Несмотря на угрозу смерти, несмотря на уговоры и расписку Альберта (кстати, оставлять ее в руках арестованного им же диверсанта было чистым безумием), Мещеряков все-таки подстраховался и дал не адрес явки партизан, а «почтовый ящик» - тайник, через который можно передать информацию. Похоже, Валерий не осознал до конца, что времени осталось очень мало. Вернер решил, что большего он от Мещерякова не добьется. Лейтенант чувствовал, что если бы не женщина и бригада шахтеров, то Валерий вообще с ним разговаривать не стал, а спокойно дожидался бы в своей одиночке расстрела. Как ни загружен штурмбанфюрер, он для этого дела нашел бы минутку.
По крайней мере, у них сохранился небольшой шанс, и Альберт его не упустит. По дороге «Опель» припарковался у офицерского кафе, Вернер выпил чашку кофе и съел пару бутербродов с ветчиной. Между этими блюдами он по-русски написал для партизан записку. Несмотря на немецкую старательность, вышло коряво. Главное, чтобы они поняли смысл.
В следующий раз Ганс остановил автомобиль перед воротами парка. Альберт свернул записку и вышел из машины. В парке пусто, хотя сегодня нет ветра, и деревья очень красиво осыпаны хлопьями снега, как настоящим, еще горящим жаром тигля серебром. Вернер прошелся по дорожкам, осторожно проверил, не посадил ли ему штурмбанфюрер хвост. В безлюдном пространстве парка шпикам невозможно затеряться, место выбрано неплохо. Лейтенант уселся на указанную скамейку и спрятал записку в тайник. Не торопясь он вернулся к машине.
- Домой!
Ганс отвез его на квартиру и под конец завел нудный разговор о барахлящих тормозах и сальниках.
- Хорошо, до обеда завтра свободен, - бросил Вернер и хлопнул дверцей.
Лейтенант поднялся на второй этаж и замешкался у двери, потому что ключ никак не хотел входить в замок.
- Луки вверх! - раздалось сзади по-русски и в спину уперся ствол. Отойди!
Вернер поднял руки и отодвинулся. Какие к черту тайники, когда партизаны запросто приходят к нему домой! Альберт всегда подозревал, что между тюрьмой гестапо и волей существует незримая связь.
- Смотри-ка, все понимает! - удивился ребячий голос. Лейтенант чуть повернул голову и узнал мальчишку, протиравшего вчера ветровое стекло.
- Без глупостей, - сказал картавый мужской баритон. - Давай, Петька, отклой!
Еще один мальчишка возник сбоку, выдернул из замка дамскую шпильку и ключ легко отпер дверь. Вернера втолкнули в его квартиру, дверь заперли. Его обыскали и отобрали пистолет.
- Ну что, попался, гад?
- Как сказать, - сказал немец. - Разрешите, я сяду? - Альберт скинул шинель на пол и сел на стул. - Вы, господа, также садитесь.
- И гуталить умеет, - мужчина сел, а трое подростков окружили Вернера.
- Тогда поговорим? - деловито предложил Юра.
- Да, - кивнул Альберт. - У меня есть план, от которого вы не сможете отказаться…
17
Долгожданный звонок в дверь стал сигналом к началу операции. Петька притаился р коридоре, а Вернер щелкнул замком.
- Простите за опоздание, господин лейтенант козырнул ему шофер, механики подвели. Зато теперь машина ходит, как часы!
- Отлично, заходи.
Ганс шагнул за порог, а Петька ударил его сзади в основание шеи. Шофер обмяк и сполз по стене на пол. Солдатскую книжку и форму взял себе Сапрыкин. Пока Костя переодевался, Юра и Петя связали Ганса, Альберт помог им отнести его в дальнюю комнату. Затем вся компания спустилась вниз и уселась в «Опель».
- Это карта, - предусмотрительный Вернер достал из кармана карту области.
- Не надо, я тут вылос, - Кирпич тронул машину с места.
Путь предстоял длинный, но спокойный. Все немецкие патрули и посты брали под козырек, едва завидев черный гестаповский мундир. Да и так известно, что в персональных машинах кто попало не разъезжает!
На 60 километров до Горловки, райцентра, где располагалась большая железнодорожная станция и множество складов, Кирпичу понадобилось два часа. Дорогу он, правда, знал, но полотно все еще было грязным, а путь частенько перегораживали танки, вездеходы, грузовики, двигающиеся к фронту. Железная дорога не справлялась с потоком техники, а что будет, когда Натка, Петька и Юрка вернутся в отряд и на практике начнут применять все, чему научились у дяди Якова?
Вернер в Горловке бывал и ориентировался хорошо, поэтому нужный склад они нашли быстро. Подростки вышли чуть раньше, а Сапрыкин и Вернер подкатили прямо к дверям, где прохаживались двое солдат.
- Хальт! - часовые сдернули с плеч автоматы и навели на машину. Пароль или мы будем стрелять!
Альберт, не торопясь, вышел из машины.
- Молодцы! Правильно себя ведете! Я так и скажу вашему лейтенанту, если вы сдуру не начнете палить в гестапо… Подозрительные люди здесь не появлялись?
- Нет, - покачали головами солдаты.
- А как же те, что стоят у вас за спиной?
Немцы обернулись, а Петька с Юркой так же дружно опустили им на каски по кирпичу. Затем их оттащили в угол двора, связали и заткнули рты кляпами. Кирпич взял автомат и стал прогуливаться перед складом, изображая часового, а хлопцы вместе с Альбертом быстро грузили в багажник и на заднее сидение шинели, шапки и сапоги. Натка старалась все сосчитать, чтобы комплекты вышли полными.
- Все, еще пара сапог и на двадцать человек хватит, - сообщила она.
- Ага, - Петя пошел за сапогами и вернулся только через пять минут.
- Ты чего долго? - набросилась на него девчонка.
Петька потряс у ее уха кулаком.
- Слышишь? Я после той «двойки» только сухие с собой ношу!
- Пора ехать, - сказал Юра. - Костя! Кирпич сунул автомат им на заднее сидение и занял водительское место.
- Да, комфорта поубавилось, - заметила Натка, не зная, куда пристроить оружие.
- Давайте сюда, - вежливо улыбаясь, протянул руку Вернер.
- Лучше я подержу, - Петька перехватил автомат и положил на колени.
- Как хотите. - Альберт отдернул руку.
- Вот именно, - проворчал Петя.
- Осторожность - мать мудрости, - примирительно сказал Юра. - Вашей форме трудно доверять, Вернер.
- Ничего, скоро мы оденемся одинаково… Когда они отъехали, над складом уже вился легкий дымок.
- Зля подожгли, - сказал Константин, - а так до смены было бы тихо.
- Не зря, - отозвался Юра, - пропажу формы могли бы заметить через час, а через два началась бы усиленная проверка на дорогах. А теперь это просто диверсия.
На обратном пути, не доезжая до Юзовки, Сапрыкин свернул на проселочную дорогу. Несмотря на недовольство Вернера ему завязали глаза и в таком виде доставили в партизанский отряд.
- Что теперь скажете, Юрий? Береженого Бог бережет?
- Вроде того, - согласился хлопец и снял повязку.
Лейтенант обнаружил, что стоит в лесу, а перед ним прямо в земле находится дверь.
- Что, землянок никогда не видал, мил человек? - спросил Василий Кузьмич, несостоявшийся староста. Он обжился в отряде, выполнял мелкую, но нужную работу и старался держаться поближе к кухне, где попеременно командовали хорошие знакомые: Настя и ее тетка Анисья.
- Если вы так живете и так сражаетесь… - Вернер покачал головой. Фюрер кампанию с Россией проиграет.
- И я так думаю, - согласился старик. - Гитлер капут!
- Пошли, - подтолкнул лейтенанта Петя, - некогда лясы точить.
Внутри «землянки» оказалось не так плохо, как можно было предположить по названию. Стены и потолок выложены бревнами, керосиновые лампы давали достаточно света, чтобы разглядеть присутствующих.
- Как машина, Матвеич? - спросил командир.
- Зверь! Механизм новый, не подведет, - отозвался старый рабочий. - И номера мы сменили. Даня посмотрел на щурящегося немца.
- Я - Ларионов, командир партизанского отряда.
- Я догадался, - сказал Вернер. - А вы - Цыганков. Угадать не трудно!
- А ты тот гад, что Валерку сцапал? - насупился Яков. - Брек, драться не будем. Как все прошло?
- Нормально, - сказал за всех Петька. - Костя молодец.
- Сплошные чудеса, - пробормотал Яша. - Кирпич воюет, гестаповец грабит немецкие склады. Что же дальше будет?
- Вот это и обсудим, - предложил Даниил, - через полчаса пора выступать.
- Сначала покажите, есть ли планы здания гестапо, - сказал вдруг Вернер, - иначе я сотрудничать не стану!
- А что расстреляем - не боишься?
- Сначала чертежи, - твердо заявил немец.
- Герр Овечкин, откройте дверь! - унтер требовательно крутил звонок. Гестапо не привыкло долго торчать перед дверью. Наконец послышались шаркающие шаги.
- Кто там?
- Гестапо, нам нужно с вами поговорить.
- Вы серьезно? - Петр Сергеевич ухмыльнулся. - Значит, верно: если гора не идет к Магомету, то он - к горе?
- Прекратите болтать и откройте дверь! - унтер начал терять терпение.
- Пошел ты… - прошептал капитан по-русски, поднял револьвер на уровень груди и трижды выстрелил.
Унтер и солдат, стоявший рядом, свалились на пол.
- Что? Взяли русского офицера, колбасники? - Овечкин шагнул за косяк и тут же автоматная очередь превратила три дырки на двери в частый пунктир. Потом стало тихо.
Петр Сергеевич зарядил недостающие три патрона, подтянул кресло-качалку на середину комнаты так, чтобы видеть и дверь, и окно одновременно. Ждать пришлось долго, их контора находилась в центре, а Петр Сергеевич жил на скромной окраине.
Сначала за дверью послышалась тихая возня. Капитан дважды выстрелил, там раздался стон. Затем взрыв гранаты добил раненого и вынес дверь. Сквозь дым и пыль солдаты ринулись вперед, стреляя перед собой наугад. Раненый в ногу и грудь, Овечкин вместе с креслом опрокинулся на пол и успел еще трижды нажать на курок…
… А в далеком от Кельна городе, в своем кабинете, сидел штурмбанфюрер и ждал вестей от своих коллег.
Чтобы его не посмели обвинить в предвзятости (у Вернера, действительно, были высокие покровители), начальник гестапо решил не трогать лейтенанта, пока не соберет достаточно компрометирующих материалов о нем и его отце. Если к показаниям Славкина присоединится еще один свидетель, то Вернер не на фронт пойдет, а под трибунал и получит расстрел. Это более верное средство, чем русская пуля. Но, хоть и уверен штурмбанфюрер в своих расчетах, мысль о том, что было бы лучше сразу посадить наглеца в подвал, почему-то не давала ему покоя.