Перед самым Смоленском ертаул Михальского едва не сцепился с конным дозором, выставленным князем Черкасским в бережении от Литвы. Слава богу, в последний момент друг друга признали и обошлось без кровопролития.
Кто такие? спросил я Михальского, подскакав к месту встречи. Верные холопы твои, государь, сорвал шапку с головы командир дозора. Телятевский? узнал я «героя» медвежьей охоты. Да, государь, радостно подтвердил тверской помещик. Ну, здравствуй, коли не шутишь. Рассказывай, как служба правится да где князь Черкасский с войском. Все благополучно, государь, зачастил он в ответ, дошли, слава богу, благополучно и лагерем встали, уж неделю как. А нас князь послал дозором, опасения ради. Батареи осадные готовы ли? Не ведаю, государь, знаю только, что наряд весь прибыл в сохранности. Ну и ладно, скоро все сам узнаю. А тебя и людей за службу пожалую. Мой Корнилий тот еще лис, его не проворонить труд немалый!
Пока довольный дворянин кланялся, я обратил внимание на его спутников. Один из них, не скрывая удивления, говорил своему товарищу:
Гляди-ка, Ефим, это не твой ли зятек в царских рындах?
Обернувшись, я увидел неразлучных Панина с Романовым и удивленно спросил:
Это кто из них уже женатый? Прости, государь, если скажу неловко. Это мы про Федьку Панина: сговорен он с моей дочкой Ефросиньею, а женитьбы никакой покуда не было. Ты Ефим Лемешев, так? узнал я его, приглядевшись. Так, государь, холоп твой верный. Федька, разбойник! весело воскликнул я. Так у тебя невеста есть? Да, ваше величество, отозвался тот, с детства мы сговорены. Что-то ты не больно радостно отвечаешь али невеста не по нраву, али, может, собой не хороша? Что ты, государь, перепугался Лемешев, как же не хороша?.. Справная девка, все, что надо, при ней. А чего ты мне ее нахваливаешь, я, если что, женатый, под всеобщий смех заявил ему я. Ну что молчишь, жилец, али не мила невеста? Мила, покраснев до корней волос, ответил парень. Ну вот и славно! Я тебя за верную службу обещал наградить, да не знал чем. Теперь знаю: как вернемся из похода, сыграем свадьбу. Может, хоть на ней погуляем как следует.
Получив известие о прибытии Черкасского к Смоленску, я хотел было, бросив все, скакать к его лагерю, но, поразмыслив, подавил в себе первый порыв. Лучше прийти днем позже, но в окружении большого и победоносного войска. Потому, велев Телятевскому сообщить о моем прибытии, повернул коня назад.
Вернувшись к обозу, приказал позвать Вельяминова, чтобы отдать ему необходимые распоряжения.
Что-то случилось, ваше величество? встревоженно прощебетала, глядя на меня, Лизхен. Нет, малыш, просто скоро мы соединимся с основной армией. Там чертова прорва моих придворных, стольников, спальников и прочих. Так что в лагере ты будешь жить с Фридрихом. Он позаботится о том, чтобы тебя не обижали, а ты во всем слушайся его. Возможно, придется объявить, что ты его дочь. Вы хотите прогнать меня? Нет, конечно, но для меня настанет черед многих других забот, так что будь умной девочкой и вытри слезы. Хорошо, ваше величество, я сделаю все, чтобы вы были довольны. Черта с два я буду слишком уж доволен от этого… пробурчал в ответ и повернулся к Фридриху. Старина, ты все слышал. Я помню все, что ты мне говорил, и со многим согласен, но это Россия. Я знаю эту страну лучше тебя, потому, пока это необходимо, я буду даже больше русским, чем любой из моих бояр. Да, ваше величество, вы можете на меня положиться, отозвался старый слуга. Отлично! Черт, где Вельяминов запропастился? Звал, государь?.. спросил запыхавшийся кравчий, спрыгнув с коня. Да, слушай сюда, Никита….
На следующий день моя маленькая армия в полном порядке подошла к укрепленному лагерю Черкасского. Предупрежденный Телятевским, он построил войска для смотра и встретил меня со всей возможной помпой. Окруженный пышной свитой в изукрашенных бронях и на дорогих конях, выехал он мне навстречу. Не доезжая двух десятков шагов, князь спешился и, подойдя ко мне, склонился в почтительном поклоне:
Здравствуй на многие лета, государь! Встань, Дмитрий Мамстрюкович, поприветствовал я его, все ли благополучно в войске? Божьей милостью, все хорошо. Славно! Садись на коня, посмотрим на ратников наших.
Черкасский немедленно выполнил мое распоряжение, и мы двинулись вдоль построенного войска. Ради встречи я сменил обычный свой рейтарский наряд на богатый русский кафтан красного цвета, обильно украшенный золотой вышивкой. Место широкополой шляпы заняла отороченная соболем шапка с жемчужной кистью, а на ногах красовались сафьяновые сапожки. Вместо верного, но неказистого Волчка мне оседлали подаренного когда-то Черкасским аргамака по кличке Черт. Прозвание это вполне отражало нрав строптивого животного, но для парадных выездов и богато украшенной сбруи он подходил куда больше, чем мой старый мерин.
Объехав приветствующих меня радостными криками ратников, я двинулся в лагерь. Как оказалось, для меня там разбит шатер, вокруг которого рьяно несут службу отставшие от меня в Вязьме придворные. Впрочем, первым делом я решил посетить не шатер, а артиллерийский парк. При осмотре пушек выяснились две новости. Хорошая заключалась в том, что все орудия благополучно доставлены, равно как и изрядный запас пороха и ядер. Плохая же была в том, что строить осадные батареи никто не собирался. Ван Дейк хотел мне что-то сказать, но я жестом остановил его:
Немного позже, Рутгер: я соберу совет, и ты мне все расскажешь.
Немного заерзавший после этих слов Черкасский, улучив минуту, спросил:
Дивлюсь я, государь, откуда к тебе столько немецкой пехоты и конницы прибыло? Брат мой, король Густав Адольф, прослышав о затруднениях моих, послал мне помощь. Кстати, как там походная казна моя, в целости ли? Конечно, в целости, как можно сомневаться, а на что… Позже, Дмитрий Мамстрюкович, позже все узнаешь!
Через час все воеводы, большие и малые, были собраны в моем шатре на совет. Выйдя к собравшимся, я сел на походный трон и стал держать речь:
Верные мои слуги, бояре и воеводы: за то, что дошли до Смоленска в полном порядке, я вас хвалю и своею царской милостью жалую. Однако хочу заметить, что я со своим войском за то же время втрое больше прошел. Три литвинские рати разбил и три города на шпагу взял. И в ратях моих порядку не менее, а дела сделано куда как больше. Ты, князь Дмитрий Мамстрюкович, сказывают, уже неделю здесь, а дел всего-то успел, что лагерь поставить. Ни острожков нет вокруг Смоленска, ни батарей осадных! Слава богу, хоть разъезды посылаешь вокруг. Государь… попробовал возразить Черкасский, но я прервал его: Помолчи, князь, я еще не закончил! Теперь ты, царевич Арслан! Я тебе куда велел идти? Прости, бачка-государь, повинился сразу хитрый татарин, бояре твои велели с князем идти. Бояре это да, это оправдание!.. Слушай, Арслан, а может, тебя и царем касимовским бояре сделают или я тоже для того нужен? Ну да ладно, быль молодцу не укор. Готовься, пойдешь со своими джигитами в набег на Литву. Хорошо, бачка-государь, все сделаю, как велишь, расплылся в улыбке ничуть не обескураженный царевич. Теперь о Смоленске. Есть ли у вас план города? Приказные говорили, что найдут к походу. Нет, государь… вздохнул второй воевода князь Троекуров, не нашли, чернильные души! Если позволите, ваше величество, я сделал небольшой набросок, вышел вперед с этими словами Ван Дейк, к сожалению, внутреннее расположение для меня терра инкогнита, но наружные укрепления я воспроизвел достаточно точно. Отлично, показывай, одобрил я, глядя, как мой инженер раскладывает рулон бумаги на столе, а это что тут? Я полагаю необходимым устроить в этих местах батареи. О, уже и места наметил, изрядно! похвалил я его. Государь! почти взмолился Черкасский, да виданное ли дело ставить так близко к стенам пушки. Не ровен час, выйдут на вылазку да заклепают, да и не дадут они подойти, у них ведь тоже пушки есть! Это необходимо! набычился в ответ голландец. Работы начнем завтра же! оборвал я их пререкания, знаю, воеводы, вы мните, что поляки в Смоленске сами сдадутся, как в Москве сдались, но вспомните, сколь их в осаде держали да сколь они гладу выдержали, прежде чем сдались. А тут ведь не Москва, тут ведь Литва под боком, и нет у нас столько времени. Потому вот вам моя воля работы начать завтра же. Смоленск окружить так, чтобы мышь не проскочила. Как прикажешь, государь… обреченно вздохнули воеводы. Теперь следующее, продолжал я, не обращая внимания на их вздохи, познакомьтесь. Это полковники Гротте и Дуглас, прошу любить и жаловать! Они командуют пехотой да кавалерией, и им, и людям их надобно заплатить жалованье согласно контракту, причем немедля! Это как же, милостивец… потрясенно пискнул походный казначей дьяк Лаптев, заглянув в бумаги. Да куда же этакую прорвищу денег!.. Мил-человек, нам Смоленск штурмовать надобно, ласково отозвался я, и ежели ты думаешь, что с делом сим справишься лучше, чем мушкетеры да рейтары, то говорить не о чем. Я их прогоню немедля, а ты завтрева на стены полезешь с саблей. Ну что ты, государь, я же только о прибытках твоих пекусь, запричитал казначей, а коли ты хочешь воинским людям за их труды заплатить, так на то твоя царская воля… Милостивец, молвил елейно старший постельничий Буйносов, что ты все в делах да в заботах… Мы на радостях целый пир приготовили ради встречи, шатер да баню походную… Все бы вам бражничать да чревоугодие свое тешить! Царь только прибыл, лба еще не перекрестил, а вам и горя мало. Первым делом надобно молебен отслужить, ради благополучного прибытия, а там уж и за стол можно. Где архиепископ Смоленский? Так ведь поляки как город взяли, сразу и увезли преосвященного Сергия в плен… Вот незадача, ну да ладно, будет еще время помолиться. Кстати, скажи мне, любезный, как так приключилось, что придворные мои, да рынды, да спальники и прочих чинов люди от царя своего отстали?