Мама тогда посмеивалась: «Что тебя на сказки потянуло?» Папа серьезно отвечал: «Сказка – сериал о том, как няня стала миллионершей. А в этом фильме – все как в жизни: и карьера, и политика, и о том, как стать начальником и как им остаться».
Вот и МИК – советник для будущего начальника.
Но тут Лёшка вспомнил историю с бомбой. И аргумент, который подействовал на МИКа.
– Когда я узнал, какой этот Кондрашов несчастный, какая у него мать несчастная, я испытал душевный дискомфорт. И если им не помогу, душевный дискомфорт усилится. Ты это понимаешь?
– Понимаю, но ты…
– Поэтому мы будем им помогать! – властно закончил Лёшка.
Помочь Кондрашу оказалось непросто. Лёшка позвонил представителю заказчика, тот отказался.
– Но вы же говорили мне, если что – звоните.
– Только если тебе угрожает опасность, – уточнил Игорь Михайлович. – А какая опасность угрожает тебе сейчас?
«Он у меня деньги отбирает», – хотел ответить Лёшка, но воздержался. Во-первых, обещал не говорить. Во-вторых, больше отбирать не будет.
Все же сказал:
– Это интересное приключение – человеку помочь.
– Пусть такими приключениями занимается омбудсмен[6], – резко сказал Игорь Михайлович. («Да», – добавил МИК.) – Кстати, как с приключениями на сегодня?
– Иду с ребятами в гараж. На катерную стоянку, – уточнил Лёшка.
– А что там будете делать?
Лёшке стало неприятно. Ему-то какое дело, чего он там будет делать с друзьями?
Но отвечать придется. Еще найдут альтернативные приключения.
– Будем катер вытаскивать. Может, прокатимся… на другом катере. Вообще, там же интересно! Я не был никогда в морском гараже.
– Ладно, – сказал после недолгих раздумий представитель заказчика. – Тебе надо еще плавать в бассейне и летать в аэротрубе. Аэротруба – завтра.
– Хорошо, – быстро сказал Лёшка, – пока!
– Пока, – недовольным тоном сказал Игорь Михайлович.
Лёшкину невежливость можно было понять. На перроне со скрежетом остановилась электричка. А из нее выскочили ребята. Макс хлопнул Лёшку по плечу, тот его тоже. Смеющаяся Полинка чмокнула Лёшку в щеку. Данька, выскочивший следом, уже шагнул к Лёшке – пожать руку, но, увидев поцелуй, помрачнел, отошел. Алиса чмокнула Лёшку в другую щеку, и лишь тогда Данька пожал ему руку.
– С чего в печали? – весело спросила Полинка, когда затих шум убегавшей электрички.
– Есть одна проблема, – ответил Лёшка, – не то чтобы моя… но теперь уже моя. Вы журналисты, вы должны знать, что можно сделать.
– Пошли, по пути расскажешь, – сказала Алиса. – Кстати, – она хитро улыбнулась, – спор возник. Откуда название «Мартышкино»?
– Ну, – ответил Лёшка после привычного продления секунд в десять, – поселок издавна населяли моряки, которые доставляли пассажиров на шлюпках в Кронштадт. Это называлось «мартышить».
Сказал. Внимательно посмотрел на Даньку. Дождался, когда на его слегка напряженном лице начнет светиться довольная улыбка и он приготовится что-то сказать.
– Вообще…
– Но, – резко и громко перебил его Лёшка, – ближе к истине версия о том, что в этих местах водились чайки-мартышки. Они и сейчас водятся. Дань, у тебя есть третий вариант?
– Нет, – угрюмо ответил Данька.
– Он хотел тебя уесть, – заметил МИК.
Лёшка кивнул.
– Мартышки! – рассмеялась Полинка. – Бежим, пока не стемнело!
Слегка шлепнула Даньку по плечу, потянула за рукав Лёшку. Алиса и Макс уже шли впереди.
Глава 8Опасность первой степени
Катерную стоянку Лёшка видел пару раз из окна машины, когда ездил в Рамбовку по Нижнему шоссе. Забор, местами старый и косой, перед ним, на козлах, под брезентом, несколько лодок и небольших катеров, которым не нашлось места в гараже.
В этот день он понял, что самого интересного в Мартышке еще не видел.
Уже одна дорога была замечательным приключением. Вернее, не дорога, а тропинка, вьющаяся по крутому склону, над железнодорожными путями. МИК определил ее опасность в восьмерку, а когда начиналась возня – Алиса попыталась столкнуть Макса или Данька застопорил и Лёшка обошел его, скользя по траве, – в шестерку.
Поезда обычно едут выше тебя, когда ты проходишь под насыпью. А здесь, наоборот, они внизу. Протяжно гудят – предупреждают пешеходов. Потом громыхают под тобой. Лёшка назвал это место «долина поездов».
Уже пошла вторая половина дня, но солнце будто забыло, что сейчас октябрь. Пекло по-летнему, ощупывало лучами пожелтевшую траву, словно удивляясь, что она не зеленая. Куртки почти сразу оказались у всех в руках.
Потом тропа достигла пика и начала понижаться направо, уводя от насыпи. Рядом с ней был большой старый дом, из тех, что приготовились развалиться, так и не дождавшись ремонта. Под стать дому был заросший сад. Часть яблонь свесила ветки через забор. Все, что можно было сорвать, просто протянув руку, уже сорвали прохожие.
Данька все же попробовал. Весело ухнул, дважды прыгнул, на второй раз ухватил яблоко и свалился, зажав в руках небольшую охапку веток и листьев. Встал, не глядя, отряхнул штаны, протянул Полинке. Та сказала спасибо, но все же с недоумением добавила:
– Это что, букет «осенний сад»?
Данька тоже с недоумением посмотрел на свой дар. Действительно, среди листвы яблока не было.
– Оно в двадцати сантиметрах от твоей ноги, под крапивой, – подсказал МИК.
Лёшка присел на корточки. Быстро раздвинул правой рукой крапивные стебли. Осенняя крапива не осенняя муха, но тоже жалит. Поморщился, ругнулся. Мысленно поблагодарил МИКа за то, что не выставил балл крапивной опасности. Нащупал яблоко между двумя особо толстыми стеблями, обжегся опять…
– Зачем Польке крапива? – рассмеялась Алиса.
Лёшка не ответил. Вытащил яблоко, обтер рукавом, поднялся. На миг застыл, не зная, что делать, ведь рядом стоял обескураженный Данька с пригоршней листьев. Поэтому протянул яблоко ему:
– Это для полного комплекта. Держи.
Данька взял в другую руку яблоко. Сердито прищурился, будто прицеливаясь, куда зашвырнуть. Полинка взяла его за руку, забрала яблоко.
– Дань, спасибо. Спелое, будто кубанское. Ням-ня-ям!
Данька сменил гнев на улыбку. Лёшка печально вздохнул, поднял правую руку к глазам. На обожженное запястье попали солнечные лучи, отчего стало еще больнее.
Глазастая Полинка увидела:
– Лёшка – покоритель крапивы!
Взяла его руку и дунула, не жалея легких. Потом протянула яблоко, потребовала откусить.
Лёшка не думал, что небольшая порция воздуха вместе с кусочком антоновки дает мгновенный обезболивающий эффект.
– Еще? – улыбнулась Полинка.
– Не, – ответил Лёшка, – Алиску угости.
Судить о катерном гараже по двум-трем катерам возле забора – все равно что судить о зоопарке по двум-трем пони, стоящим на аллее, возле ограды, в ожидании седоков. Самое интересное было внутри.
Макс оказался замечательным экскурсоводом, ведь в гостях новый слушатель. Он рассказал Лёшке о том, что гараж находится на территории старого порта – одного из старинных портов Ораниенбаума. Здесь, как в Венеции, вместо улиц – каналы и большинство катеров можно вытащить из гаража и сразу спустить на воду.
Еще интереснее было смотреть. В гараже собрались катера, моторки, даже старые вёсельные шлюпки. Катера самые разные: и современные, белые стандартные, и катера, напоминавшие небольшие военные корабли, иногда сделанные своими руками. Например, один особенно крупный катер был, по словам Макса, бывшим буксиром и даже носил подходящее имя – «Бурлак».
Удивляли и сами гаражи, не такие однообразные, как для автомобилей. И старые сарайчики, в которых непонятно как могла поместиться даже шлюпка. И кирпичные гаражи побольше, с маленьким цветником и ржавым листом для мангала. И даже особняки, вытянувшиеся ввысь.
Если автомобильный гараж напоминал о дорогах, то катерный – о море. У стен стояли вёсла, у дверей – якоря. Под ногами хрустел пенопласт от блоков плавучести. Даже запах трещавших моторов был особый, не дорожный. А возле высокого мостика через Центральный канал стоял столбик с колоколом – рындой. Это сказал Макс, а МИК уточнил, что рында означает «бей в колокол!».
Проблема была только одна. Она появилась, когда подошли к воротам. Максу позвонил отец. Максим послушал и понуро повернулся к друзьям.
– Извините, взбаламутил. Папан не приедет. Говорит: посмотрел прогноз, впереди неделя солнца и штиля. Хочет на выходные выйти в залив. Так что вытаскивание на сушу, килевание и докование переносятся на неделю.
– Да ладно, – утешила его Алиса, – погода летняя, приехали не зря. Лёшка вообще тут не был ни разу. Пошли смотреть на «Бродягу», пока не вытащили и не перевернули пузом кверху.
– А может, прокатиться по заливу? До фортов, – предложил Данька.
Лёшке идея понравилась, девчонки с интересом взглянули на Макса. Тот смутился.
– Тебе же папа разрешает, – напомнил Данька.
– Разрешает, – после небольшой паузы сказал Макс. – Только надо обговорить с ним маршрут, короче, предупредить его заранее. Ладно, давайте пройдем на веслах по Центральному каналу.
– Не коня в шампанском, так кота в пиве! – усмехнулся Данька. – Давай.
К счастью, папу Макса здесь знали хорошо, а сына уважали. Поэтому сторож без придирок пропустил всю компанию.
«Бродяга» оказался старой, но очень ухоженной моторкой. Он тихо покачивался в десяти шагах от гаража.
– Я чай вскипячу, – сказал Макс, – Лёша расскажет свою проблему.
– Не свою, а одноклассника, – уточнил Лёшка.
МИК подсказывал, но Лёшка и без него сумел рассказать печальную историю семьи Кондрашовых, не упомянув криминальные подвиги Кондрашова-младшего. Алиса сказала, что проблема действительно серьезная. Данька согласился, но добавил: делать что-то надо. Полинка предложила для начала поговорить с самим Кондрашом. Макс идею одобрил, хотя Лёшке она не понравилась.