Ларос спрятал деньги в пальто и ушел крайне разочарованным.
Доктор Майхейм ухмыльнулся, поняв, что произошло.
— Могу поспорить, что вы опять все перевернули с ног на голову? Что случилось?
— Он предатель... — начал Пит.
— Этот выскочка, как обычно, пытался все сделать так, как удобно ему... — оборвал его Акер.
Все уходят, продолжая спорить. Занавес.
Генри Каттнер. В шкуре Геркулеса
Hercules Muscles In, (Thrilling Wonder Stories, 1941, № 2 ), пер. Андрей Бурцев
ГЛАВА I. Отправиться в 700 до н.э.
Сидя в такси, Пит Мэнкс машинально потер нос и поглядел на своего товарища.
— Ты не понимаешь, Бигги, — устало сказал он. — У кучи парней такие же проблемы.
Мистер Бигпиг Каллахен, бывший объездчик диких лошадей и борец, а теперь подопечный Пита, выглядел мрачным. По крайней мере, можно предположить, что он выглядел мрачным. Трудно обнаружить эмоции на лице, напоминающим здоровый кусок говядины, с блестящими крошечными глазками и зарослями рыжих волос, из которых торчало что-то, что приходилось назвать ушами.
Лицо Бигпига не всегда было таким. Он начал с Восточного района Нью-Йорка и дрался весь путь от Джерси до штата Монтана, где остался на шесть лет, работая на забое крупного рогатого скота. Пит не без основания подозревал, что там-то ему наступила на лицо корова, что едва ли изменило его к лучшему. Во всяком случае, оно не приносило ни эстетического наслаждения, ни радости.
— Флора, — сказал мистер Каллахен. — Черт ее побери...
Пит мысленно перевел его слова. Розы, петуньи или тюльпаны, согласно классификации Бигпига, носили название «флора». На этот раз он имел в виду ядовитый золотарник.
— У тебя на него аллергия? — показал Пит. — Да? Это похоже на сенную лихорадку.
— Аллергия? А это хорошо или плохо?
— Плохо. Как только доберемся до лаборатории, док починит тебя. Он славный парень. Он обнаружил, что у меня аллергия на путешествия во времени...
Но это было выше понимания Бигпига. Он никогда не понимал принципы работы машины Майхейма, которые переносили Пита в исторические эпохи и давно забытые столетия. Были времена, когда Пит не успевал вернуться из древнего Египта, как его сознание подселяли в тело горожанина Древнего Рима.
Но эти времена ушли навсегда. Каждый раз, когда Пит посещал прошлое, он влипал в какие-нибудь неприятности. Но сейчас он сидел всем довольный, каким и был в последнее время. Он бросил заниматься концессиями в Кони-Айленде и стал менеджером Бигпига Каллахена, Мамонта борцовского ковра. А Бигпиг был хорош, в этом никто не сомневался.
Здоровый от природы, как вол, с годами Бигпиг развил в себе молниеносную реакцию, по чему Пит заключил, что мозги у него все-таки были. Единственной его опасной слабостью была аллергия.
В ответ на звонок, в дверях появилась худая фигура доктора Горацио Майхейма. Близорукие глаза ученого уставились на гостей.
— А, привет, Пит, — поздоровался он. — Заходи.
Они вошли в лабораторию Майхейма, уставленную реостатами, конверторами, генераторами, и все это переплетали трубы и провода. В углу стояли два металлических стула, похожих на электрические. Пит отвел глаза. Он не раз уже сидел на этих стульях, когда отправлялся в прошлые столетия. Они были частью машины Майхейма, которая посылала сознание путешественника в прошлое и вселяла его в тело какого-нибудь жителя древнего мира.
— Вот, — сказал Пит, — это Бигпиг Каллахен.
Он быстро объяснил ситуацию, в то время как Бигпиг с несчастным видом переминался с ноги на ногу.
— У нас должна была прошлым вечером состояться схватка, док. Все было под контролем, но в цветочном магазине Бигги наткнулся на золотарник. Как только он вдохнул запах, то стал ни на что не годен. Не мог бороться. Не мог даже говорить.
— Аллергия? — спросил Майхейм.
— Да, аллергия. Бигги должен был встретиться с Фиолетовым Питоном — но не смог выйти на ринг, и мы потеряли деньги. Победитель получил все.
— Я бы надрал ему задницу, — глубокомысленно заметил Каллахен. — Я бы выбросил его с ринга.
— Конечно, конечно, — успокоил борца Пит. — А теперь расслабься, Бигги. Не мешай нам.
Бигпиг отправился бродить по лаборатории, а Пит Мэкс и Майхейм продолжили разговор.
— Конечно, есть люди с аллергией на золотарник, — кивнул доктор. — Но...
— Это плохо действует на Бигги. У него раздувается горло, так что он едва может дышать. Послушайте, док, вы умный. Вы можете вылечить Бигги, чтобы у него больше не было этой проклятой аллергии?
Вместо ответа Майхейм заорал и бросился вперед, размахивая руками.
— Стойте! Не делайте этого! Машина включена...
— Ноги устали, — простодушно объяснил Бигпиг и опустился на металлический стул.
Затрещали электрические разряды. Мистер Каллахен выглядел удивленным, затем чрезвычайное спокойствие разлилось по его лицу. Он перестал дышать, расслабился и стал напоминать большой, противный труп.
— Бигги! — отчаянно закричал Пит. — Очнись!
Майхейм отключил ток, но было поздно. Бигпига Каллахена уже не было с ними. Пит Менкс потряс борца за плечо.
— Очнись, идиот! Ты не можешь сделать это со мной! Меня же посадят...
Ученый отодвинул Пита.
— Он не мертв. Он только послан в прошлое.
— А... А, да! Верно! Так чего же мы ждем? Вы же вернете его док, не так ли?
Майхейм заколебался.
— Боюсь, что не сразу. Я как раз занимался настройкой машины и демонтировал часть аппарата. Пока что он действует только в одну сторону. Но не берите в голову, — утешил его доктор, — я смогу вернуть вашего друга примерно через неделю.
Пит скорчился в муках.
— И где он теперь?
— Сейчас узнаем, — Майхейм проверил приборы. — Семисотые годы до нашей эры. Может быть, даже восьмисотые.
— Ха! — несчастно сказал Пит. — Отправился к динозаврам?
— О, нет! К древним грекам. Скорее всего, в Пелопоннес. У них там уже была цивилизация.
Пит стал расхаживать из угла в угол.
— Вот глупый бык! Я вложил в него все свои деньги, а он отправился к древним грекам! И ведь он попадет там в беду. Он слишком глуп, чтобы овладеть ситуацией. — В душе мистера Мэнкса, казалось, происходила какая-то борьба, из которой Пит вышел с честью. — Док! — внезапно сказал Пит. — Я должен заботиться об этой обезьяне. Я знаю, что делать. Вы можете послать меня в Древнюю Грецию?
Майхейм кивнул.
— Да. Но я не могу вернуть вас в настоящее, пока не закончу ремонт...
— Обойдусь. Я могу позаботиться о себе — а вот Бигги не может. Ладно, начинайте работу, док, — И Пит сел на второй стул.
Майхейм подошел к пульту и начал передвигать рычажки. Питу показалось, что настало Четвертое Июля. Затем в его голове зажглись римские свечи...
С-с-с-с-свисссс!
Пит Мэнкс перестал дышать и обмяк. Он отправился в 700 год до нашей эры!
ГЛАВА II. Силач нашелся
Когда Пит открыл глаза, то увидел яркий солнечный свет и мужское лицо. Лицо было нерасполагающим к себе, обрамленное черной бородой и украшенное целым набором шрамов. Мужчина носил доспехи и бронзовый шлем с плюмажем.
Он склонился над Питом и тыкал его копьем в живот.
— Эй! — сказал Пит Мэнкс. — Не надо так делать. Это не по-дружески.
— Никакой беглый раб не сможет одурачить королевского стражника, — прорычал солдат и снова ткнул Пита копьем. Пит поспешно встал на ноги и огляделся.
Они стояли посреди большого города. По-видимому, это была главная улица, поскольку по ней так и носились колесницы, наполненные людьми. Люди носили туники, тоги, разнообразные простыни и доспехи, по крайней мере, так показалось Питу. Он вскрикнул и уклонился от копья стражника.
— Раб? — обиженно сказал Пит. — А где я нахожусь?
— Разумеется, в городе Тиринсе, в Пелопоннесе, как будто не знаешь, — ответил солдат. — Я вел тебя на суд к королю, когда ты притворился, что получил солнечный удар, и шмякнулся на землю. А теперь идем!
Пит подчинился. Ничего другого он и не мог сделать. Говорили они, разумеется, по-гречески, вернее, по-древнегречески. Но Питу не нужно было учить язык — вся память о нем по-прежнему хранилась в мозгу тела, которое он занимал. По крайней мере, так ему объяснял когда-то Майхейм. Сомнительная удача, преследовавшая Пита Мэнкса всякий раз, когда он попадал в прошлое, не замедлила себя проявить и сейчас — он оказался беглым рабом. Пит тихонько проклял свою судьбину и, взглянув вниз, с трудом подавил крик. Он был одет только в рваную наволочку.
— Черт побери, — пробормотал Пит. — Первым делом нужно разжиться штанами...
Ведомый по Тиринсу, подгоняемый копьем, он задался вопросом о Бигпиге Каллахене. Он понятия не имел, кем окажется Бигги в греческом воплощении.
Они дошли до дворца. Убого, по сравнению с Белым Домом, подумал Пит. Пройдя внутрь, они оказались в тронном зале, большом, прохладном помещении с возвышением в дальнем конце. Зал был заполнен разноцветной толпой, но взгляд Пита был прикован к трону и человеку на нем.
Король оказался рослым стариком с длинной седой бородой и порочным блеском глаз. Возле трона стоял щеголеватый, красивый офицер в позолоченных доспехах, который иногда наклонялся к нему и что-то шептал.
У возвышения стоял гигантский мужчина с рельефной мускулатурой, одетый в обветшалую львиную шкуру. Его синие глаза ошеломленно бегали по залу.
Стражник затолкал Пита в угол.
— Подождем здесь, — пробормотал он. — Геркулес снова попал в неприятности, и держу пари, в этом виноват Нессус.
— Нессус? — переспросил Пит.
Стражник нахмурился и отвернулся, но стоящий рядом более дружелюбный солдат объяснил:
— Нессус — офицер, стоящий у трона. Прежде он привык быть главным героем города, пока не прибыл Геркулес. А теперь никто и не смотрит на него.
Имя человека в львиной шкуре показалось Питу смутно знакомым.