Когда вдалеке прогремел взрыв, Михальский, ведущий свой небольшой отряд по болоту, остановился ненадолго и прислушался, затем тяжело выдохнул:
Ну вот и все… Взорвались бочки? с любопытством спросил бредущий следом Федька. Сам, поди, слышал. А где ты такому научился? Государь научил, пожал плечами в ответ Корнилий, он на такие штуки мастер. Ага, царь у нас такой согласился Панин. А можно я шляпу сниму неудобная, страсть! Ополоумел? строго спросил старший товарищ. Царская шляпа ему неудобная! Ишь чего выдумал «сниму»… Мне бы такую пожаловали, так я бы спал в ней. Да что там спал, и в баню бы в ней ходил! Оно так, тоскливо согласился тот, только я в ней себя как чучело огородное чувствую. Ой, Федя, потащат тебя за таковые разговоры в Разбойный приказ, помяни мое слово! И меня с тобой заодно.
Никогда не угадаешь заранее, какой будет погода на Балтийском море. Когда мы выходили из Риги, ярко сияло солнце. Но прошло всего два дня, и небо заволокло тучами, а заметно покрепчавший ветер начал валить флейты господина Райхе. Арендовав оба его корабля, я на одном отправился в Стокгольм, а на втором с грузом отплыл в Нарву сам господин Отто. Доставшийся мне флейт был довольно крепким судном, живо напомнившим мне «Благочестивую Марту» и «Святую Агнессу». Воспоминания эти навели меня на минорный лад, и я, крепко держась за снасти, наблюдал за тем, как вздымаются балтийские волны. Снова я иду на корабле в Стокгольм, только совсем один. Кароля и Никиту пришлось оставить в Риге, Корнилий со своей хоругвью ушел изображать вывоз добычи. С собой я взял нескольких драгун из числа тех, кто бывал со мной в Стокгольме, пять десятков московских рейтар разной степени родовитости да Мишу Романова, мающегося сейчас в нашей с ним каюте от морской болезни. По моим прикидкам, король Густав Адольф сейчас еще в Стокгольме. Готовится к поездке в Новгород на встречу со мной. Если я успею, то он туда не поедет вовсе. Ну если, конечно, я его уговорю обменять Ригу на Новгород.
Вы прирожденный моряк, ваше величество, одобрительно кричит мне, перекрывая шум ветра и волн, шкипер Мюнц, стоящий рядом, можно подумать, что вы родились на палубе! Да уж, хмыкаю я в ответ, шутка ли, целый адмирал шведского флота! Смотрите, кажется, вы не единственный прирожденный моряк! снова кричит мне Мюнц и показывает на щуплую фигурку у фальшборта.
Присмотревшись, я узнаю несостоявшуюся ведьму по имени Эльза. Я направлялся на корабль, когда встретил ее в порту. Крайне удивившись, спросил, что она делает в таком месте.
Ваше величество, мне некуда больше идти, позвольте мне отправиться с вами. Вот так номер! А где же твой жених… Андрис, кажется? Нет у меня жениха, государь. Что, не захотел жениться на ведьме? Отец ему не позволил. Да он еще и почтительный сын… что же, понятно. Ладно, если хочешь уехать со мной, то у меня нет возражений. Но ты, надеюсь, понимаешь, что делаешь? У меня нет никакого другого выхода. Денег, чтобы уехать, нет, а если останусь, то житья мне все одно не дадут.
Что было делать с ней, я решительно не знал. С одной стороны, если бы весь город не собрался посмотреть, как ее сожгут, я вряд ли захватил бы Ригу. Не то чтобы я чувствовал себя обязанным ей, но бросить на произвол судьбы совести не хватало. С другой стороны, в Стокгольме меня ждет моя разлюбезная Катерина Карловна, и что она скажет, если увидит в моей свите женщину, одному богу известно. В какой-то момент я даже хотел переодеть ее в мужской наряд, но, хорошенько подумав, отказался от этой затеи. Кто-нибудь обязательно проболтается, и попытка скрыть ее пол будет воспринята как отягчающее обстоятельство. К тому же сероглазая Эльза была обладательницей такой умопомрачительной фигуры, что надежно спрятать ее под мужской одеждой не представлялось возможным. Ну да, разглядел!.. Короче, недолго думая я велел отправившемуся-таки со мной Раальду Каупушу считать ее членом своей семьи. Впрочем, в первую же ночь на корабле она заявилась ко мне, полная решимости расплатиться и за спасение, и за «билет» до Стокгольма. В ответ я покрутил пальцем у виска и велел ей не делать глупостей. Почему я так поступил? Сам не знаю. Может, перед принцессой Катариной неудобно, а может… не знаю, короче.
Вышла подышать свежим воздухом? спросил я у девушки. В каюте скучно, ваше величество, отозвалась Эльза. Ты хорошо переносишь качку. Я дочь рыбака.
Я еще немного постоял, не зная, что ей сказать, пока она сама не подала голос:
Вы что-то хотели спросить? Пожалуй, да. Скажи мне, ты говоришь хоть немного по-шведски? Понять смогу. Отлично, а что вообще умеешь? Все, что необходимо хорошей жене. Готовить, шить, стирать. Грамоту знаешь? Немного. Обычно женщин у нас не учат грамоте. Но ты научилась? Да, ваше величество, а зачем вы спрашиваете? Пытаюсь решить, что с тобой делать. Понятно… еще я разбираюсь в травах и действительно немного могу лечить. У кого ты научилась? У матери. Читать и писать тоже. Не слишком распространенное умение для жены рыбака, не так ли? Она не всегда была женой рыбака. Вот как… кстати, а где она? Она умерла два года назад. Печально; а отец? А отец умер, когда меня обвинили в колдовстве. Меня даже не отпустили на его похороны. Ты так спокойно об этом говоришь… Я уже выплакала все слезы, ваше величество. Да уж, досталось тебе… Видно, судьба такая… а что вы сделали с вдовой Краузе? С Ирмой-то? Замуж выдал. Что?! За кого?.. О… не завидуй, засмеялся я, вдова еще не раз пожалеет, что не утонула тогда. Я не завидую, я ненавижу ее! Пожалуй, у тебя есть на это причины, но не думай о ней. Вряд ли вы когда-нибудь еще увидитесь. А что вы собираетесь делать со мной? Еще не знаю, но если ты и впрямь умеешь лечить, то, вне всякого сомнения, пригодишься мне на службе. Вы предлагаете мне службу? А почему нет? Но я же… вы разве не боитесь ведьм? Что за вздор! И вот что: прекращай все эти разговоры про ведьм, и Каупушу с семейством скажи, чтобы помалкивали. Чем меньше людей будет знать о твоей судьбе, тем лучше будет для тебя самой. В Швеции могут отправить на костер ничуть не хуже, чем в Риге, а в Москве народ и вовсе простой: заострят колышек и поминай как звали. Вы не ответили. На что? Ах вот ты про что… да, я не боюсь ведьм, более того, я не верю во всю эту чушь со службой дьяволу, вальпургиевыми ночами и черными мессами. Рогатый достаточно силен, чтобы обходиться без помощи сумасшедших старух, верящих в то, что могут обращаться в черных кошек. Так что иди в кубрик к Каупушам и выбрось эту ерунду из головы.
Сказав это, я развернулся и отправился к себе, но переступая через комингс, повинуясь внезапному чувству, повернул голову и едва не вздрогнул. Эльза стояла на прежнем месте, смотря мне вслед. Вышедшая в этот момент из облаков луна на мгновение осветила ее лицо, показавшееся мне таким зловещим, что впору было пожалеть о ее спасении. Особенно выделялись на нем ставшие просто черными глаза. Сморгнув, я снова посмотрел на девушку, и наваждение исчезло. Ни зловещего лица, ни черных пронизывающих глаз ничего. Увидев, что я смотрю на нее, она сделала книксен и убежала. Фу, похоже, у меня глюки. Девчонка, наверное, обиделась на мое невнимание и решила, что это оттого, что я боюсь нечистой силы, вот и завела этот дурацкий разговор. Откуда ей знать, что у меня в Швеции жена и теща, причем обе в коронах. Против этого тандема любая ведьма все равно что дите малое. Разжуют, выплюнут и фамилию не спросят…
Стокгольм встретил нас не слишком ласково: хотя ветер и поутих, но мелкий дождь совершенно портил настроение. Портовый чиновник, прибывший на наше судно с досмотром, увидев вооруженных русских дворян, мягко говоря, очень удивился. Он и до этого не лучился радушием, а теперь, казалось, и вовсе раздумывал, не поднять ли тревогу.
Кто вы такой, спросил он простуженным голосом, безошибочно определив во мне главного, и с какой целью прибыли в Швецию? Соскучился по своему брату, королю Густаву Адольфу, отвечал я ему с беззаботным видом, надеюсь, он в добром здравии? С чего это вы называете нашего доброго короля своим братом? С того, что женат на его сестре. И знаете что, любезнейший, довольно невежливо игнорировать вопрос о здоровье монарха. Его величество в добром здравии, тут же ответил чиновник, очевидно начавший понимать, кто я такой. Вы герцог Иоганн Альбрехт? Именно так, а еще я русский царь. Это моя свита, и я прибыл на встречу со своим братом королем. Он в Стокгольме? Да, ваше величество, поклонился он. Прекрасно, а как поживает мой старый приятель капитан над портом Олле Юхансон? Что ему сделается, ваше величество… Позволено ли мне будет спросить? Валяйте. Когда вы собираетесь сойти на берег? Немедленно. Как будет угодно вашему величеству, мы всегда рады победителю датчан. Прошу лишь позволения сообщить прежде о вашем прибытии господину капитану над портом. Сами понимаете, служба! О, конечно-конечно, порядок прежде всего, кланяйтесь господину Юхансону.
Швед, не теряя ни минуты, спустился в шлюпку, и его гребцы навалились на весла. Понаблюдав за тем, как они отходят, я скомандовал делать то же самое. Всех желающих сойти на берег одним рейсом было не перевезти, так что надо поторапливаться. Достигнув пристани, я первым выскочил из шлюпки и в нетерпении прошелся по твердой мостовой. Мои спутники, тяжело вздыхая и крестясь, один за другим следовали за мной, поневоле привлекая всеобщее внимание длиннополой одеждой и непривычным внешним видом.
Генрих, ты ведь помнишь, где находится мой дом? спросил я одного из драгун. Конечно, мой кайзер! Отлично, будешь показывать дорогу. Ваше величество, какая честь! Ко мне, размахивая шляпой, приближался капитан над портом. Рад видеть вас в добром здравии! Олле, дружище, вы рискнули выбраться из своей пыльной конторы? Как это мило! Ну не мог же я пропустить такой случай! Жаль, что вы не предупредили нас о своем приезде, мы бы устроили вам торжественную встречу! Эй,