уже не выйдет сегодня, это ж понятно. Перед сном, разве что, я тихонько застегнул обоим девчонкам на запястьях браслеты. Что было несложно совсем — дрыхли они натурально без задних лап. Да, надо сказать, вот теперь и нас с Морой разморило. Так что быстренько под плед — и слушать шумы подводной лодки.
Утром все порочное времяпрепровождение было налицо и по форме. В плане — рожи у всех были помятые, опухшие и заспанные, а одежда пребывала в настолько измятом виде, что просто караул. Ну, натуральные ткани, никакой синтетики. Пришлось срочно приводиться в порядок, благо проснулись все рано — явно раньше большинства чистой публики, только в расположении прислуги уже вовсю шевеление и гомон, а благородные дрыхнут еще. Ну так — гулеванили до утра, поди. Два бидона воды, принесенные вчера варенговскими парнями — отлично пригодились. Сначала обливание и обтирание весьма бодрящей водицей — девки кобенились, стеснялись раздеваться, не хотели обливаться холодной. Пришлось взяться за дело лично, в итоге опять у меня давление шалит. Правда, умилился, как они обрадовались браслетикам. Надо ж, столько радости из-за фигни за три копейки. Я им еще по ушам проехал, на вопрос "Откудова ето?" — мол, место тут такое. Не поверили, конечно, ну все ж не совсем дети. Только все скакали теперь передо мной, нервы мне расшатывая. А еще и Мора, как назло, не кобенилась вовсе, а сама разделась, и совершила водные процедуры. Вот же гадство, скорее бы домой уже! Прогнал я их всех в палатку, велев в пледы завернуться, а сам, растопив небольшой самоварчик, налив самую чуть воды, давай под паром одежи вид возвращать. Ничего, что сыровата будет, зато выглядеть нормально станет. Это я еще по советской школьной форме помню, а уж с ха-бэ сколько возиться приходилось… Как там у Задорнова было? "Натяните брюки на кастрюлю с кипящей водой. Если это не поможет…" Поможет. Уже помогло. Так или иначе — а к приходу Хуго с работниками, которым предстояло убирать лагерь, мы были все свежие, бодрые, и даже позавтракавшие чаем с холодным мясом и овощами.
— Йо, ты не представляешь, сколько заказов вчера поступило! — вместо доброутра заявил мне Хуго — Мы с братьями уже решили: все пойдет через завод! Пойдемте скорее в лавку, скоро туда пойдут женщины, насчет костюмов, Витус уже все устроил.
— Витус специалист по связям с женщинами? — попытался я подколоть его.
— Ну… Можно сказать и так. Он умеет, и у него слава соблазнителя и вообще… Правда, могу тебя заверить — безосновательно. Он женат уже третий раз, и вполне счастливо. Но — об этом известно только близким к нему людям. Кстати, вчера он имел краткий разговор и с господином Аллертом…
— И?
— Ну, тот просто уточнил, когда мы представим винтовки на испытание… Впрочем, этого более чем достаточно. Аллерт известен тем, что всячески уклоняется от поддержи каких-либо группировок, и уж тем более — от протаскивания чьих-то интересов. А уж о чем-то подобным за личную выгоду и речи нет. И уж если он сам интересуется…
— Ну уж — постарайтесь не подвести.
— Ты что! — моментально завелся Хуго — Как можно! Все будет отлично. я сам поеду проверю каждое ружье!
В лавке Варенгов нас встретил явно недоспавший приказчик Серг с подчиненными, причем тут же набросился на Мору с девками, мол, где вы там шляетесь?! Клиентов мол вот-вот нагонят, и так вчера весь вечер досаждали… Ну, он-то не посвящен во сложности взаимоотношений, и воспринимает их вовсе как не то чтоб равных себе а даже гораздо пониже статусом. Хуго раскрыл уже было рот, но я его придержал. Ничего, им полезно. а то зазвездятся, и охренеют. Обратно же, Мора ничуть не смутилась. а девки и вовсе с радостью — им все интересно, тут новые заботы, да еще и по девчоночьим делам помогать — мерки там снимать и прочее — это тебе не с ружьем бегать! В общем, оставили мы их в лавке, а сами отправились на прогулку. Хуго все восхищался, как оно вышло, да строил наполеоновские планы, а я его урезал, отчего он огорчался секунды на три, и вновь начинал мриять.
…- Эта хижина называется "Уединение" — рассказывал Доран — Как-то так получилось, что мы с отцом часто тут отдыхали. Тогда тут все еще было несколько иначе, потом все перестроили, но место-то осталось. и мальчики потом сюда часто приезжали… Вот и сложилась традиция.
Хижина, мать ее… Домина огромный, с кирпичными пилястрами. черепичной крышей, и высоченными стрельчатыми окнами. С каминным залом, занимавшим, по сути, три четверти помещения — остальное прихожая, если можно так назвать роскошную комнату при входе. Убранство — дерево. камень, янтарь. в каминном зале — огромный длинный стол из гранита. Причем во главе оного — гранитное же кресло-престол. Остальные впрочем — высокие стулья резные. Вся "хижинность" в том, что не приспособлено для жизни — нет ни кухни. ни спальни. павильон для пьянки, не более. Но очень роскошной пьянки! А самое, конечно, главное — это место. Отсюда и название. Уединение на все стосорокшесть процентов. Павильон расположен посреди глубокого ущелья, на высоком, островом таким вздымающемся на пару десятков метров, уступе с плоской вершиной. На эту вершину ведет длинная сужающаяся к подножию дорога, эдакими естественными ступенями. Но это далеко не все — мало того что павильон словно спрятан в ущелье, так еще и ровно напротив него грохочет водопад. если выйти на опоясывающую домик, да, по сути и всю верхушку уступа балюстраду — то кажется. что совсем рядом. На самом деле метров сорок, не меньше, но смотрится красиво. А внизу, под скалой — озерцо, выбитое этим водопадом, и огибающие уступ два ручья.
— Тут, по легендам, любили собираться некогда влиятельные люди — продолжает Доран. Мы с ним и Хуго поправляем здоровье винишком, пока Витя с парнями изволит шароебится где-то по лесу — конная прогулка, видишь ли… Ну да — нам-то что. Все насущные дела мы обсудили, да и было-то тех дел… Братцев в основном интересовало, не возжелаю ли я на волне успеха как-то менять наши с Хуго соглашения. Получив ответ. что ни в коем случае — они успокоились, а все дальнейшие планы решили обсудить после решения Гвардии по винтовкам… — Место такое, что легко поставить охрану, никто не подберется. А водопад шумит так, что даже если у окон снаружи поставить охранника — он изнутри ни звука не услышит. Но это красивая сказка. Водопад этот появился лет сто назад — ручей промыл путь в штольню, и по ней сюда и вышел. А потом и другие ручейки влились, и промыли большое русло. Тут все вокруг на бОльшую часть — не игра природы, а замысловатая выработка — как жилы медные шли, так и вырубали их. В общем, я не помню, чтобы тут кто-то по серьезным делам встречался. Хотя, может мне о том и знать не пришлось. Все ж, наше дело промысел держать, а не интриговать…
— Я даже в детстве лазал… там, за водопадом, можно забраться в остатки штольни. Ход тогда еще держался, и по нему можно было выйти наверх, вон у той скалы на склоне…
— Хуго! Ну вот почему ты всегда лез во всякое! — Доран аж морщится — Ну ведь это опасно. Ты знаешь, сколько горняков за год у нс в городе хоронят? А в Ирбе и Свирре не проходит, говорят, и дня, чтобы каторжанина-угольщик не хоронили… Счастье твое, что я только сейчас об этом узнал!
— Ну… Ты же помнишь сыновей Хорга? Мы с ними…
— Отлично помню! И оба уже погибли на войне. При всем моем сочувствии Хоргу и Наиле — к этому все шло с самого детства!..
Воспоминания были прерваны появлением Витуса с мальцми, которые чуть ли не хором заявили о желании что-нибудь сожрать. Доран тут же вспомнил, что он обещался пригласить якобы для домохозяйства моих барышень, и мы с Хуго отправились за ними. Попутно отбуксировали на исходные лошадей. Хуго предлагал проехать пешком, но я поопасался — с моими навыками езды верхом на этих полуфабрикатах сервелата, да по горной местности — мне никакой медстраховки не хватит. А Хуго, оказывается, умеет, и даже предложил меня научить. Согласился на "когда-нибудь потом". А вот про старую штольню расспросил подробнее — люблю всякие такие штуки. Горы не люблю, а пещеры, подземелья и прочие заглубленные сооружения — тоже не люблю, но интересно. Обещал показать…
…Мора с девочками выглядели предельно гордыми и замученными. Спасло их только то, что, во-первых, все же количество дам тут в принципе конечно, а во-вторых — начались выставки-продажи животин. Тут-то мы их и утащили в наш вертеп. А они и не возражали. Мора похвастала количеством заказов — да, солидно выйдет. ей теперь тоже на месяц работы. Впрочем, уже на месте обо всем этом подробно расспросил Доран, и, нахмурясь, заявил, что лучше бы перепродать заказы вместе с патентом каким именитым портным. Мора не то, чтоб возражала, хотя, по всему — тут ее полное право решать, просто как-то огорчилась. Отчего уже Доран расстроился, может и непритворно. Он как-то сочетает в себе купеческую жесткость и даже жадность, и в то же время добродушие и искренность. В общем он тут же приобнял сидящую на стуле Мору, и загудел ей на ухо:
— Милая моя, ну как Вы себе это видите? Вы ж не представляете, сколько это работы по примерке… А главное… Я, конечно, не видел тех дам, что изволили к Вам обратиться. Но, уверен — минимум половина там… Не блещут красивой фигурой. А часть… вообще ею не блещут. Ведь так?
— Ну… — Мора явно замялась. Так вот просто согласиться, что половина клиенток — жЫрные тюлени, которым кожаный комбез пойдет как трактору "Кировец" щипцы для завивки — вроде как и неприлично… — Конечно, некоторые из дам…
— Вот-вот! А потом… Потом они будут Вас обвинять в плохом пошиве! И Вам мотать нервы! Вам оно надо? оно никому не надо! Пусть они мотают нервы именитым портным, и еще посмотрим у кого это лучше получится! А Вы, влезая в это — только репутацию себе испортите!
— Мора, мастер Доран дело же говорит — сдуру я ляпнул.
— Да, конечно. Как скажешь — отвечает. Я даром что сдержался, стаканом ей в башку не запустив. Вот же сука, все настроение испоганила. Встал я и вышел, пошел воздухом дышать, по пути нашипев на подвернувшуюся Альку. Они с сестрой вполне себе нашли общий язык с младшими Варенгами, засранки. Охренели все и распустились. Бесят, заразы… от нервов опять заболела голова. Пошел к балюстраде, встал напротив водопада. Тут сыростью и прохладой даже сейчас тянет. глаза закрыл, постарался успокоиться, может попустит. Как эта сзади подошла даже и не услышал. Опять давай меня просто молча по голове гладить. Дернулся, хотел нарычать, но ведь самое паскудное — помогает же… Минут через пять словно обруч с башки сняло. Уф. Повернулся, что-то благодарственное буркнул, и тут смотрю — нате вам. Все наличное семейство Варенгов через темно-серые свинцовые стекла нас наблюдает. Вот ведь стыдоба-то. Покраснел до самых мочек мошонки, да и Мору приобнял — на публику все же, неудобно получается иначе. А она тоже эдак ко мне — прям идиллия… Ну не гадость ли? В общем, во время дальнейшего чуть ли не семейного застолья я постарался нажраться вхлам, благо было чем. Вышло, по-моему, не очень. Помню только сначала сидевшую у меня на коленях Милку, которою я кормил виноградом. Потом Мору, которая смеется, судя по всему от того что я ей говорю. А вот что говорю — не помню. Потом был кусок, как мы с младшими Варенгами, под контролем Витуса, пуляем в водопад из моего мелкана. После этого помню отрывком, как я спел какую-то "древнюю песню северных