Быстрый какой… а будет ли из него толк? Отчего же не быть? Батюшка у него, я чаю, не за печкой уродился. Матушка тоже не совсем убогая. Да и сестры разумницы, сам говорил! Говорил, соглашаюсь я, что же, подрастет твой парень да покажет себя быть ему полковником! Кстати, а господа, новый чин получившие, проставляться-то думают или как?
Пока царские войска выполняли мудреные маневры, а вошедшие в раж ратники азартно лупили друг друга дрекольем, солнце успело проделать большую часть своего пути по небу и день стал клониться к вечеру. Служивые, ясное дело, проголодались и втихомолку матерились на свое начальство, заставившее заниматься невесть чем, не подумав при том о кормежке. Особенно громко судачат стрельцы, у которых дома своих дел невпроворот.
Эхма… мечтательно тянет один из них, чистя мушкет, сейчас бы горячего похлебать! Ага, сейчас тебя попотчуют… зло отозвался его чернобородый сосед в сбитом набекрень колпаке, того и гляди, ноги протянем с такою службой! Ладно тебе, Семен, миролюбиво отвечает стрелец, мне Маланья пирогов завернула да луковицу, чай, не пропадем. Пирогов ему жена завернула… продолжает бубнить чернобородый, а я уж и забыл, каковы они на вкус бывают! Чего так? простодушно удивился собеседник. Корма? только на той неделе получали. Нешто все съел? Дурак ты, Игнашка, ить у меня дети! Это тебе четверть ржаной муки отсыпали, так ты и рад… а мне бы в мастерскую надо. Кой день то караулы, то учения, то еще какую бесовщину выдумают… Не гневи Бога, Семен, мы царскую службу справляем, а за то жалованье получаем: и хлебное, и денежное, и всякое прочее. А дети не только у тебя есть. То-то, что получаем… махнул рукой тот и, обернувшись к собеседнику, спросил: С чем пироги-то? Так с горохом и с требухой. С собачьей небось? Тьфу на тебя, обиделся стрелец, не хочешь не ешь!
Внезапно переменился ветер, и до бивуака донесся дым костров и просто сводящий с ума запах жарящегося мяса. Все стрельцы дружно повернулись к источнику умопомрачительных ароматов и синхронно сглотнули слюну.
До чего же вкусно пахнет… не удержался Игнат. Должно, немцам готовят, нехристи! злобно буркнул чернобородый. Может, и так, у них своих домов нет, готовить некому… Становись! прервала их разговор команда, и стрельцы, оставив свои дела, бросились в строй.
Едва они успели построиться и выровнять ряды, как мимо них проскакала кавалькада из богато одетых всадников. Одни были в шитых золотом кафтанах, другие в блестящих доспехах и все на добрых аргамаках. Доскакав до середины строя, они осадили коней и развернулись к евшим их глазами служивым. Затем вперед выехал молодой человек, одетый проще других, но на таком великолепном жеребце, что и царю впору. Впрочем, его тут же узнали, ибо это и впрямь был государь.
Здорово, стрельцы! звонко крикнул он. Здравия желаем вашему царскому величеству! проревела в ответ недавно заведенное в царских полках приветствие добрая тысяча глоток. Благодарю за службу! Ура! Ура! Ура!
Под крики стрельцов царь повернул коня и, помахав на прощанье рукой, поскакал дальше. Кавалькада двинулась за ним, и перед стрелецким строем остался только полуголова Пушкарев.
Вот что, служивые, объявил он, едва стихли крики, за то, что потешили вы царя-батюшку учением военным, жалует он вас вином, хлебом и мясом. Хотя, верно, сами уж учуяли. Ну-ка, шагом марш к котлам! Да не толпитесь, оглоеды, всем хватит.
Стрельцы, повеселев, зашагали в сторону костров, где для них варилось и жарилось угощение. Как выяснилось, государь не поскупился. На каждый стрелецкий десяток пришлось по зажаренному целиком на вертеле барану да по полуведру хлебного вина, и это не считая вареной в котлах говядины, да еще по караваю хлеба каждому ратнику. Неподалеку от стрельцов расположились солдаты, а следом за ними драгуны и напротив рейтары. Посреди лагеря были накрыты столы для царя и его ближних бояр и полкового начальства. Время от времени оттуда выкликали отличившихся на учении ратников и потчевали их с царского стола. Потом говорили, что некие вызванные вместе драгуны и солдаты едва снова не подрались, но государь не осерчал на них, а, напротив, смеялся и даже поднес каждому по чарке из своих рук, велев помириться. Таковой чести не всякий боярин удостаивался, так что польщенные царской милостью служивые тут же помирились и обнялись, не забыв при этом посулить на ухо противнику вдругорядь переломать кости.
Чернобородый Семен пил и ел в три горла, пока было куда, а затем, икнув, посетовал:
Я слышал, что немцам по барану каждому дали и вина без меры наливали! Откуда слышал-то, усмехнулся Игнат, ты же не отходил никуда? Ты что, мне не веришь? пьяно вскинулся стрелец и посмотрел на собеседника осоловелыми глазами. Да ну тебя!..
На другой день после учений в Москву пришли вести, что возвращается посольство из персидских земель. Привез их один из отправленных в составе посольства боярских детей по прозванию Михаил Давыдов. Узнав об этом, я велел без проволочек позвать его, и скоро гонец стоял передо мной и моими ближниками.
Здрав буди, государь, бухнулся он в ноги, едва поняв, кто перед ним. Встань, нечего полы протирать. Как прикажешь, царь-батюшка! Ну, рассказывай: как съездили, чего видали, чего слыхали? Так это… немного растерялся Давыдов, я письма от дьяка Иванова привез, там все описано… Успею я письма прочитать, ты мне своими словами расскажи, как вас приняли, да сделали ли дело, да что, может, видел в иных землях достойного, чтоб рассказать? Как повелишь, государь! Все расскажу как есть. Только начать-то с чего? Так с начала и начни, что за страна Персия? Богатая страна, государь. Обширная, и народу в ней много. Жарко только там и, бывает, лихоманка свирепствует. Сначала мы по морю плыли, а потом, значит, дьяк наш купил верблюдов да лошадей и караванщика нанял, чтобы проводил, ну и двинулись мы дальше. Ах да, совсем забыл, шах как узнал, что мы приехали, послал нам навстречу кызылбашей своих, чтобы проводили нас. Что, разбойники озоруют? Да как тебе сказать, государь, в тех краях что ни бек, то разбойник… купеческие караваны коли большие, от них откупаются, а малые могут и разграбить, а людей до смерти побить. Ищи-свищи потом ветра в поле. Да и кабы в поле а то поначалу все больше горы. Но потом и поля пошли и леса даже. Ну и добрались мы до Исфахана. Шах Аббас принял нас с почетом. Подарки ему понравились, сетовал, правда, что девок ему не привезли для гарема. Он де наслышан, что девицы в наших землях красивые да ладные, и желал бы в своем гареме иметь таковых. Совсем осатанел, старый хрыч, хмыкнул Вельяминов, не хватало еще басурманам наших девиц дарить. Грузинские цари дарят, пожал плечами боярский сын, бывает, даже царских дочерей. Видать, тяжко им приходится, задумчиво протянул Романов, раз детьми откупаются… Что шах про торговлю сказал? проигнорировал я проблемы Багратионов. Да шах не против. Вот только… Что «только»? Ну, он, как водится, такими делами заниматься не стал, а велел визирям своим, а те поначалу вельми обрадовались, потом заскучали, потом бакшиш просить вздумали. Вот паразиты, нигде своего не упустят! Шаху не жаловались? Так шах не каждый день принимает, дела приходится через визирей вести, а им, сказывали, купцы местные заплатили, да так богато, что те словно оглохли. Вот, значит, как. Не хотят мусульмане конкуренции… Да какие мусульмане, государь! Сами кызылбаши горазды только воевать али грабить, а по торговле у них все больше армяне. А они хоша и христианского роду-племени, а иной раз к единоверцам хуже собак бывают. Только пусть тебе про эти дела, государь, сам дьяк расскажет. А то я многого не ведаю, еще перевру по простоте своей али недомыслию… Ладно, а скоро ли посольство прибудет? Так они с персидским послом и шахскими дарами по Волге идут, со всем, значит, бережением. Дарами, говоришь? Да, государь, и богатыми! Там и шелка драгоценные, и злато-серебро с камнями самоцветными, а еще звери заморские! Какие еще звери? Ну как же, пардусы , соколы, а еще слон. Что?.. Какой, к богу, слон! Известно какой, индейский. Здоровый, зараза, и жрет много! Блин, вот слона-то мне и не хватало для полного счастья! А то! Сказывают, что такового зверя ни у одного государя в Европе нету. А шведы с немцами как съездили? Да пес их знает! Расторговались с прибытком, этого не отнять, а что там дальше, не ведаю… Охти мне, государь, совсем запамятовал! Тот немец, которого все Крузиосом зовут, все время чертежи земель делал и велел копию тебе отвезти. Говорит-де, сохраннее будет. Мол, ваш царь наукам учен, и если что случится, то сможет разобрать. Не понял, а что случится-то? Да захворал он дорогой. А где копии? Сей момент представлю.
Я думал, что карта будет в тубусе, но на стол легла кожаная сумка с бумажными листами, на которых были вычерчены фрагменты карты с координатами и пояснениями, написанными латынью. Прикладывая один лист к другому, я скоро получил довольно подробный чертеж Волги и прилегающих к ней земель, а также Каспийского моря и севера Ирана.
Да ради одного этого стоило посольство отправлять! обрадованно воскликнул я. Молодец, Давыдов сын боярский! Жалую тебя шапкой да десятью рублями денег за службу. Благодарствую, повалился тот снова в ноги.
Мои приближенные тем временем обступили стол, пытаясь понять, что меня так обрадовало. Листки вертели и так и сяк, но, по-видимому, ничего путного в голову не приходило. Первым не выдержал Никита:
А чего тут? А вот посмотри. Вот Волга, а вот Дон. Ну, близко, и что? Али канал задумал прорыть, царь-батюшка? сообразил Романов. Можно и канал, Иван Никитич, но главное засеку поставить. Засеку? Ну сам посмотри через реки летом не переправишься, больно широки. А если тут перегородить, то ни ногайцам, ни еще кому озоровать тут не получится. А земля там обильная… задумчиво пробормотал боярин, не чета нашей! Только лесами те места не богаты.