А теперь еще и это перемирие… Густав Адольф не может не понимать, что как только польская армия, занятая осадой Риги, освободится, она попрет на меня. Но, не моргнув глазом, пошел на это. Почему? А ведь он все точно рассчитал! В сложившихся условиях Владиславу не победить. Ну, возьмет он в осаду Смоленск. Ну, простоит под ним год или два. Я соберусь с силами и разобью его… или он меня. Но все равно, в случае победы, больше чем пару-тройку городов он не захватит, и Москвы ему не видать как своих ушей. Поляки этого не смогли даже в той истории, где царем стал Миша Романов, а уж сейчас и подавно! И как бы ни закончилась эта война, моему закадычному дружку всё в кассу, потому как и мы и поляки от нее ослабнем. Ай да Густав, ай да сукин сын! Н-да, хороший из тебя король получился: друг хреновый, а король хоть куда!
Простите, что вы сказали?
Елки! Я что, последнюю фразу вслух произнес?
Господин Брюно, начал я, пристально глядя в глаза посланнику, у нас есть к вам поручение. Вы должны немедля известить нашего брата короля свевов, готов и вендов Густава II Адольфа, что мы желаем развестись с его сестрой принцессой Катариной Шведской, по причине невыполнения ею супружеских обязанностей, а также крайнего, я бы даже сказал, лютого, несходства характерами! Что?! На выпученные глаза изумленного дипломата было больно смотреть, но я еще не закончил. Кроме того, я прошу содействия нашего брата в немедленной отправке ко мне нашего сына принца Карла Густава и дочери принцессы Евгении. Как известно, дети суть плоть и кровь отцовы и должны находиться при нем. А то, что принцесса Катарина удерживает их вдали от нашего величества, прямо и недвусмысленно противоречит нашей воле. Dixi!
Фух! Похоже, впервые за время ношения короны я, как и подобает монарху, столько времени говорил о себе во множественном лице. Посланник выглядит так, как будто его мешком огрели. Бояре по-немецки не больно-то понимают, но, кажется, прониклись интонацией и тоже настороженно помалкивают. Вельяминов, скорее всего, понял, но молчит и правильно делает. Не до него сейчас.
Скажу сразу, я вовсе не собираюсь всерьез разводиться с Катариной. Нет, она мне нужна больше, чем когда-либо. Я хочу всерьез изменить быт своего царства, и без царицы, принадлежащей к царствующему дому, тут не обойтись. От королевской дочери не так просто требовать соблюдения домостроя. Так что сначала изменения коснутся моей семьи, потом ближних бояр, затем дворянства, а там, глядишь, и до остального народа дойдет. Можно, конечно, и как Петр I в моей истории насильно резать бороды и полы кафтанов, но я хочу эволюции. Плавной и по возможности мирной. Только надо, чтобы женушка приехала и перестала ерундой маяться. И чтобы братец ее немного в себя пришел, а то вообразил невесть что. Интриган хренов!
Георг Брюно, все еще ошарашенно поглядывая на меня, кланяется и уходит. Бояре вполголоса обсуждают увиденное, видимо пытаясь понять, что же все-таки случилось. Тут со скамьи поднялся боярин князь Сицкий и, вопросительно глядя, попытался привлечь мое внимание.
Сказать чего хочешь, Андрей Юрьевич? Так это, государь… ты что же, с царицей Катериной развестись желаешь?
Так, не понял… ты что же это немецкий знаешь или еще как догадался? Князь говорит с неподдельным интересом и так наивно лупает при этом глазами, что невольно хочется улыбнуться. Интерес его, кстати, понятен у боярина почти взрослая дочь, в которой он, по слухам, души не чает. А почему бы и не подразнить его?
Не отпускает король свою сестру, отвечаю ему со скорбным видом. А я еще молод, мне без жены скучно. И то верно, с готовностью подхватывает Сицкий, не годится одному жить. Грех это! Надо тебе, государь, новую жену подыскать. Да где же ее сыщешь? Как где? Да мало ли девиц на Руси красивых да благонравных и хорошего притом рода! Взять хоть мою Аграфену… Погоди, Андрей Юрьевич, перебивает шустрого боярина Долгоруков, на твоей Аграфене свет клином не сошелся! Есть девицы и повыше родом! Это что ты такое говоришь, князь Владимир, изумляется боярин, какие такие девицы повыше Сицких родом? Уж не про свою ли ты Марью разговор завел?.. Верно толкует Долгоруков, кричит кто-то из задних рядов вскочивших разом думцев, мало ли девок красных по всей Руси! Вот пусть государь смотр невест объявит да на нем будущую царицу и выберет!
Выкрик поддерживается одобрительным гулом присутствующих, но тут его перекрывает стук посоха по выложенному каменными плитами полу.
Цыть вы, трубно восклицает митрополит Исидор, разгалделись, точно сороки!
Шум понемногу стихает, и владыко выходит вперед, обжигая повскакивавших бояр и окольничих пронзительным взглядом. Те невольно склоняются перед местоблюстителем патриаршего престола, и настает тишина.
Государь, кланяется мне церковный иерарх, правильно ли мы тебя поняли, что ты желаешь развестись со своей венчаной женой царицей Катериной Свейской? Владыко, отвечаю я ему, стараясь как можно осторожнее подбирать слова, чтобы не сболтнуть лишнего, все, что я хочу, это чтобы в моей душе, моей семье и моей стране воцарился мир! И пока моя жена и мои дети находятся вдали от меня, нет мне покоя.
Богом клянусь, что если моя супруга, не прекословя мне более, приедет в Москву и примет святое крещение, не стану и помышлять о другой жене!
И крест в том поцелуешь? подозрительно глядя на меня, вопрошает митрополит.
Делать нечего: быстрым шагом подхожу к Исидору и, опустившись на колено, прикладываюсь к большому наперсному кресту. Тот в ответ осеняет меня крестным знамением и, наклонившись, тихонько спрашивает:
И в Кукуй на блуд ездить перестанешь?
Едва не поперхнувшись, поднимаюсь на ноги и задумчиво смотрю на него, размышляя, как лучше ответить.
Поверь, владыко, так же тихо отвечаю я ему, если Катерина Карловна приедет, то мне точно не до блуда станет.
По одухотворенному лицу митрополита точно видно, что он не слишком-то мне верит. Однако возражать он не стал и снова громко провозгласил:
Быть по сему, а мы будем смиренно молить Господа, чтобы он вразумил царицу Катерину и она поскорее приехала!
Церковь, в его лице, ясно и недвусмысленно высказала свою точку зрения, но, похоже, у некоторых думцев на этот счет появились свои мысли. Князь Сицкий, очевидно, уже представил себя моим тестем и немного ошалел от открывающихся перспектив.
Мы все государевы холопы, и что бы он ни повелел, его царскую волю выполним! Однако чего ты, владыко, Катерину Свейскую царицей именуешь? Ты ее не крестил, государя с ней не венчал какая же она царица! Тихо, князь Андрей Юрьевич, останавливаю я его пыл, как владыко сказал, так и будет. Такова моя воля!
Только что снова начавшие галдеть бояре стихают и дружно кланяются, а я разворачиваюсь и ухожу, дав понять, что прения окончены. Но думцы, проводив меня и рынд взглядами, остаются при своем мнении. Князь Владимир Тимофеевич Долгоруков, хитро прищурившись, первым выражает его:
Сколь годов не ехала, а теперь приедет?
Выйдя из палаты, я оборачиваюсь на идущего следом Никиту и с удивлением отмечаю его мрачный вид.
Ты чего? Да так… неопределенно отвечает он, нежданно как-то! Это верно, хмыкаю я, вон глянь хоть на Сицкого с Долгоруковым: сам говорил, что они заодно с Лыковым воду мутят. А теперь, смотри-ка, едва не подрались, кто свою дочь мне отдаст. Так ты не всерьез?.. изумленно смотрит на меня Вельяминов. Нет, конечно. Тьфу ты, а я уж думал… погоди, а зачем? Да чтобы Густава и сестрицу его немного в чувство привести, а то взяли моду умничать! А коли обидятся? А коли я обижусь?
Мой верный друг некоторое время озадаченно молчит, а затем довольно хмыкает:
Вот ты боярам нашим задачку подкинул будут теперь думать да шушукаться между собой! Это да… а ты как пошлешь людей фон Гершова кликнуть, так не сочти за труд, подойди к Романову да скажи Ивану Никитичу, чтобы верных людей послал посмотреть, кто куда поедет и кого в гости позовет… Он, конечно, и сам должен догадаться, а все же… Ага, кивает окольничий, а только чего за Каролем посылать, когда он рядом. Сегодня от его полка караулы.
Через несколько минут Лелик уже стоял передо мной, сверкая парадными доспехами, надетыми по случаю караула в кремле.
Чем я могу быть вам полезен, мой кайзер? спросил он, прижимая к груди шлем с пышным плюмажем. У меня есть для тебя дело, дружище. Счастлив служить вам, ваше величество! Слушай, хорош хвостом вилять, дело серьезное! Приказывайте, мой кайзер! подобрался полковник. Ты едешь в Мекленбург! Слушаюсь, а когда? Вчера!.. Возьмешь с собой самых верных людей, оденетесь в простые камзолы, чтобы при взгляде на вас никому и в голову не пришло, что вы служите мне. Что-то случилось? Да, и очень давно. Я весьма крепко сел в лужу лет пять тому назад и понял это только теперь. Я вас не понимаю! Да что тут непонятного, горько усмехнулся я, я был уверен, что самый умный, а оказалось, что и вовсе дурак. Сначала беспокоился, как там в Мекленбурге дела без хозяйского пригляда, потом решил, что сначала тут жизнь налажу, а уж после семью перевезу… ладно, чего уж теперь! Вы много трудились… попытался возразить фон Гершов, но я его перебил: К черту мои труды! Слушай и по возможности не перебивай. Ты поедешь в Мекленбург как мой законный представитель. Официальная версия вербовать наемников, ну и поглядеть как дела. Я снабжу тебя письмами к герцогине Софии, обер-камергеру фон Радлову, бургомистру Ростока кто бы им сейчас ни был и прочим влиятельным людям, а также доверенностью на получение всех причитающихся мне доходов за последнее время. Именно на эти средства ты и будешь нанимать солдат. Разумеется, будет и письмо к принцессе Катарине, в котором я, помимо всего прочего, снова попрошу ее приехать, а формируемое тобой войско гарантирует безопасность этого путешествия. А если она не согласится? деловито спросил Кароль.