В таверну ворвался Кит Марлоу.
— Вот пропуск от Эссекса, — задыхаясь, проговорил он. — По нему вы пройдете в тюрьму и выйдете обратно.
— Прекрасно! — воскликнул Пит. — Теперь за работу, парни, а я проконтролирую каждый ваш шаг.
Глаза его заблестели.
Было уже время начинать преставление. Мэнкс оглядел через щелочку в занавесе зал.
— Она еще не прибыла, — сказал он. — Я думаю... Минутку. Появился Эссекс — и с ним какая-то фемина. Но она в маске...
Бен Джонсон тоже глянул в щелочку.
— Да, это королева. Начинаем?
За плечами Пита появился здоровяк в форме стражника.
— У нас есть приказ. Если какой-нибудь актер выйдет на сцену...
— Да, мы знаем, — отмахнулся от него Пит. — Вот только Бен, Кит, Билл и я — не актеры. Давай, Билл. Говори вступительное слово.
Но Мастера Шекспира вдруг охватил страх перед публикой. Он сделал шаг на сцену и тут же юркнул обратно за занавес. Питу пришлось самому поспешно занять его место. Выйдя на сцену, он ощутил на себе сотни внимательных взглядов. Эссекс был явно взволнован. Лицо королевы было бесстрастным.
— М-м... Леди и джентльмены, — начал Пит. — Сегодня вы будете свидетелями небывалого представления, отличающегося от всех, что вы видели прежде. Вы привыкли к тому, что здесь ставят пьесы без декораций. Ну, а мы пошли на шаг дальше. Сегодня вечером мы сыграем «Ромео и Джульетту» без актеров!
Наступила мертвая тишина. Пит бросился со сцены, нырнул за установленный посредине экран и замахал Киту Марлоу. Тот покорно поднял занавес. Зрители увидели задник, на котором была грубо намалевана улица, предположительно, в Вероне, но так как это рисовал сам Пит, то получилось здание, поразительно напоминающее Эмпайр Стейт Билдинг.
И в тишине вдруг зазвучал голос:
— В двух семьях, равных знатностью и славой,
В Вероне пышной разгорелся вновь
Вражды минувших дней раздор кровавый,
Заставил литься мирных граждан кровь.
Стоящие по обе стороны от сцены стражники завертели головами, но ни Пит, ни остальные не произнесли ни слова. Голос шел из рожка, соединенного с коробкой, над которой навис Мэнкс, энергично поворачивая рукоятку, которая, в свою очередь, крутила восковые валики, записанные на его простейшем фонографе в тюрьме.
Вступление закончилось. На сцене незримо появились Самсон и Грегори из дома Капулетти.
— Уж поверь моему слову, Грегори, мы бобов разводить не станем.
— Конечно, нет, а то мы были бы огородниками.
Билл Шекспир спокойно упал за сценой в обморок. Кит Марлоу глядел на молчащий зал и сокрушенно качал головой. И только Бен был счастлив, поскольку, как всегда, изрядно подвыпил.
— Какая гулянка была вчера вечером, — прошептал он, — после того, как вы, Пит, легли спать. Мы запускали ваш... как его?.. фонограф в таверне и даже сделали запись. Здорово было!
— Тс-с-с! — зашипел Пит. — Следующий валик, быстрее!
Стражники волновались. Они явно не могли арестовать актеров, поскольку на сцене никого не было, но спектакль продолжался независимо от этого. Публика по-прежнему молчала.
Шекспир очнулся и опять упал в обморок. Кит обливался потом. Пит чувствовал спазмы в желудке. Публика не реагировала. Возможно, это было для нее слишком новаторским. Но если королеве не понравится, то... что там сказал Эссекс? Обезглавливание? Или сожжение на костре? Пит прикрыл глаза и содрогнулся. Ничего себе выбор между веревкой и жарким!
Тишина становилась мертвой. Люди начали покидать зал. Кит закрыл руками лицо. Билл очнулся, секунду послушал, прошептал: «Это проклятая сцена на балконе!» и опять потерял сознание.
Шла вторая сцена второго акта. Сад Капулетти. Знаменитая сцена на балконе. Появился невидимый Ромео, и его голос зазвучал из рожка:
— Над шрамом шутит тот, кто не был ранен.
Но тише! Что за свет блеснул в окне?..
И тут закончился очередной цилиндрик. Пит машинально протянул руку за следующим, который должен был подать ему Бен. Но Джонсон оказался в затруднении, отчаянно возясь среди цилиндриков.
— Они перепутаны! — зашептал он. — Быстрее! Давай сам что-нибудь экспромтом!
Со стоном ужаса Пит выхватил из кармана пьесу и стал судорожно перелистывать страницы. Зрители по другую сторону экрана постепенно начали шуметь. Еще немного, и...
Пит нашел нужное место, но буквы плясали у него перед глазами, тем более, что ему было трудно прочесть подлинник на староанглийском. Согнувшись над фонографом, он попытался подражать голосу Ромео, надеясь, что стражники ничего не заметят:
— О, там восход! Джульетта — это солнце.
Встань, солнце ясное и... (ч-черт, что тут накорябано) и замочи луну!
Она и без того... м-м... уже сдыхает...
— Бог ты мой! — прошипел Шекспир, в который уже раз приходя в себя. — Какая ужасная профессия! Брошу все и пойду рыть канавы!
Публика шумела все громче. Кит Марлоу бегал с места на место. Бен Джонсон безнадежно возился с восковыми валиками. Пит плюнул на все и отчаянно продолжал:
— ...прекраснейшие в небе две звезды
Принуждены на время отлучиться и... ммм...
Запели в небе птицы.
О, если б я простой верхонкой был!
Но кто там говорит?
— Да, это я! — запищал Бен Джонсон голосом Джульетты.
— Она сказала что-то, — истерично лепетал Пит. — О, говори...
— Держи! — сказал Бен, суя ему в руки восковой цилиндрик. — Нашел!
— О, говори, мой светозарный ангел! — провозгласил Пит, вставляя цилиндрик в фонограф.
Тот завертелся, игла пошла по воску, ожил рожок фонографа. И светозарный ангел заговорил:
— Это было в китайском квартале,
Обдолбанные на полу лежали.
— И только Минни,
— В одном бикини, — тут же подхватил мощный хор пьяных голосов из таверны «Русалка», — танцует хали-гали до зари!
— А, чтоб тебя! — взревел в полный голос Бен. — Это не тот валик. Этот мы записали вчера вечером в таверне...
— Остановите это, — пролепетал Пит. — Мы все погибли! Мы...
— Продолжайте! — закричал Кит Марлоу, размахивая руками. — Пит, они, они... Публике это нравится!
Из зала раздались голоса, пытающиеся подпевать фонографу. Безумный джаз ударил всем в головы. Те из зрителей, которые посещали в последнее время таверну «Русалка», повскакивали с мест и начали отплясывать прямо в проходах. Через пару секунд весь театр «Глобус» стал танцевать.
— Красотка Минни! Красотка Минни! — ревела публика.
— Й-ю-у-уу-х! — взревел Бен Джонсон, выскакивая на сцену и включаясь в общий ритм. — Давайте, парни! Поддайте жару!
— Красотка Минни,
В одном...
Даже стражники присоединились к пляшущим, не в силах сопротивляться. Королева Елизавета изящно поднялась на ноги, опираясь на руку Эссекса и... тоже пустилась в пляс!
— Красотка Минни... танцует до зари!..
Когда валик кончился, публика без сил рухнула на свои места. Но к тому времени в голове Пита уже молниеносно созрел план. Он запустил дальше «Ромео и Джульетту» — но с определенными дополнениями. Теперь после каждой сцены он проигрывал «Красотку Минни».
Когда спектакль закончился, Пита нашел Эссекс.
— Великолепно, — бормотал граф. — Просто замечательно. Место Генерального прокурора ваше! Королева в восхищении! Это же просто...
— А, это все пустяки, — скромно сказал Пит. — Всего лишь небольшая моя идейка, ничего серьезного. Эй, Бен!
— Я слышал ваш разговор, — сказал, подходя, Бен Джонсон. — Приветству...
БЛУП!
Доктор Майхейм наконец-то отремонтировал свою машину времени.
Пит открыл глаза, увидел, что находится в лаборатории и счастливо улыбнулся профессору Акеру и доктору.
— Приветик, — сказал он. — А что так долго? Я прекрасно провел время. Жаль, что вас там не было.
— Ну и что? — спросил тут же Акер. — Пьесы написал Шекспир, не так ли?
— Бэкон! — рявкнул Майхейм. — Расскажите же, как там было, Пит.
— Ладно, — сказал Мэнкс, с удовольствием закуривая сигарету. — Бэкон не имел никакого отношения к театру. Шекспир сам писал свои пьесы. Вот послушайте... — И он стал рассказывать, игнорируя разочарованный взгляд Майхейма.
— Таким образом, все это написал Шекспир, — закончил Пит.
— Мне жаль, доктор, но вы проиграли, — усмехнулся Акер. — В следующий раз не спорьте с психологом, — пустил он шпильку, — если только не хотите...
— Минутку, — Майхейм поднял брови. — Вы подали Шекспиру много идей, не так ли, Пит?
— О, конечно. И большинство ему понравилось. Он написал...
— Это неважно. Главное, вы дали Шекспиру идеи! — Майхейм повернулся к Акеру. — Профессор, — сказал он, — мне кажется, вы упустили суть дела. Человек, в теле которого Пит находился в шестнадцатом веке, был близким другом Эссекса. Он, также, был кузеном Роберта Сесиля и племянником лорда Бергли. А его смертельным врагом был адвокат Эдвард Кук.
— Ну и что с того? — спросил Пит. — Я так и не узнал, кем был там.
— Спросите Акера, — захихикал Майхейм. — Он-то знает. Да, Пит, вы были приятелем Эссекса и врагом Кука. Вашим же дядей был лорд Бергли. А знаете ли вы, кто был племянником лорда Бергли?
— Нет, — беспомощно промямлил Мэнкс. — И кто же им был?
— Сэр Фрэнсис Бэкон! — проревел Майхейм и согнулся от хохота пополам. — Да, пьесы написал Шекспир! Совершенно верно! Но идеи Шекспиру дал Пит Мэнкс, который в то время был в теле Фрэнсиса Бэкона! А-ха-ха-ха-ха!..
И доктор взорвался хохотом с плачевным отсутствием всяческого достоинства, так что профессор Акер поспешил удалиться.
— Ну и правильно сделал, что ушел, — сказал, отсмеявшись, Майхейм. — Пойдемте, Пит. Я возьму вам первосортную выпивку.
— Отлично, док! — улыбнулся Мэнкс, вскакивая на ноги. — Думаю, я ее заслужил. Вот это я и называю хорошим заработком!
Генри Каттнер. Человек в своем времени
ГЛАВА I. Идея Мэнкса
Men About Time, (Th