— Что? — Майхейм тут же ринулся к своему аппарату. — Вы правы! Господи! Я совсем забыл о нем! Почему вы не сказали мне раньше?
Акер неприятно улыбнулся.
— Как сказал бы наш друг Мэнкс, я очень смущаюсь, когда приходится лезть не в свои дела, — пожал он плечами. — Но какая разница? Вы действительно ожидали, что Пит сумеет что-то узнать за несколько часов? На это потребуется несколько дней — А теперь вы явно не вернете его прежде, чем он решит нашу задачу.
— Но... но... — запинаясь, проговорил Майхейм. — Ноу него же могут возникнуть проблемы!
— Проблемы всегда возникают, — кивнул Акер. — Но он всегда выбирается из них сам!
Когда мир перестал кружиться вокруг Пита Мэнкса, он глубоко вздохнул, открыл глаза и огляделся. А потом уставился на труп.
Труп был очень старый и очень мертвый. Он неаккуратно висел на виселице, к которой была прислонена лестница, а напротив сидела злая, голодная собака и, облизываясь, глядела на свой потенциальный ужин.
— Упс! — потрясенно сказал Пит и поспешно отвернулся.
Он был в нескольких шагах от моста, на котором стояли дома, поэтому мост напоминал продолжение улицы. Венчала его башня, на вершине которой торчали на кольях человеческие головы. Общее впечатление было неприятным, но не лишенным определенного шарма.
Рядом с Питом стояло несколько человек, глядя на болтавшийся на виселице труп. Одеты они были как на маскараде. На женщинах были длинные платья и капоты, мужчины в рубашках с плотными жесткими воротниками, бриджах до колен и кожаных куртках. Мельком глянув на себя, Пит обнаружил, что одет точно также, хотя и немного богаче.
— И это культурный период? — с горечью спросил Пит Мэнкс в пустоту. — Как же! Первое, с чем я столкнулся, это жестокость.
— Он действительно выглядит несколько жестким, — сказал смуглый оборванец, задумчиво ковыряющийся у себя в зубах. — Бедный Эриас. Ну, подрезал он несколько кошельков...
— О, — сказал Пит. — Мелкое воровство. И за это у вас вешают?
— Он легко отделался, — сказал еще один человек. — Его могли бы и четвертовать.
Похоже, это был смертельно опасный сектор времени, хорошо еще, что он здесь долго не задержится. Что там обещал доктор Майхейм? Несколько часов на то, чтобы выполнить задание. И неплохо бы уже начать действовать.
— Я ищу актера по имени Шекспир, — сказал он смуглому. — Вы что-нибудь знаете о нем?
— Может быть. А кто вы?
Пит пошарил в карманах. Никаких визиток. Он даже не знал, как выглядит тот, чье тело жило в елизаветинской Англии. Ладно...
— Мэнкс, — сказал он. — Пит Мэнкс.
— Вы одеты, как дворянин, но... — задумался оборванец. — Вы не собираетесь причинить какой-нибудь вред мастеру Биллу?
— Нет. Мне нужна всего лишь кое-какая информация.
Оборванец задумался, наконец, дал Питу кое-какие наколки:
— Он может быть в театре «Глобус». Или, может, в таверне «Русалка». Идите по этой улице, потом...
Найти театр «Глобус» оказалось нетрудно даже при том, что больше всего он напоминал гостиницу. Но мастера Билла там не оказалось. Питу посоветовали посмотреть в «Русалке».
— Он дует там пиво с Беном и Китом, — проинформировал Пита высокий человек с измученными глазами. Видит Бог, я ничего не могу с ним поделать. Мне нужен третий акт, а он орет, что у него пропало вдохновение. Спаси меня Боже от авторов с их причудами! — Он взмахнул руками и ушел.
Пит без дальнейших приключений нашел таверну. Больше всего она походила на пивную забегаловку в Хэллоуин. За дубовыми столами сидели мужчины в причудливых костюмах, стучали чашами и вопили хором песню:
Бетти вечно была пьяна,
Хотя пьянела не от вина...
— М-да, — процедил сквозь зубы Пит, глядя вокруг, пока к нему не подбежал суетливый толстяк в белом переднике.
— Чем могу вам служить, мой лорд?
— Я ищу парня по имени Шекспир.
— Мастера Билла? Он скоро вернется. Он сбежал, когда появился один из его кредиторов. А зачем вы хотите видеть его?
— Все в порядке. Все тип-топ. Я просто его приятель.
Владелец таверны все еще выглядел подозрительным, но жестом показал на один из столов.
— Вон сидят Кит Марлоу и Бен Джонсон, два его самых близких друга. Эй, Бен! Тут один человек хочет увидеть Билла!
Дородный джентельмен в испачканной одежде столкнул с коленей блондинку и повернулся, чтобы взглянуть на Пита. Икнув, он глотнул пива и кивнул.
— Садись с нами, незнакомец. Ты кто?
Пит представился.
— Пит Мэнкс? Значит, ты не джентльмен.
— Вот как? Послушай, всезнайка, мой старик был олдерменом и...
— Нет-нет, — сказал Бен Джонсон, — я ине думал тебя оскорблять. Мы бродячие актеры и драматурги, а не лорды, знаешь ли.
Пит был удовлетворен и взмахнул рукой.
— Да я из тех же. Занимаюсь примерно тем же самым. Держал заведение с бинго в Океан Парке, пока это было не запрещено законом...
Второй, Кит Марлоу, нахмурился, сморщив худое, удивительно подвижное лицо.
— Но все же ты одет, как дворянин. Как...
Мэнкс пошарил в памяти в поисках того, что может ему помочь.
— Как розу ни назови, она все равно пахнет розой, — неверно процитировал он.
Марлоу и Джонсон обменялись удивленными взглядами.
— Ты знаешь пьесы нашего Билла? Ну, за это мы должны выпить. Он будет рад повидаться с тобой, когда вернется.
Мгновенно появилось пиво — свежее и крепкое, которое Пит жадно проглотил.
— О, кей, — сказал он. — Я хочу потолковать с вашим пивоваром. Уж я-то понимаю толк в пиве, — стал он толковать хозяину таверны, который в ответ лишь зевнул.
Пит пустился в объяснения, чем различаются сорта пива. Джонсон и Марлоу были восхищены его познаниями.
— Это просто поразительно, Пит, — хихикнул Бен. — Ты мне нравишься!
К счастью, Мэнкс нашел в кошельке на поясе золото и оплатил счет.
И в очередной раз подумал о том, чье же тело он занял. Но опять-таки не обнаружил никаких подсказок.
Шло время, текло пиво. Иногда их компания разражалась пением, от чего Пит каждый раз морщился.
— Слишком слащаво, — с отвращением сказал он, наконец. — Эх, был бы здесь электрофонограф!..
Между столами бродил менестрель в зеленых колготках. Он пощипывал лютню и тянул тоскливую песню о леди, похожей на горлицу.
— Слащаво, — сказал ему Пит. — Надо чего-нибудь по-бодрее. Проснись же, джазмен.
Менестрель побагровел.
— Можно подумать, вы умеете лучше, — огрызнулся он.
— Конечно, — с пьяной уверенностью кивнул Мэнкс. — Давай-ка мне свою цитру. Я привык бряцать на банджо, — сказал он своим компаньонам, — Так что поглядим, как...
Он начал петь и, когда дошел до последней строчки, ему показалось, что помещение стало еще больше.
— Странно, — сказал Бен, когда Пит замолчал. — Ритм достаточно странный. Но...
— Ладно, — проворчал Пит. — Сейчас я покажу вам настоящий джаз.
«Yodelin’ Jive»[7] в исполнении Мэнкса таверна приветствовала бурными аплодисментами. Мужчины стали стучать чашками по столам и завопили еще сильнее. В зале появился, озираясь, грустный парень с высокой залысиной.
— Вот он! — заорал Бен. — Билл! Сюда!
Мастер Шекспир потащился к столу.
— Я с ума сойду, — заявил он, ошеломленно глядя вокруг. — Меркантилизм убьет искусство. Как, Бога ради, я могу написать роман, когда они все время вопят и требуют от меня эти ужасные пьесы?
— Опять ты со своим романом, — сказал Бен с легким презрением. — Деньги, мой мальчик, деньги — это вещь! Забудь об искусстве и продолжай писать пьесы. Они делают нам фунты и гинеи...
— Если бы только королева снизошла, чтобы посмотреть мой спектакль, я заработал бы целое состояние. Но я застрял в третьем акте в этом проклятом «Сне в летнюю ночь». Фу!
Пит рассеянно взглянул на него.
— Но «Сон» уже закончен, — заметил он. — «Уорнер Бразерс» сделал это несколько лет назад. Парень, это дерьмо. Хотя Микки Руни был там хорош.
Шекспир схватил чашу с пивом и опорожнил ее одним глотком.
— Что ты там бормочешь, что «Сон» закончен! Я еще не дописал его.
— Я видел, что видел, — огрызнулся Пит. — Парень с ослиной головой. Боттом его звали... Ну, его еще исполнял Джимми Кэгни...
— Ослиная голова у Боттома! — Шекспир подался к нему, сверкая глазами. — А это идея! Это смешно и...
— Это уж слишком! — тут же вмешался Бен Джонсон. — Публике такое не понравится.
— Да? Может, ты и прав. — Шекспир опять посмотрел на Пита. — Расскажи-ка мне об этом подробнее, дружище.
Мэнкс стал рассказывать. Память его была словно подернута туманом, но улучшалась с каждым глотком. Так что он все же сумел описать окончание «Сна в летнюю ночь».
— Великолепно! — воскликнул Шекспир. — Эти сцены непременно войдут в мою пьесу. Я так их и напишу.
— Но это же плагиат, Билл, — покачал головой Марлоу. — Все и так еще спорят о твоем «Отелло».
Шекспир задумался.
— Где, ты говоришь, ставили эту пьесу? В Америке? Да ладно, какое-то мелкое королевство в Европе... Какая разница! Все равно никто ничего не узнает!
— Я мог бы заработать на ней миллион, — брякнул Пит. — Но что делает постановку хорошей? Кровь! Море крови! Вот, например, постановка, где Карлофф... кажется «Доктор Джекил и мистер Хайд», ну, там еще парень становился то героем, то выродком. Он...
И Мэнкс пошел молоть всякий вздор, а Шекспир внимательно слушал. Потом великий драматург стал бормотать что-то об Ариэле и Калибане.
— Послушайте, парни, вы бы видели Бетт Дэвис в «Елизавете и Эссексе», — продолжал трепаться Мэнкс.
Внезапно за столом воцарилась мертвая тишина. Пит огляделся.
— В чем дело? Я что-то не то сказал?
— Тише, — прошипел Марлоу. — Здесь могут оказаться шпики. Это слишком опасно, даже простые намеки считаются изменой.
— А-а, — сказал Пит, — все понятно. Выходит, Бетт и Эррол действительно встречались друг с другом...
Тишина стала слишком напряженной, но Пит разорвал ее, добравшись до лютни.