Полинка просто сказала:
– Значит, сейчас и преодолеешь. Кстати, ты знаешь, что такое гиппофобия?
– Это боязнь лошадей, – пробурчал Лёшка.
– Ничего ты не знаешь, – серьезно сказала Полинка. – Гиппофобия – это когда ты боишься оказаться в пасти гиппопотама. Входишь в лифт и думаешь – вдруг это гиппопотам. Входишь в вагон метро и думаешь – вот тебя и съели.
Лёшка удивился еще больше. Потом рассмеялся. Тут еще и МИК заодно имитировал клацанье челюсти огромного гиппопотама, от которого любой крокодил всплывет кверху лапами.
Полинка улыбнулась.
– Поднимайся. Теперь вверх правую ногу. И в седло. Тебе сколько было, когда упал.
Лёшка ответил:
– Семь.
– Так ты давно уже взрослый. Ну, смелей!
А когда Лёшка оказался в седле и вцепился в поводья, добавила шепотом:
– Если ты удержишься, папа вернется к маме.
Лёшка вздрогнул, сердито взглянул на Полинку. А вдруг все же упадет? Но тут Аврора двинулась медленным шагом. И он прикусил губу, стараясь не смотреть вниз.
– Расслабься, – донесся голос МИКа. – Подайся чуть-чуть назад. Кстати, правильно делаешь, что смотришь на этот дуб. Ему двести лет, в войну дуб поранило, но он выжил. А теперь посмотри на верхушку лиственницы, скажи: какого цвета воздушный шарик, который застрял на вершине?
– Желтый, – ответил Лёшка.
– Кто – желтый? – удивилась Полинка.
– Шарик на вершине, – ответил Лёшка.
Он решил следить за собой, не разговаривать с МИКом, когда не один. Чтобы отвлечься, попросил рассказать про школьный медиа-холдинг.
Полинка пояснила, что у их лицея свой сайт. Недавно его решили апгрейдить и кроме школьных событий размещать новости Петродворцового района. Редактированием сайта занимается Максим, а Полинка, Алиса и Данила ему помогают. Илья Анатольевич, учитель истории, ведет кружок школьной журналистики.
– Журналистика – это сплошное приключение, – похвасталась Полинка. – Можно попасть в подземелье, откуда вода идет к петергофским фонтанам, и в любой дворец, который на ремонте, и на яхтенную регату. Позвонил, договорился, а иногда просто сказал, что из школьного медиахолдинга, и проходишь. Мы туда пробирались, куда взрослых журналистов не пускают! Большие московские газеты брали наши фотографии и видеофайлы.
Лёшка чуть было не выдал, что он как раз именно сейчас и ищет приключения. Но для чего – не объяснишь. А еще, что прямо сейчас он его нашел.
Полинка рассказывала, как им однажды удалось прокатиться на танке. Ну, не на танке – на БТР. И вдруг, не прерывая рассказа, перестала придерживать уздечку. Аврора продолжала шагать по усыпанной листьями аллее.
– Все в порядке, – успокоил МИК, – она не побежит: не тот возраст. Лучше слушай дальше, ведь интересно же!
Лёшка кивнул. Все равно стало неприятней и тревожней. Пусть и лошадь помельче, чем Эсмеральда, пусть и сам он вырос. Все равно расстояние до земли оставалось пропастью.
Дошли до конца аллеи. «Надо повернуть, где же руль у нее?» – подумал Лёшка и сам рассмеялся от такой мысли. Но Аврора не собиралась вреза́ться в старую ель. Повернула сама.
Лёшка чуть осмелел, посмотрел вниз. Разглядел кучи листвы на обочине. Внезапно одна кучка ожила. Поскакала к противоположной бровке. Лёшка не сразу понял, что это белка, решившая не ждать, когда пройдет медленная лошадь.
Для Авроры это тоже стало неожиданностью. Она тихо заржала, дернулась, немного вздыбила передние ноги.
– Держись! Все в порядке! – сказал МИК.
Лёшка услышал эти слова. Но в эту секунду они ничего не значили. Он понимал, что падает, что ему не нужно оставаться в самом неудобном и неприспособленном для человека месте на свете – лошадином седле. И упасть-то с такой высоты совсем не страшно, и нет тут никаких камней – только листья, откуда выскочила белка.
Мысленно упал, зажмурился. И очень удивился, когда понял: он еще в седле и смотрит сверху на Полинку. Та стояла рядом, готовая подхватить его, подстраховать, если будет падать. Ее лицо стало тревожным и грустным, даже раздраженным. Лёшка понял: она злится на себя за неосторожное обещание про папу – «сейчас он упадет и решит, что папа не вернется».
Лёшка намотал поводья, открыл рот. Даже не понял, сказал или хотел сказать:
– Порядок. Держусь.
Полинка улыбнулась. Похлопала Аврору по морде:
– Глупышка! Сто лет в парке, а к белкам не привыкла.
Положила на ладонь кусок сахару, протянула. Аврора смахнула сахар языком и пошла прежним медленным, спокойным шагом.
Они покатались еще полчаса. Под конец, на ровном участке, даже прибавили скорость.
В этот момент Полинка рассказывала, как они плавали по заливу и тайно высадились на форт Константин. Лёшка заслушался и не сразу понял, что Аврора движется рысью. Даже удивился, когда кобыла сбавила скорость.
Подумал: «Не стоит ли спросить про бомбу?»
Например, с таким заходом: «Вы делали репортажи про найденные снаряды и бомбы? Откуда полиция узнавала про них? Вообще, приносят ли в полицию анонимные донесения и как на них там реагируют?»
Но не решился и сменил тему.
Когда вернулись, выяснилось, что «папа» уехал, – нашлись какие-то срочные дела.
Полинка удивленно взглянула на Лёшку:
– Даже не захотел узнать, что ты… что у тебя все в порядке?! Ну дает!
Лёшка покраснел. А еще огорчился, что велик ему не оставили.
К счастью, тотчас же к конюшне подъехал долгожданный грузовик с овсом. Лёшка помогал на разгрузке. МИК назвал это таскание «седьмым уровнем опасности» и удивился: разве Лёшка обязан этим заниматься? Лёшка шепотом ответил:
– Это физическое приключение.
Разгрузились без проблем. Алиса стала расплачиваться с экспедитором. И тут выяснилось, что корм подорожал, не хватает тысячи рублей. Точнее, девятьсот с мелочью, но от этого не легче.
– Вы когда заказ делали? – спросил экспедитор. – Месяц назад? И не оплатили. У нас же на сайте четко написано: «Возможно колебание цен».
– Какое колебание? Только повышение… – пробурчала Полинка. – Наш косяк.
Лёшка кивнул. Вряд ли пожилой директор конюшни дядя Боря изучал сайты и колебания цен.
– Точно не хватает? – спросил экспедитор. – Сейчас позвоню, узнаю, мне два мешка забирать или вообще увозить весь груз.
– А Де… папа расплатился? – спросил Лёшка.
– Конечно… – вздохнула Алиса. – Все равно не хватит. Жаль. Дешевле уже не найдем. Хотели закупить на зиму…
– У меня есть, – сказал Лёшка. Конверт с основной суммой был припрятан дома. Но он с собой взял пару тысяч. Одну разменял в кафе, зато другая сохранилась. – Возьмите.
Девчонки с удивлением взглянули на него.
Ребята, которые ездят «зайцами», в долг дают не часто.
– Можешь выручить? – спросила Алиса. – Отлично!
Лёшка отдал деньги. Подумал: «Не будет ли МИК против?» Но тот одобрил, шепнул:
– Хорошо сделал, красавиц надо радовать.
Экспедитор получил деньги и уехал. Уже темнело, начал накрапывать дождик. Оставалось дождаться сторожа – и по домам.
– Не хочешь вопросов про отца, – посоветовал МИК, – спрашивай про конюшню. А я буду помогать. Например, спроси, есть ли здесь орловские рысаки. Или ахалтекинцы.
Лёшка так и сделал. МИК подсказывал новые вопросы, проговорили почти час. И снова Лёшка думал про бомбу. Даже пробовал спросить: как скоро приносят в полицию письма-анонимки?
И опять МИК недовольно шепнул:
– Зачем? Все в порядке!» Дождались сторожа, двинулись на станцию.
Как только дошли, вдали зашумел Лёшкин поезд.
– Лёш, – сказала Алиса, – у тебя карта есть? Или, может, мы тебе на телефон деньги зачислим?
– Девчонки, – ответил Лёшка, глядя на Полинку, – а может… Может, мы встретимся и вы так вернете?
– Конечно, – улыбнулась Полинка. – Заодно у тебя интервью возьмем о преодолении гиппофобии.
– А еще, – усмехнулась Алиса, – объяснишь, почему ты лошадей боишься и столько о них знаешь. Такого уникума упускать нельзя.
– Уже поезд, – сказала Полинка. – Набирай мой номер, в поезде сохранишь.
Полинка начала диктовать спокойным тоном, потом громче, потом почти кричала – электричка влетела на станцию и остановилась с противным скрежетом.
Лёшка тронул кнопку. Из кармана Полинки раздался бодрый инструментал.
– Спасибо, – сказал Лёшка.
– Тебе спасибо – выручил! – улыбнулась Полинка и чмокнула в щеку. – Давай, сейчас закроется. Пока!
– Шестой уровень! – крикнул МИК, когда Лёшка запрыгивал в тамбур.
Игорь Михайлович опять позвонил после ужина. Расспросил Лёшку о сегодняшних приключениях. Похвалил за то, что прогулка длилась на час больше, чем по плану. Сообщил, что завтра вечером – прыжок с парашютом. Предложил самому придумать какие-нибудь дополнительные приключения.
От такой новости – обрадоваться или испугаться. Лучше всё вместе. Но Лёшка насмешил себя мыслью: «Не упал с лошади, так упаду с парашютом». Хотел поделиться шуткой с МИКом. Представил, как тот станет занудствовать: мол, никакой опасности. И не стал.
Маме о завтрашнем приключении не сказал ничего. Тут ее и МИК не успокоит.
Игорь Михайлович после разговора с Лёшкой набрал номер руководителя проекта. Говорил с ним совсем другим тоном.
– Иван Николаевич, я просмотрел вчерашнюю запись. Да, с этой дурацкой бомбой все закончилось хорошо. Я думал, МИК будет его просто отвлекать, а он уговорил написать «на деревню дедушке». Вот это было правильно.
Игорь Михайлович сделал короткую паузу, чтобы собеседник понял: что-то все равно сделано неправильно.
– Вот только… Я не понял, зачем МИК сказал про опасность минус первого уровня? Надеюсь, если Лёшенька его спросит, он не расскажет мальчику, как обязан поступить в случае такой опасности?
– Не расскажет, – торопливо и тревожно ответил Иван Николаевич. – Я уверен.
– И я был уверен, что он не скажет, что опасность минус первого уровня существует. Если бы не условия заказчика, надо бы снять прибор и проверить на сюрпризы. Но испытание должно быть непрерывным.