников в элитной школе, проболтался весь день за городом. «Пожалуй, – подумал он, – будет взбучка…»
Буквоедов встретил начальника Отдела расследований с непроницаемым видом и поставил его к себе на стол.
– Сдайте прибор.
Мурзилка, опустив глаза, протянул волшебный фонарик, – и тот, едва коснувшись пальцев редактора, сделался большим.
– Вы что-нибудь успели вчера? – поинтересовался Буквоедов, убирая метаморфатор в сейф.
– Так… – уклончиво ответил Мурзилка. – Разведка, сбор информации…
– Это хорошо, что вы не успели предпринять радикальных шагов, – одобрительно кивнул Буквоедов. – Там всё разрешилось без нашего вмешательства. Начальника милиции, у которого в этой школе учились дети, вчера сняли с работы. А новый начальник уже дал ход всем жалобам. Теперь на завуча и директора школы заведены уголовные дела, и нашего вмешательства не потребуется.
– Что ни делается, всё к лучшему, – отметил Мурзилка с облегчением.
– Наверное, вы ещё не в курсе… Ваши подчинённые развили у братьев по разуму бурную деятельность. И, как мне кажется, отнюдь не бесполезную.
– Пойду, посмотрю?
– Идите, вы свободны. Я и сам смотрю с удовольствием; прямо настоящее кино, детектив какой-то…
Мурзилка вернулся к себе в отдел и включил компьютер. Изображение и звук происходящего на звездолёте транслировалось через спутник-невидимку, прямо из головы Шустрика.
«Пойду поищу ключ у себя каюте, – говорил в этот момент один из астронавтов. – Капитан, куда вы его спрятали?» Потом все проследовали в каюту №96, перевернули ящик и ничего не нашли. Не было на нём и следов от липкой ленты. Либо капитан врал, либо…
Мурзилка вернул запись на начало и стал просматривать только самые важные, с его точки зрения, фрагменты. Одновременно он, по старой привычке, делал карандашные пометки в блокноте.