— Я буду учиться, буду работать, я всё сделаю так, как вы скажете, потому что мне надоело быть куклой, я хочу стать живым мальчиком, чего бы это ни стоило! Вы же говорили, что это возможно, правда?
— Да, говорила, но всё зависит от тебя самого.
ГЛАВА 26Пиноккио отправляется со своими товарищами на берег моря, чтобы посмотреть на огромную акулу
На следующий день Пиноккио пошёл в школу.
Представьте себе оживление сорванцов-мальчишек, когда к ним на занятия явилась кукла. Они хохотали так, что даже остановиться не могли. Каких только шуточек они над Пиноккио не выкинули! Один сорвал с него колпак, другой дёргал за куртку. Ещё кто-то пытался пририсовать ему чернилами усы, а один даже хотел привязать к рукам Пиноккио ниточки, чтобы тот плясал, как марионетка.
Поначалу Пиноккио притворялся, что ему нет дела до этих выходок. Но в конце концов его терпение лопнуло, он повернулся к самым усердным шутникам и произнёс:
— Потише, ребята, я здесь не для того, чтобы быть для вас посмешищем! Я с уважением отношусь к другим, и к себе жду такого же отношения.
— Смотрите-ка, деревянный клоун разговорился! Как по книжке читает! — закричали юные озорники, заходясь от смеха. Самый бойкий из них протянул руку, чтобы схватить Пиноккио за нос.
Он оказался недостаточно проворен: Пиноккио лягнул его по ноге.
— Ой! Крепкие у тебя ноги! — завопил мальчишка, потирая ушибленную ногу.
— А локти-то! Еще покрепче будут! — воскликнул другой, получивший тычок в живот за свои грубые шуточки.
Вот так пинками и тычками завоевал Пиноккио уважение соучеников, и они даже стали его друзьями.
Учитель то и дело хвалил его: ведь Пиноккио оказался внимательным, прилежным и сообразительным, он всегда первым появлялся в школе и последним уходил после уроков. Он допустил лишь одну ошибку: завёл слишком много друзей, и среди них оказалось несколько отпетых сорванцов и лентяев, которые терпеть не могли учиться.
Каждый день учитель предостерегал Пиноккио на их счёт, да и Фея неустанно повторяла:
— Берегись, Пиноккио! Рано или поздно эти дурные мальчишки отобьют у тебя охоту учиться, а может, и навлекут на тебя крупные неприятности.
— Исключено, — неизменно отвечал Пиноккио и постукивал себя по лбу, как бы говоря: «В этой голове ума хватит!»
И в один прекрасный день случилось так, что по пути в школу Пиноккио повстречал нескольких своих приятелей, которые спросили у него:
— Слыхал новость?
— Какую?
— В море, неподалеку отсюда, появилась акула, огромная, как гора.
— Правда? Уж не та ли это акула, которая плавала здесь, когда утонул мой бедный отец?
— Мы как раз идём на берег посмотреть на неё. Хочешь с нами?
— Нет, я иду в школу.
— Никуда она не убежит, эта школа! В школу можно пойти и завтра. Уроком больше, уроком меньше — мы как были тупыми ослами, так ими и останемся.
— А что скажет учитель?
— Пусть говорит что ему вздумается. Ему за то и платят, чтобы он брюзжал целый день.
— А моя мать?
— Матери об этом знать незачем, — отвечали плохие мальчишки.
— Я знаю, как надо сделать, — сказал Пиноккио. — У меня есть свои причины посмотреть на эту акулу, но я это сделаю после занятий.
— Вот глупец! — воскликнул один из мальчишек. — И ты думаешь, что такая крупная рыба станет тебя дожидаться? Как только ей надоест здесь болтаться, она уплывёт куда-нибудь ещё, и тогда уж поздно будет.
— А далеко отсюда до берега? — спросил Пиноккио.
— За час успеем и туда, и обратно.
— Ну так пошли! — решился Пиноккио. — Кто первый добежит, тот выиграл!
И мальчишки, зажав книги под мышками, ринулись к морю, и впереди всех, как всегда, был Пиноккио, у которого на ногах словно выросли крылья.
Время от времени он останавливался, чтобы подождать своих отставших товарищей. Глядя на них, запылённых и запыхавшихся, с вываливающимися языками, Пиноккио хохотал от души. Несчастный деревянный человечек, он и не подозревал, какие ужасы и беды ждут его впереди!
ГЛАВА 27Большая драка между Пиноккио и его товарищами; один из них ранен а Пиноккио арестован полицией
Оказавшись на берегу, Пиноккио вгляделся в море, но акулы не было видно. Водная поверхность была гладкой, словно зеркало.
— Ну и где же ваша акула? — спросил он у своих подбежавших товарищей.
— Не иначе, отправилась завтракать! — расхохотался один.
— А может, вздремнуть решила! — подхватил другой, смеясь еще громче.
По их глупым ответам и дурацкому смеху Пиноккио догадался, что его обвели вокруг пальца. Он рассерженно спросил:
— И зачем понадобилась эта дурацкая история с акулой? — Это была отличная шутка! — в один голос ответила компания лоботрясов.
— И в чём её смысл?
— Да в том, что ты прогулял школу и пошёл вместе с нами. Тебе самому-то нравится быть таким прилежным и послушным? Не противно так хорошо учиться?
— А вам что за дело до того, как я учусь?
— Учитель к нам из-за этого хуже относится, вот нам какое дело.
— Почему это?
— Потому что те, кто прогуливает школу, всегда проигрывают по сравнению с теми, кто учится. А нам это не нравится! У нас, между прочим, своя гордость есть!
— И что мне прикажете делать, чтобы вам угодить?
— Ты должен следовать нашему примеру и ненавидеть школу, уроки и учителя — трёх наших заклятых врагов.
— А если я хочу учиться дальше?
— В таком случае нам с тобой не по пути, но имей в виду, ты за это расплатишься!
— Честное слово, — проговорил Пиноккио, покачивая головой, — смотрю я на вас, и меня смех разбирает.
— Ты полегче, Пиноккио! — прикрикнул самый рослый из мальчишек. — Не слишком заносись! Ишь, разговорился! Если ты нас не боишься, то мы тебя и подавно. Учти, ты здесь один, а нас семеро.
— Прямо семь смертных грехов, — фыркнул Пиноккио.
— Нет, послушайте-ка его! Оскорблять нас вздумал! Он назвал нас семью смертными грехами!
— Пиноккио, извинись, не то хуже будет!
— Как бы не так! — с издёвкой проговорил Пиноккио, показывая мальчишкам нос. - Ку-ку!
— Пиноккио, ты пожалеешь!
— Ку-ку!
— Мы тебя поколотим!
— Ку-ку!
— Придёшь домой с расквашенным носом!
— Ку-ку!
— Я тебе покажу «ку-ку»! — бросился вперёд самый смелый из мальчишек. — На тебе для начала, можешь съесть за ужином!
И с этими словами он стукнул Пиноккио кулаком по голове. Но, как и следовало ожидать, тот моментально дал сдачи, и завязалась драка.
Пиноккио, хоть и стоял в одиночку, защищался как герой. Он так успешно орудовал ногами, вырезанными из самой твёрдой древесины, что противникам волей-неволей приходилось держаться на почтительном расстоянии. Удары деревянного человечка запоминались надолго.
Раздосадованные мальчишки, не в силах подступиться к Пиноккио, прибегли к другому оружию. Они открыли свои школьные сумки и принялись швырять в него книгами. Что только в него не летело — и задачники, и буквари, и атласы. Но Пиноккио, шустрый и ловкий, вовремя уворачивался, и учебники, пролетая над его головой, падали в море.
То-то изумились рыбы! В надежде, что в воду попало что-то съедобное, они подплывали к учебникам целыми стаями. Но, пожевав страничку-другую, рыбы выплёвывали бумагу и кривились, словно говоря: «Мы привыкли к пище повкуснее!»
Битва была в самом разгаре, когда из воды показался большой краб. Он медленно выполз на берег и просипел хриплым голосом:
— Прекратите, вы, маленькие негодяи! Эти драки между мальчишками всегда плохо кончаются! Непременно стрясётся какая-нибудь беда!
Бедный краб! Он бы ещё ветру проповедовал! Даже Пиноккио, этот негодник, обернулся и грубо оборвал его:
— Придержи язык, старый зануда, что ты тут хрипишь! Лучше подлечи горло, пожуй таблетки.
В этот момент мальчишки, у которых своих книг уже не осталось, заметили сумку Пиноккио, валявшуюся на земле, и немедленно завладели ею.
Одна из книг была тяжёлой, в твёрдом переплёте из картона. Называлась она «Курс арифметики». Каких она была размеров, вообразите сами!
Один из мальчишек схватил книгу, прицелился получше и швырнул учебник со всей силой прямо в голову Пиноккио. Но вместо того, чтобы попасть в деревянную куклу, книга угодила в голову его же приятеля, который побелел как полотно, вскрикнул: «Ох, мама, помоги мне! Я умираю!» — и рухнул на песок. Решив, что их товарищ сражён замертво, перепуганные мальчишки кинулись наутёк. Минуты не прошло, как их и след простыл.
А Пиноккио остался. Хоть сам он и был едва живой от страха и испуга, он смочил песок морской водой и начал тереть виски своего несчастного одноклассника. При этом он горько плакал и звал его:
— Эудженио! Бедный мой Эудженио! Открой глаза, посмотри на меня! Почему ты не отвечаешь? Это сделал не я! Это не я тебя! Открой глаза, Эудженио! Если ты так и будешь лежать с закрытыми глазами, я тоже умру! Как я теперь покажусь домой? Как наберусь смелости вернуться?
О, если бы только я отправился сегодня в школу! И зачем я послушался приятелей? Всё из-за них! И учитель мне говорил, и матушка повторяла: «Берегись плохих товарищей!» А я всё упрямился, своенравный дурень! Они говорили, а я всё делал по-своему! Вот теперь и расплачиваюсь. С тех пор как я родился, я и четверти часа счастлив не был из-за собственного характера. Что же со мною будет?
Пиноккио плакал, бил себя кулаками по голове и звал бедного Эудженио. Вдруг он услышал шаги у себя за спиной.
Пиноккио обернулся и увидел двух полицейских.
— Что это ты здесь делаешь? — спросили они деревянного человечка.
— Помогаю своему школьному товарищу.
— Он что, ранен?
— Кажется, да.
— И правда ранен, — проговорил один из полицейских, наклоняясь к Эудженио и внимательно глядя на него. — Мальчика ударили в висок. Кто это сделал?
— Это не я, — заикаясь, пролепетал Пиноккио.