ем я смогу выиграть за весь год. Как видите, достаточный повод для ссоры с его светлостью. Слыханное ли это дело, чтобы когда-нибудь в ресторации играли в брелан, не считая козырной четверки? Что из того, что он лорд? Я думаю, всякий, кто приходит туда с кошельком в руках, имеет не меньшее право издавать новые законы, чем он, ибо перед деньгами все равны.
Слушая этот жаргон игорных притонов, лорд Гленварлох испытывал стыд и унижение, и его аристократическая гордость была уязвлена, когда в заключение своей тирады мейстер Лоустоф сказал, что игральные кости, так же как могила, стирают все сословные различия, которым Найджел с детства привык придавать, быть может, слишком большое значение. Невозможно было, однако, что-нибудь возразить против ученых рассуждений молодого юриста, и поэтому Найджел предпочел переменить тему разговора и стал расспрашивать его о жизни в Уайтфрайерсе. Там его хозяин также был своим человеком.
— Вы знаете, милорд, — сказал мейстер Лоустоф, — мы, обитатели Темпла, представляем собой власть в пределах наших владений; и я с гордостью могу сказать, что занимаю не последнее место в нашей республике — в прошлом году я был казначеем при церемониймейстере рождественских пирушек, а в настоящее время я сам избран кандидатом на эту почетную должность. При таких обстоятельствах нам приходится поддерживать дружеские отношения с нашими соседями из Эльзаса, подобно тому как христианские государства часто вынуждены из политических соображений заключать союзы с турецким султаном или с варварскими государствами.
— Я думал, что вы, джентльмены из Темпла, более независимы от ваших соседей, — сказал лорд Гленварлох.
— Вы оказываете нам слишком большую честь, милорд, — сказал студент. — У эльзасцев и у нас есть общие враги и, скажу вам по секрету, несколько общих друзей. Мы не допускаем в наши владения ни одного судейского чиновника, и в этом нам хорошо помогают наши соседи, которые не терпят у себя никого из этой братии. К тому же — прошу вас правильно понять меня — во власти эльзасцев оказывать покровительство или причинять неприятности нашим друзьям мужского и женского пола, которые вынуждены искать убежища в их владениях. Одним словом, обе общины оказывают друг другу взаимные услуги, хотя этот союз заключен между неравными государствами, и могу сказать, что мне самому приходилось вести с ними переговоры по весьма важным делам и я получал полное одобрение обеих сторон. Но слушайте, слушайте! Что это?
Мейстер Лоустоф замолчал, услышав отдаленный звук рога, громкий и пронзительный, и далекие, заглушенные крики.
— Что-то случилось в Уайтфрайерсе, — сказал Лоустоф. — Этот сигнал дается тогда, когда кто-нибудь из судейских чиновников вторгается во владения наших соседей, и при трубных звуках все они высыпают на улицу, чтобы прийти на помощь, словно рой пчел, когда разоряют их улей. А ну-ка, Джим, — сказал он, обращаясь к своему слуге, — сбегай посмотри, что творится в Эльзасе. Этот пострел, — продолжал он, когда мальчик, привыкший к стремительной поспешности своего хозяина, не выбежал, а сломя голову вылетел из комнаты и скатился вниз по лестнице, — прямо золото в здешних местах. Он служит шести господам — четверым из них каждому в отдельности — и появляется, словно фея, по желанию того, кто в настоящий момент больше всех нуждается в его помощи. Ни один оксфордский слуга, никакой цыганенок из Кембриджа не может соперничать с ним в быстроте и смышлености. Он может отличить шаги назойливого кредитора от шагов клиента, как только они ступят на первую ступеньку лестницы, он распознает легкую походку прелестной девушки от тяжелой поступи адвоката, стоит им только войти во двор, словом — он… Но я вижу, ваша светлость чем-то встревожены. Позвольте мне предложить вам еще один бокал сердечных капель моей доброй бабушки или разрешите показать вам мой гардероб и быть вашим камердинером.
Лорд Гленварлох без колебаний признался в том, что его мучает мысль о его теперешнем положении и он готов сделать все, что необходимо, лишь бы выпутаться из него.
Добродушный и беспечный юноша охотно вызвался помочь ему, провел его в свою маленькую спальню, открыл стоявшие там картонки, ларцы и дорожные сундуки, не забыв при этом также старый платяной шкаф орехового дерева, и начал выбирать одежду, которая могла бы сделать совершенно неузнаваемым его гостя, готового броситься в бурный водоворот бесшабашной жизни Эльзаса.
Глава XVII
Поди сюда, приятель! Примечай:
Ты среди тех, кто променял доходы
Поместий отчих на доход от шпаги.
Их свита не густа, но за спиной
У каждого — соратников десятки.
И эти люди, что на первый взгляд
Рискуют всем — и платьем, и богатством,
И бренным телом, и душой бессмертной, -
На деле не теряют ничего.
Круговорот свершает все на свете:
К старьевщику наряды возвратятся,
А деньги приплывут к ростовщику.
Недуг захватит тело, дьявол — душу,
Да вволю посмеется: что б он делал
Без всех своих помощников земных?
— Вашей светлости, — сказал Реджиналд Лоустоф, — придется сменить благородную шпагу, достойную королевского двора, которую я возьму на хранение, на этот палаш с сотней фунтов ржавого железа на рукоятке и надеть широкие клетчатые штаны вместо ваших изящных узких панталон. У нас не полагается носить плащ, ибо наши головорезы всегда ходят in cuerpo, note 112 и выцветший камзол из потертого бархата с потускневшими позументами и, прошу прощения, с пятнами крови из виноградной лозы будет самым подходящим нарядом для буяна. Я выйду на минутку, пока вы будете переодеваться, а потом помогу вам зашнуровать костюм.
Лоустоф вышел, и Найджел медленно и нерешительно последовал его совету. Он испытывал досаду и отвращение при мысли о необходимости такого недостойного переодевания; но когда он подумал о кровавой каре, которой грозил ему закон за его опрометчивую выходку, об апатичном и безвольном характере Иакова, предрассудках его сына, о всесильном влиянии герцога Бакингема, которое, несомненно, будет брошено на чашу весов против него, и в особенности когда он вспомнил о том, что теперь он должен смотреть на живого, 'неутомимого и вкрадчивого лорда Дэлгарно как на своего заклятого врага, он понял, что навлек на себя такую опасность, которая оправдывала применение всех честных средств, даже самых неприглядных с внешней стороны, чтобы выпутаться из этого затруднительного положения.
Предаваясь таким размышлениям, он стал переодеваться, когда его любезный хозяин снова вошел в спальню.
— Черт возьми, милорд! — воскликнул он. — Хорошо, что вы не отправились в наш Эльзас сразу, как вы того хотели, ибо ястребы уже налетели туда. Джим вернулся и принес весть о том, что он видел герольда с предписанием Тайного совета в сопровождении дюжины вооруженных до зубов дворцовых стражников, и звуки рога, которые мы с вами слышали, созывали жителей Уайтфрайерса. И когда старый герцог Хилдеброд увидел, что они ищут совершенно ему неизвестного человека, он из учтивости разрешил этим охотникам за людьми обыскать все его владения, будучи вполне уверен, что им едва ли удастся чем-нибудь поживиться, ибо герцог Хилдеброд — весьма здравомыслящий властитель. Отправляйся обратно, пострел, и скажи нам, когда все успокоится.
— А кто этот герцог Хилдеброд? — спросил лорд Гленварлох.
— Как, милорд? — воскликнул студент. — Вы уже так долго живете в нашем городе и еще никогда не слышали о доблестном и не менее мудром и хитром герцоге Хилдеброде, великом защитнике вольностей Эльзаса? Я полагал, что нет ни одного игрока в кости, ушей которого не коснулся бы слух о его славе.
— Однако я никогда не слышал о нем, мейстер Лоустоф, — сказал лорд Гленварлох, — или, что то же самое, я, видимо, не обращал внимания, когда кто-нибудь упоминал его имя в моем присутствии.
— Возможно, — сказал Лоустоф. — А теперь окажите мне честь и позвольте помочь вам зашнуровать ваш костюм. Вот, смотрите. Я нарочно не завязал несколько шнурков; если между камзолом и поясом будет проглядывать полоска рубашки, это придаст вам еще более бесшабашный вид и вызовет уважение к вам в Эльзасе, где мало кто носит белье. А некоторые шнурки я нарочно завяжу наискось, ибо наши беспутные кавалеры редко шнуруются с особенной тщательностью. Так!
— Шнуруйте как хотите, сэр, — сказал На йджел, — но расскажите мне хоть что-нибудь о жизни в этом злосчастном квартале, где я вынужден искать убежища вместе с другими неудачниками.
Так вот, милорд, — ответил студент, — наше соседнее государство Эльзас, которое закон называет убежищем Уайтфрайерс, подобно великим королевствам, пережило немало бунтов и революций, и так как в нем царят беззаконие и произвол, само собой разумеется, что эти бунты и революции совершались в нем чаще, чем мы имеем счастье наблюдать в нашей собственной республике Темпл, в Грей-Инне и в других подобных корпорациях. В наших преданиях и летописях упоминается двадцать революций на протяжении последних двенадцати лет, в течение которых вышеупомянутое государство несколько раз меняло образ правления — от абсолютной деспотии до республики, не считая таких промежуточных стадий, как олигархия, ограниченная монархия и даже гинократия, ибо я сам помню, как Эльзасом в течение почти девяти месяцев правила старая торговка рыбой. Затем бразды правления перешли в руки разорившегося адвоката, впоследствии свергнутого с престола отставным капитаном, который оказался тираном и был смещен тайным пастором, отрекшимся от престола в пользу герцога Джейкоба Хилдеброда, первого с таким титулом, да хранит его господь!
— Отличается ли правление этого властителя, — спросил лорд Гленварлох, стараясь проникнуться интересом к предмету их разговора, — деспотическим характером?
— Прошу прощения, милорд, — ответил обитатель Темпла, — этот монарх слишком мудр, чтобы, подобно некоторым из своих предшественников, навлечь на себя ненависть, управляя государством по собственному произволу. Он учредил государственный совет, который каждый день в семь часов собирается для утреннего возлияния; в одиннадцать часов они встречаются во второй раз за полдником для возбуждения аппетита; а собираясь в два часа пополудни на торжественное тайное совещание для обсуждения дел, служащих к благу республики, они проявляют такое усердие в своих