- Я последовал твоему примеру. Ты показал мне, как это делается, и я тоже убежал вслед за тобой.
- Мой милый Тунец, ты появился вовремя. Молю тебя именем той любви, которую ты питаешь к маленьким тунцам, твоим деткам: помоги нам, иначе мы пропали.
- Охотно, от всей души! Возьмитесь за мой хвост, и я вас потащу. Через четыре минуты вы будете на берегу.
Пиноккио и Джеппетто, как вы сами понимаете, немедля приняли это приглашение. Но, вместо того чтобы взяться за хвост, они сели к Тунцу на спину, решив, что так удобнее.
- Не тяжело тебе? - спросил Пиноккио.
- Тяжело? Ни капли! Мне кажется, что на моей спине лежат две раковины, - успокоил их Тунец, который был силен, как двухгодовалый теленок.
Достигнув берега, Пиноккио спрыгнул сам, а затем помог сойти отцу. После этого он обратился к Тунцу и сказал взволнованно:
- Друг мой, ты спас моего отца. И поэтому у меня не хватает слов… Позволь мне, по крайней мере, поцеловать тебя в знак моей вечной благодарности.
Тунец высунул свою морду из воды. Пиноккио встал на колени и запечатлел сердечнейший поцелуй в самую середку рыбьего рта. При этом взрыве непритворной нежности бедный Тунец, не привыкший к такому обращению, был так растроган, что быстро нырнул и исчез, дабы никто не видел, что он плачет.
Между тем наступил день.
Пиноккио протянул руку своему отцу Джеппетто, который еле стоял на ногах, и сказал:
- Обопритесь на мою руку, дорогой отец, и двинемся в путь. Мы пойдем очень медленно, как муравьи, а если устанем, то отдохнем у обочины дороги.
- А куда мы пойдем? - спросил Джеппетто.
- Пойдем искать дом или хижину, где нам из жалости дадут кусок хлеба, чтобы насытиться, и охапку соломы, чтобы выспаться.
Они не прошли и ста шагов, как увидели на обочине дороги две отвратительные рожи, просившие милостыню.
Это оказались Кот и Лиса, но их трудно было узнать. Представьте себе, что Кот, притворяясь слепым, из-за этого со временем действительно ослеп. А постаревшая, совершенно облезлая и облысевшая Лиса лишилась хвоста. Это случилось таким образом: сия несчастная воровка попала в большую нужду и в один прекрасный день вынуждена была продать свой великолепный хвост бродячему торговцу, который смастерил из него печную метелку.
- Ах, Пиноккио! - воскликнула Лиса страдальческим голосом. - Подай нам, бедным калекам, маленькую милостыньку!
- …милостыньку! - повторил Кот.
- Прощайте, лицемеры! - ответил Деревянный Человечек. - Вы меня раз обманули, во второй раз вам это не удастся.
- Поверь нам, Пиноккио, теперь мы действительно бедны и несчастны.
- …несчастны! - повторил Кот.
- Если вы бедны, то по заслугам. Вспомните пословицу: «Ворованным добром не выстроишь дом». Прощайте, лицемеры!
- Пожалейте нас!
- …нас!
- Прощайте, лицемеры! Вспомните пословицу: «Краденая пшеница в еду не годится».
- Имейте снисхождение!
- …ение! - повторил Кот.
- Прощайте, лицемеры! Вспомните пословицу: «Кто куртку ближнего загреб, тот без рубахи ляжет в гроб».
И после этих слов Пиноккио и Джеппетто спокойно пошли дальше. Пройдя еще сто шагов, они увидели в конце тропинки, посреди поля, красивую соломенную хижину с черепичной крышей.
- В этой хижине кто-то живет, - сказал Пиноккио, - подойдем и постучимся.
Они подошли и постучались в дверь.
- Кто там? - раздался голосок изнутри.
- Бедный отец и бедный сын, которые не имеют ни хлеба, ни крыши над головой, - ответил Деревянный Человечек.
- Поверните ключ, и дверь откроется, - произнес голосок.
Пиноккио повернул ключ, и дверь открылась. Войдя в хижину, они посмотрели во все стороны, но никого не увидели.
- Где же хозяин этого дома? - удивился Пиноккио.
- Я здесь, наверху!
Отец и сын подняли головы к потолку и увидели на балке Говорящего Сверчка.
- О, мой милый маленький Сверчок! - приветствовал его Пиноккио с изысканной вежливостью.
- Теперь я твой милый маленький Сверчок, не так ли? А помнишь, как ты бросил в меня деревянным молотком, чтобы выгнать «милого маленького Сверчка» из своего дома?
- Ты прав, мой милый маленький Сверчок! Выгони меня тоже… Кинь в меня тоже деревянным молотком! Но сжалься над моим бедным отцом!
- Я сжалюсь над отцом и также над сыном. Но сперва я хотел напомнить тебе твое недружелюбие, чтобы ты понял, что на этом свете нужно, по возможности, ко всем относиться дружелюбно, и тогда в плохие времена все отнесутся дружелюбно к тебе.
- Ты прав, мой милый маленький Сверчок, ты тысячу раз прав, и я приму близко к сердцу урок, который ты преподал мне. Но не скажешь ли ты мне, каким образом ты смог заполучить такую прекрасную хижину?
- Эту хижину подарила мне вчера одна прелестная Коза, у которой чудесная лазурно-голубая шерстка.
- А где теперь эта Коза? - спросил Пиноккио, очень взволнованный.
- Не знаю.
- А когда она придет сюда?
- Она никогда не придет сюда. Она ушла отсюда и, уходя, грустно сказала: «Бедный Пиноккио! Я его никогда больше не увижу. Акула его проглотила!»
- Она так действительно сказала?.. Значит, это была несомненно она!.. Это была она!.. Моя любимая, дорогая Фея! - всхлипнул Пиноккио, и слезы хлынули у него из глаз.
Выплакавшись, он соорудил удобную постель из соломы для старого Джеппетто. Затем он спросил у Говорящего Сверчка:
- Скажи мне, маленький Сверчок, где бы я мог раздобыть стакан молока для моего бедного отца?
- Через три поля отсюда живет огородник Джанджо, у которого имеются три молочные коровы. Иди к нему, и ты там сможешь получить все, что тебе нужно.
Пиноккио побежал к дому огородника Джанджо. Огородник спросил:
- Сколько тебе нужно молока?
- Полный стакан.
- Стакан молока стоит один сольдо. Дай мне раньше этот сольдо.
- Но у меня нет даже чентезимо, - ответил Пиноккио смутившись.
- Плохо твое дело. Деревянный Человечек, - проговорил огородник. - Если у тебя нет даже чентезимо, я не могу тебе дать даже наперстка молока.
- Ничего не поделаешь, - сказал Пиноккио и собрался уходить.
- Подожди минутку, - промолвил Джанджо. - Пожалуй, мы сможем столковаться. Ты согласен крутить ворот?
- Что значит «ворот»?
- Это такое устройство, при помощи которого достают воду из колодца для поливки овощей.
- Я попробую.
- Хорошо. В таком случае, вытяни из колодца сто ведер воды, и ты получишь стакан молока.
- Согласен.
Джанджо повел Деревянного Человечка на огород и показал ему, как надо вертеть ворот. Пиноккио сразу же приступил к делу. Но, пока он вытащил сто ведер воды, он облился потом с головы до ног. За всю свою жизнь он никогда так не трудился.
- До сих пор, - сказал огородник, - эту работу исполнял мой ослик. Но теперь бедное животное лежит при смерти.
- Можно мне посмотреть на него? - спросил Деревянный Человечек.
- Пожалуйста.
В конюшне Пиноккио увидел на соломе милого ослика, который умирал от голода и непосильного труда. Внимательно осмотрев его, Пиноккио печально сказал про себя: «Этот ослик мне знаком. Его лицо я когда-то видел».
И он наклонился над осликом и спросил на ослином наречии:
- Кто ты такой?
Услышав вопрос, умирающий ослик открыл глаза и пробормотал на том же наречии:
- Я… Фи… и… ти… иль…
После чего он снова закрыл глаза и умер.
- Ах, бедный Фитиль! - пробормотал Пиноккио.
Он взял горсть соломы и вытер слезу, скатившуюся по его лицу.
- Почему ты так горюешь над ослом, который тебе не стоил денег? - удивился огородник. - Что тогда остается делать мне, купившему его за наличные?
- Я вам объясню… Он был моим другом.
- Твоим другом?
- Моим школьным товарищем.
- Что? - вскричал Джанджо и громко захохотал. - Что ты городишь? Ты ходил с ослами в школу?.. Надо думать, что ты там изучал интересные предметы!
Деревянный Человечек, сконфуженный этими словами, ничего не ответил, только взял стакан парного молока и вернулся обратно в хижину.
И, начиная с этого дня, он пять месяцев подряд каждый день вставал на рассвете и шел вертеть ворот, чтобы заработать стакан молока для больного отца. Мало того: в течение этого времени он научился плести маленькие и большие корзины из камыша. И деньги, полученные от продажи корзин, он тратил весьма разумно. Между прочим, он самостоятельно смастерил изящное кресло на колесиках, и в этом кресле вывозил своего отца в хорошую погоду на гулянье, чтобы старик мог дышать свежим воздухом.
По вечерам он упражнялся в чтении и письме. В ближней деревне он купил за несколько сольдо толстую книгу, не имевшую начала и конца, и по этой книге занимался чтением. А для письма он употреблял заостренную соломину. А так как у него не было ни чернил, ни чернильницы, то он обмакивал соломину в горшочек, в который выжимал сок черники и вишни.
Таким образом ему удалось не только устроить своему больному отцу безбедное житье, но и отложить еще сорок сольдо себе на новый костюм.
Однажды утром он сказал отцу:
- Пойду-ка я на ближайший рынок и куплю себе куртку, колпак и пару ботинок. А когда я вернусь домой, - добавил он, смеясь, - я буду так хорошо одет, что вы меня примете за важного синьора.
И он ушел из дому и на радостях побежал вприпрыжку. Вдруг он услышал, как кто-то зовет его по имени. Он обернулся и увидел красивую Улитку, которая вылезла из-под куста.
- Ты меня уже не узнаешь? - спросила Улитка.
- Да… нет… не знаю!
- Разве ты не помнишь ту Улитку, которая была служанкой у Феи с лазурными волосами? Разве ты уже забыл, как я со свечкой спускалась по лестнице и как ты торчал одной ногой в двери?
- Разве я мог это забыть! - вскричал Пиноккио. - Скажи скорее, красивая маленькая Улитка: где ты оставила мою добрую Фею? Как она живет? Простила ли она меня? Думает ли она обо мне? Любит ли она меня еще? Могу ли я ее увидеть?
На все эти вопросы, которые Пиноккио выпалил единым духом. Улитка ответила с привычной медлительностью: