Могучий колебатель земли Посейдон увидел своего недруга среди бушующих волн. Бог тряхнул лазурнокудрявой головой и насмешливо сказал:
— Плавай теперь на свободе по морю, пока не достигнешь берега, как этого хочет Зевс! Будет с тебя! Думаю, ты не останешься мной недоволен.
Острым трезубцем Посейдон ударил коней. С диким фырканьем кони взвились и помчали колесницу бога. Их легкие копыта едва касались пенистых гребней волн. В волнах весело кувыркались и плясали скользкие дельфины: они приветствовали своего владыку.
С высоты Олимпа Афина Паллада увидела удаляющуюся упряжку Посейдона. Богиня знала, что неукротимый владыка моря больше не станет преследовать Одиссея, ее любимца. Могучая дочь Зевса шагнула с вершины горы вниз, в море. Она усмирила разгулявшиеся ветры и запретила дуть всем им, кроме пронзительного Борея. Борей должен был пригнать Одиссея к земле феаков.
Два дня и две ночи шумящее море носило многострадального героя. На третий, едва из тумана поднялась розовоперстая Эос, буря улеглась и просветлело море. Пологие волны качали Одиссея. С гребня высокой волны он бросил вперед быстрый взгляд и увидел невдалеке веселый берег и зеленые деревья. Герой собрал все силы и направился к земле. Долго плыл он вдоль острых рифов; там бурно кипела вода и мешала пловцу приблизиться к спасительному берегу. Внезапно он увидел перед собой устье светловодной реки. Радость оживила его, и он обратился к богу реки, прося о помощи и приюте.
Тотчас успокоились волны, настала тишина, только воды реки стремились в море с легким журчаньем. Одиссей напряг последние силы и немного проплыл против течения. Руки его встретили землю, он встал, шатаясь, по колени в воде. Первым делом спасенный снял с груди покрывало и бросил его в воду. Течение подхватило намокшую ткань и понесло ее в море, где кудрявились белые барашки кроткой Левкотеи. Одиссей вышел на берег, упал на колени и со слезами поцеловал землю. Поднявшись, он побрел по берегу. Он искал место, где можно было бы отдохнуть без всякой помехи. За рекой на пригорке серебрилась листва масличных деревьев. Одиссей добрался до рощи. Он выбрал две широковетвистые маслины; их ветви тесно переплетались между собой; ни лучи солнца, ни дождь не проникли бы сквозь густолиственный покров. Под маслинами лежали груды опавших листьев. Одиссей сгреб их в большую кучу, зарылся с головой в мягкие листья и крепко заснул.
ОДИССЕЙ У ФЕАКОВ
Под защитой густолиственных деревьев Одиссей проспал весь день и всю ночь. Он еще не проснулся и наутро, когда к устью реки приблизилась толпа девушек в белых одеждах. Они следовали за двухколесной повозкой с парой серых мулов в упряжке. Мулами правила высокая девушка в ярко расшитом покрывале — пеплосе, с золотой повязкой на голове. Ее сильные руки были умелы в работе, так же как ловки в игре и прилежны в рукоделье. Глаза ее смотрели смело и открыто, лицо горело нежным румянцем. Это была Навзикая, дочь феакийского царя, а девушки — рабыни царского дома.
Навзикая остановила мулов и легко соскочила на землю. Девушки сняли с повозки большой короб с бельем; здесь были белые хитоны и пеплосы, расшитые покрывала, красные плащи. Навзикая и ее спутницы должны были выстирать все эти одежды: в доме Алкиноя стирка лежала на попечении молодой царевны.
Возле реки, в чистом прибрежном песке были устроены обширные водоемы с проточной водой. Сюда Навзикая и ее спутницы погрузили все платья и принялись мять и топтать их ногами, пока песок не очистил с ткани всю грязь.
Вскоре всё побережье запестрело сверкающей белизной и пурпуром разостланных одежд. Пока жаркие лучи Гелиоса довершали их работу, девушки затеяли оживленную беготню по берегу. Для них это был веселый день, полный необычных развлечений. С криком и смехом они плескались в реке, затем старательно наливали друг другу в ладони душистый елей из медного кувшина и натирали плечи и руки, пока кувшин не опустел. Из повозки достали большие корзины с едой и весело расположились обедать — прямо на мягкой траве.
После обеда Навзикая предложила своим спутницам поиграть в мяч. Эта игра скорее напоминала пляску: девушки напевали, притоптывали в такт ногами и перекидывали разноцветный мяч из рук в руки.
К играющим незримо подошла сама Афина Паллада. Она любовалась проворством девушек. Среди них Навзикая была самой ловкой и быстрой. Но девичьи игры ненадолго отвлекли мудрую дочь Зевса. В роще, среди опавших листьев всё еще спал Одиссей, и Навзикая должна была помочь злополучному любимцу Афины.
Навзикая бросила мяч подругам. Афина незримо перехватила его и откинула в сторону. Мяч упал в море и заколыхался на волнах. Девушки громко закричали и крик их разбудил Одиссея.
Одиссей выбрался из кучи листьев и подошел к опушке рощи. Он увидел на побережье толпу девушек в белых одеждах, с блестящими пряжками у плеч, услышал звонкие девичьи голоса. Остерегаться было нечего. Одиссей вышел на побережье.
При виде незнакомца спутницы Навзикаи с криком разбежались по берегу. Одиссей больше походил на морское чудище, чем на человека, — грязный, с всклокоченной бородой и волосами, покрытый только засохшей морской тиной и листьями. Но отважная Навзикая осталась на месте: не впервые буря выбрасывала на берег Схерии несчастных мореплавателей. Царевна смотрела на чужеземца с состраданием и без боязни. Одиссей обратился к ней со словами, полными почтительного восхищения: он был мастер на искусные речи.
— Умоляю тебя, помоги мне, богиня или смертная — не знаю, — сказал он. — Если ты богиня, то ты можешь быть только Артемидой по красоте лица и высокому стану. Если же ты смертная — о, как должны быть счастливы твои отец и мать, имея такую дочь! Мне не приходилось встречать равных тебе. Однажды я видел в Делосе, возле алтаря Аполлона, стройную пальму с венцом блестящих листьев. Ты прекрасна и стройна, как эта пальма. Я не смею приблизиться к тебе с мольбой. Я знаю, что мой вид страшен, и боюсь испугать тебя. Двадцать дней я скитался по морю, был игралищем бури, и только вчера волны выбросили меня на ваш берег. Сжалься надо мной, прекрасная дева, помоги мне! Пусть бессмертные боги исполнят все твои желанья, дадут тебе супруга по сердцу, счастье и изобилье в доме!
Навзикая выслушала речь хитроумного чужеземца и благосклонно ответила:
— Странник, я вижу, что ты не простой скиталец. Ты разумен и благороден, а вид твой меня не пугает: Зевс посылает нам испытания по своей воле. В нашей стране все охотно помогут потерпевшему беды страннику. Ты находишься в Схерии, стране феаков. Царем своим феаки признают Алкиноя, внука Посейдона. Я дочь Алкиноя. Я укажу тебе, как пройти в дом моего отца.
Пока они разговаривали, спутницы Навзикаи робко подошли к ней. Навзикая встретила их с упреком:
— Куда вы разбежались? Не бойтесь незнакомца. Вы знаете, что никто не может сделать зла нам, феакам: мы Посейдонова рода, и нас любят бессмертные боги. Странников же нам посылает сам Зевс, и мы должны помогать им. Принесите скорее чужеземцу мягкий хитон. Пусть он смоет с себя грязь и оденется.
Пока Одиссей купался в реке, девушки быстро приготовились к обратной поездке: собрали высохшие платья, запрягли мулов. Одиссей подошел к ним, чисто вымытый и одетый. Он совсем преобразился, и девушки с изумленьем смотрели на него. Навзикая потихоньку сказала подругам:
— Я и прежде думала, что он не простой человек, а теперь я уверена, что это славнейший из смертных. О! Подобного мужества я еще не видела!
По приказанию царевны, Одиссею принесли мяса, мягкого хлеба, налили в кубок золотистого вина. Одиссей съел всё с жадностью: давно он не имел ни еды, ни питья. Навзикая стала в повозку, взяла вожжи и бич и сказала пришельцу:
— Следуй за нами издали, странник. Я не хочу, чтобы люди видели меня с незнакомым человеком и злословили исподтишка. Ты дойдешь с нами до священной рощи у городских ворот. Там, среди черных тополей, скрыт алтарь Афины Паллады. Обожди в роще столько времени, чтобы дать нам добраться до дома. Тогда встань и войди в город; любой ребенок укажет тебе дом Алкиноя. Мой отец и мать моя, благородная Арета, окажут тебе приют и помогут вернуться на родину.
Навзикая ударила своих мулов блестящим, плетеным из воловьих жил бичом. Мулы побежали, служанки и Одиссей последовали за повозкой. Когда они поровнялись с рощей Паллады, Одиссей отошел от девушек и остался ждать в глубине темнолиственной рощи.
Огненный Гелиос уже спускался к морским волнам, когда герой, наконец, направился к городу. У самых ворот он встретил молодую феакиянку. Ее лоб и щеки были покрыты тонким головным покрывалом, на плече она несла медный кувшин с водой. Это была сама Афина Паллада, но герой не мог узнать могучую богиню в облике скромной горожанки.
— Дочь моя, — спросил Одиссей, — не укажешь ли ты мне дом царя Алкиноя? Судьба привела меня издалека, и я никого не знаю здесь.
Феакиянка отвечала:
— Я охотно укажу тебе царское жилище, странник. Дом моего отца находится по соседству. Следуй за мной и не останавливайся, чтобы расспрашивать встречных: не все феаки бывают приветливы к чужеземцам.
Одиссей послушно шел за своей проводницей, хотя многое в ней казалось ему удивительным. Очень уж легко молодая женщина несла тяжелый кувшин; она проворно обходила встречных, и никто из них не замечал ни ее, ни Одиссея, словно темное облако скрывало их от взоров феаков. Но по пути он увидел столько удивительного, что перестал думать о странной феакиянке. Он еще не знал, в какую чудесную страну он попал.
Сначала они приблизились к гавани. Длинным, узким заливом она вдавалась глубоко в город. Вдоль берега, на песке, вытянулась бесконечная цепь чернобоких кораблей. Они стояли бок о бок; их поднятые черные носы все как один смотрели на залив. Над каждым кораблем высилась на столбах особая крыша; она защищала судно от дождя и от солнца. Здесь берегли корабль и ухаживали за ним, как воин ухаживает за конями своей боевой колесницы.
Вскоре путники поровнялись с обширной городской площадью. На площадь выходили длинные каменные здания и высокие ограды из нетесанных камней. Перед входом в каждое здание был выстроен красивый портик. Состоял он из двух рядов деревянных колонн и крыши над ними. Спутница Одиссея замедлила шаг и сказала: