Тут им стало ясно, что единственное сухое место — это тот кусочек пола, на котором они сейчас стояли. Все остальное было уже вымыто.
Школьный двор опустел.
Был пуст и 4-й «Б». Лишь цепочка следов тянулась по свежевымытому полу из центра класса к его двери. Но — странное дело — это были следы только одного человека…
В коридоре Васечкин слез с Петрова и, постояв секунду, неожиданно выхватил у Петрова мешочек с кедами и, размахивая им, помчался по коридору.
— Отдай! — не сразу закричал Петров и бросился за Васечкиным.
Васечкин с воплем бежал по коридору и вертел мешочком у себя над головой. Ребята, шедшие ему навстречу, опасливо расступались, а Васечкин весело бежал все дальше. Петров следовал за ним.
Первоклассник Филипп с восторгом следил за Васечкиным.
Васечкин выскочил на лестничную площадку второго этажа, недолго думая вскочил на перила и поехал вниз. Однако, проехав немного, он потерял равновесие и шлепнулся на лестничные ступеньки.
В голове у Васечкина загудело. Он сел, тупо глядя прямо перед собой. В это время мимо него шел первоклассник Филипп, спускавшийся по лестнице.
Филипп также крутил мешочком со сменной обувью у себя над головой. И мешочек, само собой, угодил Васечкину в глаз.
Васечкин потер глаз и поморгал им. В это время его наконец догнал Петров и сел рядом.
— Что, Васечкин, у тебя травма? — участливо спросила Маша, проходившая мимо с медицинской сумкой на боку, золотой медалью на шее и бюстом Вольтера в руках. — Тебе требуется первая медицинская помощь?
Васечкин промолчал.
— Нет, — ответил за него Петров. — Нам ничего не требуется!
— Дело ваше, — сказала Маша, удаляясь независимой походкой.
Друзья посмотрели ей вслед.
Над дверью, за корторой скрылась Маша, висело красочное объявление:
ЗАВТРА ДЕНЬ ЗДОРОВЬЯ!!!
— Вот завтра мы ей и покажем! — прочитав объявление, пообещал Васечкин.
— Ага, — на всякий случай подтвердил Петров, как всегда, в этом случае не очень хорошо понимая, о чем идет речь.
День здоровья шел под девизом «САМЫЙ СИЛЬНЫЙ, СМЕЛЫЙ, ЛОВКИЙ!» 4-й «Б» вместе с другими младшими классами проводил его на пляже. Каждому здесь нашлось дело по душе. Самые сильные из 2-го «А» и 1-го «Б» занимались перетягиванием каната. Казалось очевидным, что победа должна быть на стороне 2-го «А», но, к немалому удивлению болельщиков, победила дружба — разорвавшись посередине, не выдержал канат. Таким образом, образовались две кучи малы, каждая из которых сжимала свою половину каната.
А вот третьего класса вообще не было видно, что вызывало естественное беспокойство его классной руководительницы Эвелины Петровны, в растерянности оглядывающейся кругом.
Раз, два, три, четыре, пять,
Я иду искать!
Кто за мной стоит, —
Тому три кона водить!
раздался голос водящего, и почти сразу его торжествующий голос добавил: — Все, Серый, выходи! Я тебя вижу!
И тут же прямо на глазах у изумленной Эвелины Петровны, словно вынырнув из песка, возник обнаруженный Серега Малашкин и побежал наперегонки с водящим.
И тогда все пространство пляжа, на котором, казалось, было совершенно негде спрятаться, вдруг ожило, и весь третий класс с криком бросился вслед за Серегой.
Эвелина Петровна помчалась за ними.
Что же касается нашего любимого 4-го «Б», то вся его мужская половина, разделившись на команды, играла в водное поло. Женская часть класса, также поделенная пополам, болела за мужскую.
Все было как в настоящем водном поло, за исключением того, что заботливая Инна Андреевна ограничила игровое пространство таким образом, что играющие, вместо того чтобы плавать, стояли по щиколотку в воде. Это, однако, нисколько не мешало тому, что спортивные страсти бушевали всерьез.
Но… стоп! Что же это такое? Среди играющих опять не видно Петрова и Васечкина. Судя по всему, это беспокоило и Машу Старцеву, незаметно оглядывающуюся вокруг. Впрочем, судя по индифферентному выражению, появившемуся у нее на лице, она все-таки их заметила.
Петров и Васечкин сидели на лодке спина к спине рядом с длинным пирсом, уходящим далеко в море. Они удили рыбу,
Петров держал в руке удочку и безотрывно смотрел на совершенно неподвижный поплавок. Васечкин у него за спиной также безнадежно подергивал спиннингом.
Васечкину было жарко и скучно. Он вздохнул, оглянулся, потянулся, и тут в поле его зрения попала сделанная из газеты шапочка, прикрывавшая от солнца петровскую голову. Васечкин заинтересовался газетой.
— Смотри-ка, — сказал Васечкин, быстро подматывая спиннинг, — про меня напечатали! Ну надо же, а!
— Где это? — поразился Петров. — Где?
— Да сиди ты спокойно! — одернул его Васечкин, кладя спиннинг в лодку. — Не вертись! Сам прочту! Вот, слушай: «За истекший квартал автобусы нашего города перевезли 1678526 пассажиров». — Ну как? — удовлетворенно спросил он.
— Что «ну как»? — удивился Петров. — А где же здесь про тебя?
— Ну и балда же ты I — презрительно сказал Васечкин и голосом Инны Андреевны объяснил: — Я же в истекшем квартале тоже ездил на автобусе. Значит, это и про меня написано. Теперь понял?
— А! — сказал Петров, — Понял.
И он глубоко задумался.
— А вот и нет! — вдруг произнес он.
— Как нет? — возмутился Васечкин. — Это почему это «нет»?
— Да очень просто! Ты ведь все время без билета ездил. А пассажиров считали по оторванным билетам. А раз ты билета не отрывал, значит, тебя никто и не сосчитал. Поэтому здесь про тебя и не сказано. Понял?
И Петров, довольный, снова уставился на поплавок. Васечкин нахмурился.
— Про тебя тоже не сказано! — язвительно сказал он — Ты ведь тоже без билета ездил!
— Ездил, — миролюбиво согласился Петров.
Наступила пауза. Теперь Васечкин заинтересовался фотографией в газете. Была видна только часть фотографии, и Васечкин, интересуясь другой ее частью, стал поворачивать к себе Петрова.
— Ты чего это? — сказал Петров, стараясь не отрывать взгляда от поплавка.
— Ничего, — сказал Васечкин, обнаружив, что часть фотографии скрыта внутри газеты. — Лови, лови, не отвлекайся!
И он, стараясь не тревожить Петрова, стал разворачивать шапочку у него на голове.
— А чего там? — заинтересовался Петров.
Но Васечкин ничего ему не ответил. Он с суеверным ужасом смотрел на развернутую фотографию и подпись к ней. Подпись гласила:
МАША СТАРЦЕВА. 11 ЛЕТ. ВОДНЫЙ СЛАЛОМ.
На фотографии была изображена сама Маша на водных лыжах, застывшая в головокружительном прыжке.
Петров, озаботившись молчанием друга, обернулся и, проследив за его остановившимся взглядом, снял у себя с головы газету и, в свою очередь, тоже воззрился на фотографию.
— Ну, это уж слишком! — сказал он наконец.
Васечкин снова ничего не ответил ему, и неизвестно, как и когда он вышел бы из этого своего задумчивого состояния, если бы мяч, посланный мощной, но неточной рукой нападающего ватерпольной команды, не угодил ему в голову, благополучно отскочив от нее в воду.
— Подай мяч, Васечкин! — крикнул нападающий.
Васечкин, постепенно приходя в себя, посмотрел
вокруг и послушно нагнулся за мячом. Но то ли потому, что он все еще не пришел в себя, то ли потому, что лодку в этот момент качнуло, во всяком случае, Васечкин на глазах у потрясенного Петрова свалился в воду. Он тут же вынырнул и обеими руками ухватился за мяч.
— Подай мяч, Васечкин! — снова крикнул нападающий.
Однако Васечкин не сделал даже попытки отдать мяч.
— Отдай мяч, Васечкин! — потребовала вся ватерпольная команда.
Но Васечкин упрямо не отдавал мяч.
— Отдай мяч, Васечкин! — крикнули с берега Игорь Михайлович, Инна Андреевна и Владимир Федорович.
Но Васечкин по-прежнему не отдавал мяч.
— От-дай мяч, Ва-сеч-кин! — возмущенно скандировали болельщицы.
— Да отдай ты им мяч! — не выдержал Петров и, нагнувшись, выхватил у Васечкина мяч и бросил его нападающему.
Васечкин тут же ушел под воду.
— Ты чего это? — удивился Петров, когда Васечкин, на секунду показавшись на поверхности, снова ушел под воду.
— Тону! — только и успел сказать Васечкин перед очередным погружением.
— Чего ж ты сразу не сказал? — поразился Петров и наконец отложил удочку.
После чего он взял Васечкина за шиворот и извлек из воды.
— Ты чего, плавать, что ли, не умеешь? — поинтересовался Петров, глядя на то, как Васечкин снимает с себя мокрую одежду.
Васечкин ничего не сказал. Он обдумывал очередную идею, которая, вполне возможно, так и не пришла бы ему в голову, если бы не это непредвиденное купание.
— Да я тоже не умею! — миролюбиво сказал Петров.
— Вот что, — наконец произнес Васечкин, выжимая одежду, — я придумал!
— Чего это? — спросил Петров, как всегда немногословный, но готовый поддержать любое начинание друга.
— Мы с тобой тоже медаль получим!
— Как это? — удивился Петров.
— Очень просто. Я тебя спасу!
— В смысле? — спросил Петров.
— Ты ведь плавать не умеешь? — в свою очередь, спросил Васечкин, хватая со дна лодки резиновый круг и надувая его.
— Ну? — продолжал недоумевать Петров.
— Вот и хорошо! — сказал Васечкин, деловито надевая на него надутый круг. — Ты будешь тонуть, а я тебя спасу!
— Ты что! — возмутился Петров, пытаясь освободиться от круга. — Я же плавать не умею!
— Так я же тебя спасу! — успокаивал его Васечкин, для большей убедительности толкая Петрова в воду.
Теперь Петров плавал в воде, крепко вцепившись в надувной круг, и ему ничего не оставалось, как выслушать Васечкина до конца.
— Ты понимаешь, — горячился Васечкин, — я тебя спасу и получу медаль «За спасение утопающих». И в газете про нас напечатают. И фотографию поместят.
— А мне медаль? — спросил Петров, подгребая к лодке.
— А ты меня в следующий раз спасешь! — ни секунды не колеблясь, сказал Васечкин, мягко, но решительно отталкивая Петрова подальше от лодки. — Договорились?