Нападавшие, удивленные этим потоком слов и потрясенные оказанным им сопротивлением, удалились, злобно ворча.
— А ну-ка, живее, поторапливайтесь, а то придется помочь вам найти дорогу. Спокойной ночи! Вы были очень любезны.
Солнце уже садилось на горизонте и, как всегда это бывает в районах, близких к экватору, через несколько минут уже невозможно было что-либо рассмотреть в ночи.
Пьер и Фрике перебрались на плот, устроились там поудобнее и сразу же уснули. Но спали они очень чутко, держа, как говорится, ухо востро. Часа два спустя их разбудили страшные крики. Друзья тут же схватились за ружья и приготовились к обороне.
Где-то недалеко в лесу горели костры. Крики становились все громче и громче.
— Тысяча чертей! — прошептал Пьер Легаль. — Они, видимо, убивают друг друга. Это что-то ужасное. Думаю, если бы кожу сдирали живьем с нескольких сот человек, то и тогда мы бы не услышали такого крика.
— Это и впрямь что-то невообразимое, — отозвался Фрике. — Уж не готовятся ли они напасть на нас? Нет, вряд ли! Это кричат люди в предсмертных муках!
— Что же делать?
— Ах, черт побери, нам следует пойти туда! Эти проклятые туземцы наверняка не имеют понятия об огнестрельном оружии. У них нет даже луков, одни только копья, каменные топоры и камни, их нечего бояться.
— Ты прав. Может быть, им в руки попали те, кто уцелел во время кораблекрушения. Кто знает, нет ли там и наших китайцев.
На несколько секунд в лесу установилась тишина, затем отрывистые, хриплые, сдавленные крики людей, которых подвергают смертельным пыткам, возобновились. Но скоро все заглушил адский вой — победный рев диких животных, захвативших добычу. В небо взметнулись кровавые языки пламени, костры, видимо раздуваемые обезумевшей толпой, запылали с новой силой.
Повинуясь велению сердца, оба моряка тут же покинули плот. Не думая об опасности, забыв, что рискуют собственной жизнью, они продирались сквозь лианы, натыкались на скалы, бежали в темном лесу, готовые пожертвовать собой ради спасения этих несчастных, страшные жалобы которых приводили их в ужас.
Наконец друзья добрались до широкой поляны, ярко освещенной пылающими хвойными деревьями. Немало повидав на своем веку и зная, на какие жестокости способны дикари, они все же содрогнулись при виде картины, открывшейся их взору: все китайцы с борта «Лао-цзы» находились здесь, на этой поляне, во власти ликующих папуасов. Они подвесили их к нижним ветвям окружавших поляну деревьев, так что ноги их почти касались земли. И вся толпа островитян, не меньше восьмисот человек, мужчин, детей и женщин с неслыханной, изощренной жестокостью набросились на этих еще живых китайцев, нанося несчастным удары, чтобы выпустить из них кровь, как это делают на бойне. Они собирали эту кровь в калебасы[64] и тут же принимались ее пить с жадностью диких животных.
Среди этих окровавленных, изуродованных тел со вспоротыми животами танцевали и пели обезумевшие от радости каннибалы.
ГЛАВА 5
Первые открытия в Океании. — Мореплаватели XVI, XVII, XVIII веков. — Магеллан[65], Менданья де Нейра[66], Мендоса[67]; Дрейк[68], Кавендиш[69] — Фернандес де Кирос[70], Торрес[71], Ле-Мер[72], Схаутен[73], Карпентер[74], Абел Тасман[75], Роггевен[76], командор Байрон, Уоллис[77], Картерет[78] и Дампир[79]. — Кук! Бугенвиль! Лаперуз! — Д’Антркасто, Боден[80], Крузенштерн[81] и Коцебу[82].— Фрейсине[83], Боден[84], Дюмон-Дюрвиль[85].— Пиршество каннибалов — Слишком поздно. — Из всех китайцев уцелел только один — Юнга с «Лао-цзы».
Если не принимать в расчет пустынные, окруженные непроходимыми льдами земли, расположенные на пути к Северному и Южному полюсам, очертания континентов, больших и малых островов уже достаточно известны — все они занесены на карты с характерной для гидрографических описаний точностью, и теперь требуется лишь более детальное их изучение, что также немаловажно.
Эпоха великих первооткрывателей отошла в прошлое имена Колумбов[86], Магелланов и Куков принадлежат отныне истории. И тем не менее, возможно, никогда еще человечество не было охвачено такой жаждой открытий, как в наши дни. Буквально соревнуясь между собой, бесстрашные путешественники и исследователи, не раздумывая, позабыв о неслыханных трудностях, об опасностях, подстерегающих их на каждом шагу, бросаются на встречу неизвестности, с упорством мучеников и героев, стараясь добыть новые сведения о нашей Земле.
Противоречат ли последние слова тому, что было сказано выше? Дело в том, что славные мореплаватели XVI, XVII и XVIII веков действительно проложили новые морские пути и открыли неизвестные до того континенты. Эра географических открытий была окончена, но начатое ими требовало завершения. Человек XIX века оказался как бы перед гигантской стеной, за которой простирается бесконечное поле незнаемого. И теперь, в наши дни, на смену эпохе мореплавателей пришла эпоха исследователей. XIX веку выпала сложная задача — завершить открытие нашей Земли. Это будет одной из самых славных страниц в истории человечества. Приподнять вуаль, скрывающую лицо черной девственницы, таинственной Африки, увидеть песчаные пустыни и густые леса Австралии, исходить берега могучей реки Амазонки, проложить дорогу среди бесконечного множества островов и островков, образующих неповторимую Океанию, — такова многотрудная задача, которую ставят перед собой наши многочисленные современные исследователи и путешественники. И хоть многие на этом пути погибают, мы должны признать, что варварство и невежество отступают перед ярким светочем знаний, и когда этот светоч выпадает из рук умирающего, его тут же подхватывают сотни мужественных рук.
Сегодня, пресыщенное рассказами о жестоких кровавых драмах, общество интересуется мирными победами цивилизации, забыв о подвигах первых путешественников, бесстрашно проложивших дорогу современным аргонавтам[87]. И поскольку наше правдивое повествование привело нас в Океанию, расскажем хотя бы вкратце, кому мы обязаны открытием этих далеких земель.
Первым, кто отважно отправился в плавание по бескрайнему океану в надежде проложить дорогу будущим мореплавателям, был португалец Магеллан, состоявший на службе у испанского короля. Его-то и отправил Карл V на поиски южного пути в Тихий океан. Магеллан покидает Испанию с пятью кораблями. Но во время плавания три капитана поднимают бунт. У Магеллана остается лишь два корабля. Он тяжело болен, разбушевавшееся море угрожает их безопасности. Но ничто не может остановить мореплавателя. 21 октября 1520 года он входит в пролив, который носит с тех пор его имя, и оказывается в Тихом океане. Затем корабли направляются к экватору и пересекают его в девяти тысячах восьмистах пятидесяти милях от пролива, близ 170° восточной долготы от Парижского меридиана. Так была открыта большая группа островов, расположенных на 13°20′ северной широты, названная, поскольку жители их проявляют склонность к воровству, островами Воров (сегодня эти острова называются Марианскими). Магеллан не смог воспользоваться плодами своих трудов. Он был убит 5 апреля 1521 года в схватке с местными жителями, защищая вождя племени от его соплеменников[88].
Испанские мореплаватели предпринимают несколько неудачных попыток достичь островов Пряностей, и вот Альваро де Сааведра[89], уже на обратном пути в Мексику, в сотне лье от острова Джайлоло, обнаруживает большой остров и, полагая, что остров расположен напротив африканской Гвинеи, называет его Новой Гвинеей[90].
Затем наступает очередь Менданьи де Нейра и Мендосы; они открывают в Тихом океане группу островов, которые получают, ввиду их природных богатств, название Соломоновых островов, они также открывают острова Санта-Исабель и Малаита, а затем и Маркизские острова, где позднее побывают Кук (1794), Маршан[91] и Ванкувер[92], Крузенштерн (1804) и другие.
Знаменитый английский адмирал Дрейк повторяет в 1577 году смелый план Магеллана. Плавание его длится три года, на своем пути он открывает целый ряд островов, но, к сожалению, не слишком точно наносит их на карту. В 1586 году Томас Кавендиш совершает кругосветное плавание. Он отправляется из Плимута, пересекает Атлантический океан, проходит Магеллановым проливом Тихий океан, бросает якорь у островов Воров и возвращается в Европу, обогнув Молуккские острова и мыс Доброй Надежды.
Такова вкратце история первых географических открытий XVI века. В XVII веке открытий становится больше, а описания новых земель — достовернее.