Угу, буркнул все правильно понявший Панин, чаю, в возах и седла от этих коней найдутся. Молодец старик, поди, всю ночь трудился да добро таскал. Ты думаешь? широко распахнул глаза Романов. Знаю, вон как тяжело гружены. Кабы наши холопы вполовину так о господском прибытке радели, мы бы с тобой в золоте с войны вернулись. Вот где они, дармоеды? У нас с тобой служба, ее так просто не бросишь, а им бы сейчас самое время в крепости пошерстить, может, чего бы и упромыслили. Так сдалась крепость, удивленно сказал Миша, я сам слышал, что государь немцам обещался зажитое не трогать. Так то немцам! А ляхи сам видел бились, покуда им жизнь не пообещали, а про рухлядь ихнюю разговора не было.
Так, коротая время за беседою, они добрались до лагеря, где, подъехав к царскому шатру, встретились с Шемякиным.
Откуда обоз сей, детушки? немного удивленно спросил он рынд. Государь повелел, Матвей Иванович, с почтением отвечал Федька, сказал-де старик сей сызмальства при нем дядькой был, а до того еще батюшке его служил, а потому велел с ним с почтением обращаться. Мало у нас немцев, прости господи… буркнул себе под нос постельничий и громко спросил: А в возах что? Да вот рухлядишка кое-какая, фон Гершов сказывал, что царская, с прежних времен, да самого дядьки зажитое. Ну раз царская значит, царская, рассудил Шемякин. Скажите, пусть туда возы ставит, не пропадет добро, я чаю. А кони-то хороши! Да, чуть не забыл, государь сказывал, что пировать будет по случаю сдачи крепости, чтобы все в исправности было. А то я не знаю, что после взятия крепостей бывает… пробурчал тот в ответ, но потом, сменив гнев на милость, поблагодарил: Спасибо, что передал, Федя. А после пира на Смоленск пойдем… Иди уж!
Поставив фургоны где велено, старик вместе с драгуном принялся распрягать лошадей, под заинтересованными взглядами молодых людей. Наконец управившись, царский дядька поблагодарил немца, сунув ему монету. Тем временем из царского шатра вышла Лиза и, увидев Фридриха, радостно подбежала к нему и приветливо поздоровалась. Тот, заметив девушку, сначала нахмурился, но потом улыбнулся и стал ей что-то говорить, энергично жестикулируя. Миша при виде царской служанки, или, как ее стали называть, камеристки, тут же впал в мечтательное состояние. Федор же, подойдя к одному из фургонов, бегло посмотрел сквозь щель, оставленную неплотно прикрытым пологом. Предчувствия его не обманули, там были свалены добрые седла, виднелись сабли и прочее оружие и еще какое-то добро. Заметив его маневр, старик подошел и что-то сказал по-немецки.
Не разумею, помотал головой Федька и хотел отойти прочь, но Фридрих остановил его, потянув за рукав.
Подведя парня к возу, он вытащил оттуда богатое седло и показал на него, бери, мол. Но Федор в ответ только покачал головой, дескать, я служу государю. Старик понимающе кивнул и, покопавшись в одном из сундуков, вытащил простой рейтарский пистолет.
Es ist ein Geschenk, проговорил он, глядя Федьке в глаза, von mir.
Но парень еще раз покачал головой и отошел к Мишке. Вместе они пошли было прочь, но остановились, увидев, что к шатру идет толпа народа. Быстро вспомнив о своих обязанностях, рынды встали у входа, положа руки на эфесы сабель и внимательно приглядываясь к происходящему.
Царский постельничий вышел к подошедшим людям и громко осведомился, чего им нужно.
А ты погляди, кто среди пленных оказался, Матвей, вышел вперед Вельяминов.
Толпа расступилась, и два дюжих стрельца выволокли связанного шляхтича с заткнутым ртом, бешено вращавшего глазами. На лице его выделялся порядочных размеров кровоподтек, свидетельствующий о явном нежелании владельца куда-нибудь идти.
Лях да и лях, пожал плечами Шемякин. Этот лях посланником был к государю от короля Жигимонта и, когда в кремле послов принимали, лаялся и бесчестил всяко государя нашего, пользуясь неприкосновенностью своей. Эва как… задумчиво протянул постельничий. Да, помню. Только государь у него грамоты не принял да велел гнать его в шею, да колпак шутовской пожаловал. Послов обижать грех, продолжал Никита, только теперь-то он не посол и за слова свои поносные ответить должен! Пся крев! Быдло! Холопы взбунтовавшиеся! Варвары бессмысленные! разразился ругательствами шляхтич, ухитрившийся вытолкнуть кляп языком, вы только обманом воевать горазды да предательством! А случись в поле сойтись, так все ваше войско поганое одна гусарская хоругвь в грязь втопчет…
Стоящий рядом Анисим Пушкарев покачал головой и незаметно ткнул шляхтича в бок, оборвав того на полуслове.
Никита Иванович, сделай милость подойди, пожалуйста, заговорил невесть откуда взявшийся Михальский. Корнилий, удивился, подходя к нему царский кравчий, а ты как здесь оказался? Государь с кем? Государь с фон Гершовом, будут скоро, почтительно отвечал ему Михальский и тут же перешел на яростный шепот: Никита, ты за каким нечистым этого дурака сюда притащил?.. Да как же, удивился тот, он государя всяко бесчестил… Вот и удавил бы его по-тихому! Ты посмотри, что он кричит, думаешь, он постесняется государю еще раз неподобное наговорить? Вот сразу за все и повесим. Ну а сюда его зачем тащить? Ты что, Иоганна нашего не знаешь велит еще, чего доброго, дать ему саблю да рубиться с ним вздумает, а оно нам надо? Государи с холопами не бьются… неуверенно протянул Вельяминов. Это у вас не бьются, а в Европе и не такое бывало! К тому же теперь его хоть в поединке убей, хоть на плаху положи, а все одно скажут, что варвары-московиты пленного убили. Так что тащили бы вы его куда подалее отсюда, пока государя нет! Уже есть!.. скрипнул зубами Федька, заметивший царя, подъезжающего со свитой. Что случилось? полюбопытствовал государь, глядя на бородатые физиономии собравшихся. Челом бьем, великий государь, прогудел Шемякин вместе с остальными собравшимися, суда просим! Час от часу не легче какого еще суда? Да вот, государь, выступил вперед Пушкарев, попался нам в руки вор Чаплинский, который на тебя поносные слова говорил в кремле. Но тогда он послом был, и на голову его укоротить нельзя было, а сейчас в самый раз.
Едва полуголова договорил это, как стрельцы выволокли шляхтича и поставили его перед царем на колени.
Да и сейчас вроде нельзя, я всем пленным жизнь обещал, отвечал царь скучным голосом. Прости, государь, внушительно проговорил постельничий, на все твоя воля! Велишь казнить вора казним! Помилуешь отпустим. Вот только негоже таковое спускать.
Собравшиеся вокруг тут же подтвердили его слова одобрительными выкриками. Тем временем шляхтичу удалось отдышаться.
Проклятые схизматики, дайте мне саблю, и я научу вас разговаривать с благородным шляхтичем!.. хрипя, выдохнул он. Что же ты так убиваешься, болезный? участливо спросил государь тяжело дышащего Чаплинского. Ты же так никогда не убьешься! О, ваше королевское высочество, сплюнул тот кровь, вы одержали победу с помощью предательства, но, клянусь честью, она будет для вас последней, со времен Грюнвальда мы не раз били немцев, побьем и на этот раз. Ну-ну, хмыкнул в ответ царь. Казнить бы его надо, государь, за такие поносные речи, прогудел Шемякин. Шутов не казнят. Шутов? Ну да, я же ему шапку шутовскую пожаловал, пояснил царь и обратился к шляхтичу: Чего ж не носишь? Легко оскорблять безоружного… У тебя было оружие и гарнизон был. Вот только ты, вместо того чтобы воевать, пьянствовал. Хочешь благородной смерти? Не выйдет!
Сказав, словно пригвоздив поляка к столбу, царь отвернулся и пошел было к своему шатру, но от гнева покрасневший как рак Чаплинский крикнул ему что-то в спину на непонятном языке.
Что ты сказал, тварь? немного удивленно переспросил государь. Ты слышал! Развяжите его, тоном, не предвещающим ничего доброго, велел стрельцам Иван Федорович, затем дайте саблю и расступитесь.
Те, помявшись, исполнили и теперь вопросительно смотрели то на царя, то на Вельяминова с Михальским.
Ваше величество, позвольте мне… вышел было вперед Корнилий, но поляк лишь презрительно сплюнул. С быдлом драться не буду! Ты думал, я тебя не узнаю? проговорил Чаплинский, скинув кунтуш и разминая запястья. Казимеж, назад! Это теперь мое дело. Эх, старый я дурень!.. воскликнул Шемякин и неожиданно для всех, сделав шаг вперед, бросил в лицо поляку свою боевую перчатку голицу. Пся крев! крикнул взбешенный хорунжий и бросился с саблей на постельничего.
Тот тоже взялся за оружие, и клинки отчаянно зазвенели в яростном танце смерти. Федька и Мишка, позабыв о своих обязанностях, с замиранием сердца следили за поединком. Поляк был моложе и, пожалуй, лучше владел оружием, но старый дворянин тоже знал свое дело и стойко отбивал одну атаку за другой. Наконец лях, кажется, начал выдыхаться и ослабил темп. Матвей тут же перешел в нападение и начал теснить своего противника. «Что ты делаешь, это уловка!» хотел крикнуть Федька, понявший замысел Чаплинского, но не успел. Хитрый поляк, обманув мнимым отступлением Шемякина, рванулся вперед, и ужом проскользнув мимо сабли противника, вонзил свой клинок ему в бок. Тут же отскочив, шляхтич придал лицу презрительное выражение и хотел что-то крикнуть, но не смог. Лицо его бледнело на глазах, а на рубашке расплывалось кровавое пятно.
Падай, ты убит! немного отрешенно подвел итог поединка государь, глядя на Чаплинского. Ах, Матвей, Матвей, успел-таки…
Поляк, еще не понимая, что случилось, сделал шаг, потом колени его подогнулись, и он опустился на траву. Царь тем временем, не обращая на него внимания, подошел к раненому постельничему.
Прости, государь, невместно тебе со всякой сволочью биться… прошептал тот. Как ты, Матвей Иванович? Ништо, кольчуга на мне. Хоть и пробил ее, анафема, а ничего, даст бог, поправлюсь. Эй, кто-нибудь, помогите ему! Да кликните лекаря, кажется, у наемников был. И дернул же нечистый своего в Москве оставить!..