— Будут у нас красивые знамения. А теперь послушай...
Уснул Пит только на рассвете, а к тому времени планы его были готовы. Он знал, что на подготовку материалов понадобится несколько дней, и даже тогда что-то могло быть упущено. Но так было всегда. И на круглом лице Пита Мэнкса сияла ангельская улыбка, пока он дремал на груде шелков и меха.
Война у амазонок закончилась, по крайней мере, до следующего нападения греков. Рабов мужского пола было немного, но Мэнкс все же нашел себе помощников. Разумеется, те, кто работал с ним под носом амазонок, понятия не имел, зачем все это нужно.
— Нужен большой прожектор, — сообщил Пит Антигону. — А значит, нужны электрические батареи. Простые. Медь, цинк и серная кислота. Я могу добыть цинк, дистиллируя его с углеродом. Только мне будет нужна руда.
Антигон почесал голову.
— Сплав цинка с медью называется латунью. Я это знаю.
— У вас есть латунь? — восхитился Пит. — Шикарно!
Серная кислота тоже не была проблемой. Пит мог получить ее двумя способами: дистиллировать квасцы или пережечь серу с селитрой. Он выбрал более легкий метод, и в результате у него оказались неуклюжие, но вполне работоспособные батареи, состоящие из цинкового и медного прутов, погруженных в серную кислоту. Немножко труднее было с проводами, но Пит справился и с этим, протянув медь через просверленные отверстия.
Одновременно он, при помощи, Антигона, организовал рабов для распространения слухов. Амазонки настолько презирали мужчин, что ни одна воительница не поинтересовалась, что затевают рабы.
— Наркотики, — пренебрежительно проворчал себе под нос Пит. — Да легче легкого. — Он нашел Антигона. — Ты знаешь, что такое креозот? — спросил он.
— Нет. Это какая-то еда?
Мэнкс покачал головой.
— Не совсем так. Ладно уж. Сам поищу.
Он поэкспериментировал с различными видами кустарника, сжигая их и дистиллируя пары. Пригодилась и серная кислота. И наконец, у него было несколько кувшинов, наполненных вроде бы безобидной жидкостью с любопытным запахом копченостей. Часть ее он выдал рабам, назначенных прачками.
— Просто разведите ее в баках, — сказал он им. — Только и всего.
Следующим шагом нужно было возбудить интерес у Амазонок. Проконсультировавшись с Антигоном, Пит сумел поцарапать меч королевы Теклы и провел трудную ночь, нанося на него слой металла гальваническим способом.
На следующее утро, когда правительница Амазонок выхватила из ножен меч на языческих утренних песнопениях, глаза всех собравшихся были прикованы к нему. За ночь меч стал медным, а, кроме того, на нем явственно проступила греческая надпись, которую прочитали решительно все:
«Артемида проклинает амазонок!».
Все задохнулись от изумления. Стоявшие близко прочитали сообщение и передали его по рядам. Текла выглядела встревоженной. Эта новость пронеслась по лагерю со скоростью пожара.
Проклятие Артемиды! Но как... почему...
Вскоре все это поняли. Надевшие в тот день чистую одежду амазонки стали беспокойно ежиться и тщетно пытались почесаться в доспехах. Потом часть воительниц пошла на реку купаться.
Но это не помогло. Странное недомогание не исчезло. Мускулистая Клио чуть не вывихнула плечо, стараясь почесать себе спину. А у рабов, которые накануне занимались стиркой, появилась на руках густая сыпь.
Пит с удовлетворением думал о креозоте и хихикал себе под нос, глядя, как корчится в доспехах Клио. Потом он нырнул в палатку, поскольку амазонка впилась в него взглядом и схватилась за копье.
В тот день появились и другие знамения. Пит Мэнкс позаботился об этом. На лошадях нельзя было ездить, так как из седла были пропитаны вполне безопасным составом, который, тем не менее, вызывал у животных дикий зуд. А так как лошади были священными животными Артемиды, амазонки чувствовали себя все больше не в своей тарелке.
Пит использовал даже старый трюк с подтекающими стаканами, проделав крошечные дырочки в металлических кубках, так что, когда амазонки пили из них, то неизменно пачкали себя и друг дружку.
А еще Пит приготовил психический удар для воительниц, которые, несмотря на свои привычки, были тщеславными, как павлины и носили великолепные доспехи. И внезапно эти доспехи оказались испачканными, порванными и исцарапанными, что мгновенно сказалось на моральном духе их хозяек. Пит Мэнкс бродил по лагерю и невооруженным глазом видел устойчивую деморализацию амазонок.
Но он не хотел заходить слишком далеко. Он просто подготавливал почву для вечернего смертельного удара. Но тут его отыскала Клио и приставила к горлу острие меча.
— Ты что-нибудь знаешь об этом? — прорычала она.
— Я? — спросил Пит Мэнкс, являя собой оскорбленную невинность. — А что случилось?
Но было ясно, что он переборщил. На мече Клио тоже возникли слова, нанесенные гальваническим способом — предложение на чистейшем греческом, которое было оскорбительным, если не хуже. Багровая от ярости амазонка прокляла Мэнкса краткими, односложными словами.
— Не был бы ты любимчиком королевы, — закончила она, стискивая рукоятку меча, — я бы нарезала тебя на куски для стервятников. Жалкий червяк! — В гневе она больше, чем когда-либо, походила на Марджи.
Из соседней палатки раздался вопль, и появилась королева Текла, с золотой фляжкой в руке и мученическим выражением на лице. От нее пахнуло сильным, неприятным ароматом.
— Что еще? — сварливо спросила Клио.
— Мои духи, — воскликнула Текла. — Моя самая драгоценная амбра, розовое эфирное масло. Только понюхай его.
Она поднесла фляжку к носу Клио, которая опрометчиво втянула в себя воздух. Обе амазонки тут же стали цвета зеленого горошка. Даже Пит Мэнкс, который несколько часов смешивал железные пириты с другими тошнотворными химикалиями, невольно поперхнулся.
— Какая вонища... — с трудом выдавила из себя Клио.
— Это проклятие, — прошептала Текла. — Артемида мстит нам. Но почему?
Появилась еще одна амазонка, царапая свою филейную часть.
— Никогда не слышала о подобном проклятии, — пожаловалась она. — Молнию я еще могу понять! Но вонь и чесотка!.. Это больше похоже на работу вредного сатира.
Королева швырнула золотую фляжку в реку.
— Когда взойдет луна, мы принесем Артемиде жертву и станем молить о прощении. Гера поможет нам!
Пит отступил в тень кустарника с дьявольской усмешкой. Все шло даже лучше, чем он планировал.
Он совершил быструю инспекционную поездку к священной роще, осмотрел алтарь Артемиды и проверил батареи и импровизированный прожектор, заранее там установленные. Все было в порядке. Он готов.
Незначительные проявления проклятия продолжались весь день. К закату амазонки уже довели себя до нервного истощения. А к восходу луны они были в ярости. Едва ли их душевному успокоению помогло то, что, когда королева достала свою золотую корону, она обнаружила, что диадема превратилась в унылый, серый металл. Питу Мэнксу повезло, что в золоте, из которого она была изготовлена, оказалось много примесей, что посредством гальванизации были извлечены наружу.
Всей толпой амазонки двинулись к роще. Там они собрались перед алтарем, а их взволнованная предводительница принесла жертву Артемиде. Но ничего не произошло.
Внезапно зловещая тишина была грубо нарушена. Из лагеря послышалось громкое скандирование, сбивчатое и немузыкальное, в котором можно было уловить искаженные нотки песенки «Красотка из Аргентины». По мелодии это была единственная походная песня, какую знал Пит. Амазонки встревоженно зашевелились.
— Что это значит, во имя Геры?
К роще направлялась разношерстая толпа рабов-мужчин, с криками, пением и самодельными плакатами со странными, фантастическими лозунгами.
— Равные права для рабов?! — пораженно прочитала Текла. — Избирательное право для мужчин! Мы требуем голосования! Да они что, с ума посходили? — закричала она.
Надписи на плакатах были предельно лаконичны, чтобы их можно было легко прочесть в лунном свете. И все они требовали признания.
«Нет шовинизму!» — было на одном.
«Мыши мы или мужики? Мы требуем свободы!» — гласил другой.
«Мы хотим создать семьи!» — умолял третий.
— Они просто сошли с ума, — сказала Клио. — Я возьму несколько воинов и прогоню их обратно в лагерь.
Но к этому моменту мужчины уже были в роще. Там они остановились и образовали круг. И внезапно от стоящих в темноте деревьев вспыхнул ярчайший свет, высветив алтарь богини.
Чревовещание всегда было одним из талантов Пита Мэнкса. Скрытый темнотой, он приложил руки ко рту чашечкой и заговорил странным голосом:
— Слушайте все! Я пришла, чтобы призвать к порядку вас, амазонки, и ваших господ! Подойдите все к алтарю. А теперь...
— Это Артемида! — заорал Антигон, которого Пит заранее проинструктировал. — Это богиня!
Клио побледнела.
— Мужчины не могут находиться в священной роще, — закричала она. — Прогоните их!
— Стоять! — взревел измененный голос Пита, и он повернул прожектор так, чтобы его луч упал на Клио. — Слушайте все меня!
— Она спустила луну с небес, — прошептала в ужасе Текла.
Наступило молчание. Затем королева склонилась пред алтарем.
— Мы почитаем тебя, Великая Охотница, и приносим тебе жертвы. Почему ты рассердилась на нас?
Пит Мэнкс чуть было не замурлыкал, так гладко все шло. Он глубоко вздохнул.
— Неправильно вы живете! Не гоже, чтобы женщины правили мужчинами!
— Но это всегда было у амазонок! — закричала Клио.
— Тогда это должно быть изменено! — твердо сказал Пит. — Я ваша богиня, и делайте так, как я велю! Жить так неестественно. Женщины должны иметь определенные права, но подчиняться им должно мужчинам, а не делать из них рабов.
— Ты хочешь, чтобы мы жили так, как живут греки? — неуверенно спросила Текла.
— Воистину так, — ответил Пит и повел лучом прожектора по толпе амазонок. — Права должны быть у всех. Женщины должны оставаться дома и растить детей.
Королева глубоко вздохнула и окинула взглядом ряды застывших от изумления амазонок.